Мама нервная. Наверное, потому что старая. Я знаю, что, когда она меня лупит, мне обидно только пока больно, а потом боль проходит, и обиды нет. Я знаю, что все можно решать по-хорошему. А у мамы сдают нервы. Все время кричит, дерется.
Касси тоже на свою маму обижается. Все мамы бьют детей. Касси за волосы таскают.
Но я человек не обидчивый. По мне видно.
Польди
23.09.
Была в школе. Уроки сегодня были!
Девочки-соседки опять не зашли за мной в школу. Я пошла с Асей. Она в 10-м классе. В школу мы идем по трассе среди машин. Дороги для пешехода нет. Идти полчаса. Нас в окно своей машины увидел директор школы. Подвез, спасибо.
В классе я и Касси сидели на предпоследней парте. Все хорошие парты заняла банда Лурье-Львицы.
Лурье-Львица – огромная, похожая на тумбочку. Ее служанки худы, красивы, но злы, как ехидны. Все их так и называют – “ее шестерка”. Линда – черные волосы и черные глаза. Носит вещи из натуральной кожи. Малка – русые волосы, коса. Синеглазая. Тара – полная второгодница. Всегда жует жвачку. Собирается замуж! Яха – кудрявая шатенка. Глаза зеленые. Красит глаза и губы, стащив у мамы помаду и тушь. Нима – у нее короткая стрижка. Она блондинка. Хорошо дерется. Глаза серо-голубые. Мила – волосы ниже плеч, светлые. Глаза синие.
Все они из богатых чеченских семей, а богаче всех Лурье-Львица. Они всеми командуют и всех запугали в нашем классе. Мальчишки им тоже прислуживают.
На душе у меня кошки скребут.
Я сделала на завтра все уроки. Со второго класса мама в них даже не заглядывает. Я все делаю сама.
П.
25.09.
Мой отчим Руслан в селе. Работает. Лампочки для телевизоров не продаются. Он решил скупать старые сабли, чистить их и продавать. Но купил всего две. Одной я помахала в зале. С тех пор подвесок у люстры куда меньше, чем было. Мама это заметила и дала мне по шее.
Но потом простила меня и купила мои первые в жизни наручные часы. Маленькие такие, с сердечками. Ася, сестра Патошки, попросила их померить, а потом сказала, что потеряла. Я так плакала! Как можно взять, а через десять минут сказать, что потеряла?
Еще я подралась с Магой. Дело было так. Никаких обещанных уроков не было. Учитель Насреддин заболел. А он один ведет сразу несколько предметов! Банда Лурье-Львицы принесла магнитофон с батарейками в класс. Врубили его и стали танцевать перед мальчиками. Мы с Касси на предпоследней парте сидели и думали: лишь бы они к нам не лезли. А Мага на последней парте сидел. Новенький мальчик – красивый, похожий на Имрана (Имран ушел от нас в другую школу), лежал на стульях неподалеку.
А Мага сказал, кивнув на новенького:
– Девочки, он вам нравится? Вы бы с ним переспали?
Вся банда Лурье-Львицы захохотала восторженно, а сама Лурье-Львица, в короткой юбке, только презрительно фыркнула. Я ужасно разозлилась и говорю:
– Ты, Мага, ничего умнее выдумать не мог? Идиот!
А он взял ноги в ботинках, положил мне на спинку стула и сказал:
– Чего ты вякаешь, русская свинья?!
Я встала и дала ему два раза по морде. Он в долгу не остался: стащил с меня косынку, бросил на пол и потоптал ногами. Новенький мальчик (кажется, его зовут Ахмед) лежал и улыбался.
Все-таки я школу полюбила. Не знаю почему. Там не скучно.
Поля
28.09.
Мне снились сны о Вселенной. Я видела огромные айсберги изо льда, в сотни раз больше Земли.
09.10.
Привет!
Сегодня я впервые подралась. Тумаки, которыми я и Мага друг друга иногда награждаем, не в счет. Я говорю о настоящей драке. Они всегда меня били. Нападали по несколько человек. А я не умела драться и не хотела. И они привыкли оскорблять меня “русской тварью”, потому что у меня русская мама, и командовать.
Мы дежурим по очереди в классе: намываем полы, подметаем. Сегодня должны были дежурить Линда, Нима и Малка. Мы с Касси уже собрались уходить. Но подошла Линда. Ударила меня по лицу и сказала:
– Уберешь вместо меня, русская тварь!
Касси испугалась и отскочила. Линда спокойно пошла к своим, к Лурье-Львице и девочкам. Мальчики с ними болтали в углу. Она даже не подумала, что я могу ответить.
Меня трясло. Но я не знала, как начать драку. Я не хотела ударить сзади, как бьют трусы и подлецы. Я пошла и повернула ее за плечо. Линда так удивилась, что даже ничего не сделала. А я посмотрела ей в глаза, а потом ударила.
Она завизжала и стала царапаться. Тогда я схватила за волосы и ударила ее головой об парту. Парта сломалась, а Линда упала. Никто не набросился на меня. Все стояли и смотрели.
Я сказала:
– Сама грязь убирай. Ясно?
– Я нажалуюсь директору, что ты меня ударила, – сказала Линда как-то не очень уверенно.
– Иди и жалуйся! – сказала я.
Она пошла к директору, но ее даже никто не стал слушать.
Когда меня избивали, я не жаловалась никому, даже когда мне “взрывпакет” в сапоги клали и сумку с окна третьего этажа кидали.
Все смотрели на меня в восхищении. Лурье-Львица подошла и сказала:
– А ты классная!
Поля
18.10.
Иногда мне кажется, что все это – сон. Сон, который когда-нибудь кончится. Что я видела? Войну. Работу. Рынок.
Еще школу, свой ужасный класс. Вот, допустим, у нас сочинение: мне хочется написать что-нибудь хорошее, доброе, а не выходит! Но даже самые длинные кошмары заканчиваются. И я думаю: что же увижу, когда проснусь? Цветы, траву, солнце! Что это? Я лежу на песке, и рядом плещется море!
Парусник с бирюзовыми парусами плывет, качаясь на волнах. Закат. Солнце испускает дух красно-оранжевыми лучами. Чайки кричат. Где я? У меня должен ведь быть отец? И я вспоминаю, что он отправился на вечернюю прогулку. Он на паруснике, далеко-далеко. А мать? Мама готовит варенье вместе с тетей и, кажется, мне что-то поручала. Вдруг из-за деревьев выбегает девушка. Кареглазая, похожая на меня.
– Поля! Я нашла! Нашла!
– Что ты нашла? – спрашиваю я, все больше удивляясь.
– Как что?! Конечно, землянику! – отвечает она.
Я вспоминаю: это моя сестра.
– Пошли! – зовет она за собой.
По дороге я рассказываю ей сон: о том, как я жила в странном городе по имени Грозный, как ходила в школу и какая была война.
Сестра смеется.
– Ну и привидится же такое!
Мы с сестрой бежим дальше. Земляники так много! Скорее нужно ее собрать! Но тут неизвестно откуда слышится звон. Он превращается в гул. Потом это уже настоящая сирена. И голос нашей учительницы, как гром:
– Сдавайте сочинения! Урок окончен!
Ах, это был сон!
П.
19.10.
Привет!
Ты, Дневник, и не представляешь, что тут творится! Объявились тетя Аля, Эрик и Сашка. У них бандиты захватили дом! Ох! Ох! Тот дом в частном секторе, где жила их бабушка!
Я их увидела – подумала, что они привидения, так они были бледны. Что будет дальше, неизвестно.
Тетя Аля, тетя Марьям, моя мама, отчим Руслан, Эрик и я пьем чай (я заодно успеваю записывать, не успевая пить чай). Все решают, как быть.
Мама предложила поехать в дом и поговорить с бандитами. Но у них автоматы. Сейчас у всех бандитов автоматы. У меня болит горло – простудилась. Бог милостив, пройдет.
Я с Эриком веду себя неправильно. Опять стесняюсь и прячусь за Дневником. Ничего не могу с собой поделать.
Из дома их бабушки боевиков не выгнать. Милиции нет. Так что, скорее всего, бабушка Тося, Эрик, Сашка и тетя Аля будут жить в нашем подъезде. У них тут однокомнатная квартира. Ее пока не заняли бандиты.
21.10.
Только что из школы!
У мамы на работе неприятности. Притесняют. Раньше, до войны, такого не помню.
В школе с утра все было ничего, а потом прибежала Касси и рассказала, как мальчишки из 10-го класса затащили ее на чердак! И заставляли курить. И целоваться. Вот!
А несколько дней назад, когда я выходила из школы, то услышала, как десятиклассники, показав на меня пальцем, говорили:
– Эта гъаски?
(Гъаски – презрительное название русских.)
– Да, она – гъаски!
– Точно гъаски? На чеченку похожа! Красивая!
– Гъаски, гъаски!
– Раз гъаски, то с ней все можно.
Касси они поймали вчера и затащили в свое логово. Ее мама и папа на рынке торгуют деталями для машин. Живут они бедно. Она дома и сказать побоялась.
А сегодня я сидела на перемене и разговаривала с худенькой девочкой Тиной. Вдруг подходит к нам “тетя” 17 лет, из 10-го класса! И говорит:
– Полина, пошли со мной.
С какого привета, спрашивается? Я ее в первый раз вижу. До этого только мельком видела, с десятиклассниками.
Она схватила меня за руку и волоком потащила по коридору! А я настолько ошалела от происходящего, что позволила себя несколько шагов протащить. Потом остановилась и говорю:
– Я шагу не ступлю. Куда ты меня тащишь?!
