Мародеры бесчинствовали, пытаясь поживиться хоть чем-нибудь. Припаркованные на Кронверкском проезде машины оказались бесхозными. Подступы к ним хозяев перекрыло оцепление из солдат внутренних войск – несмышленых «срочников». Милицейские начальники, как обычно, проявили всю свою бездарность, выставив оцепление из неопытных юнцов и салабонов, причем совсем не там, где развернулся эпицентр событий. Мародеры, как, собственно, и журналисты, беспрепятственно подобрались, каждый к своим целям, с другой стороны. Звон стекла, бесноватые крики, стоны раненых… Жуть в прямом эфире облетела все эфирные каналы и попала в CNN как горячая новость дня о притеснении властями мусульман во второй столице России.
В «Евроньюс» трактовали происходящее лишь немного лояльнее к правящему режиму. Лавирование от показной беспристрастности до прямого осуждения властей удавалось с трудом. Негативный осадок и язвительность присутствовали в каждом слове ушлого комментатора:
– Совсем недавно миграционные службы и милиция Северной столицы России вылавливали незаконных мигрантов, невзирая на то что некоторые из них укрывались в Соборной мечети Санкт-Петербурга. Беззащитных гастарбайтеров с просроченной пропиской избивали и хватали прямо в стенах культового учреждения. Вот и сегодня стражи закона вошли в храм, чтобы подавить сопротивление кавказских и других мусульманских диаспор, выражающих недовольство по поводу слишком жестких мер, предпринятых властями в отношении молодых людей кавказской национальности, которые устроили на мусульманский праздник чудовищное зрелище. Распоясавшиеся молодчики с Северного Кавказа настроили против мусульман весь город…
По телевизору показывали племянника Исы и его подстриженных под группу «Битлз» темноволосых друзей-студентов.
– Происшествие, всколыхнувшее Санкт-Петербург, началось с того, что группа уроженцев Кавказа, среди которых был чеченец, кабардинец, ингуш, азербайджанец и даргинец, пленили четырех молодых людей славянской внешности, посадили их в фургон с животными, предназначенными для жертвоприношения, и отвезли в лес. Там молодчики устроили забой скота. Сперва они заставили пленников резать животных, затем принудили раздеться и раскрасить друг друга кровью. После чего сожгли одежду и голыми отпустили домой. Кровавый боди-арт был запечатлен на любительскую видеокамеру проезжающими по трассе Е-95 туристами. Отпущенные на свободу молодые питерцы были вынуждены добираться до города абсолютно обнаженными, ни одна проезжающая машина не остановилась. Съемка была выложена в ютюбе и стала достоянием общественности. Резонансное событие вызвало в городе антикавказские и антиисламские настроения. Злоумышленников быстро нашли и препроводили в СИЗО. По нашим данным, следствие еще не закончено, но есть предположения, что дело о кавказских молодчиках до суда все же не дойдет, так как к урегулированию конфликта подключились влиятельные лица кавказской диаспоры и даже религиозные авторитеты. Нанятые ими адвокаты установили факт избиения подозреваемых при задержании. Это также снято на видеокамеры наблюдения, установленные на домах, где проживают фигуранты дела. Покровителями подследственных инициировано прокурорское расследование задержания, при котором, что уже доказано, сопротивления органам правопорядка не оказывалось, однако кавказцы все равно были жестоко избиты.
Милиция и служба исполнения наказаний не заинтересованы в содержании под стражей кавказских националистов, а власти – в дальнейшей эскалации этнического противостояния. При этом никто не может поручиться за то, что безнаказанность злоумышленников не приведет к народным волнениям. Заключенные под стражу по-прежнему отрицают свою вину, ссылаясь на предвзятость следствия и недостоверность свидетельских показаний.
Власти же, чтобы хоть как-то утихомирить народное негодование, ужесточили паспортный режим. Силовые акции в отношении мигрантов уже привели к открытым столкновениям с милицией. Правозащитники уже окрестили творимые с благословения губернатора бесчинства этническими чистками и предрекают, что эти меры приведут к еще более негативным последствиям, грозя перерасти в локальные бунты в так называемых гетто – мини-анклавах компактного проживания мусульман и в местах отправления их культовых обрядов…
…Иса услышал звонок сотового. Номер адвоката.
– Можно подъехать в следственный изолятор забирать Мовлади. Он держался молодцом! Свидетели теперь считают, что опознались. Показания, выбитые на предварительном следствии у двух других подозреваемых, – фикция. Следаки сами понимают, что мы легко дезавуируем их методы, докажем их несостоятельность. Все, что у них есть, – писано вилами по воде, выбито под давлением. Никаких улик, кроме бараньих голов в лесу, да фрагментов сгоревшей одежды, которую никто не сможет идентифицировать. К тому же ее могли добровольно сжечь нудисты. Никто не может поручиться, что так называемые потерпевшие не геи или извращенцы… Прессинг закончился. Все получилось!
Слова были не те, но известие из уст известного манипулятора уликами и ниспровергателя Уголовно-процессуального кодекса действительно прозвучало радостно. Иса вышел из отеля, бросил изумленный взор на дивные фронтоны Исаакиевского собора, вдохнул свежего воздуха и сел на заднее сиденье такси.
– В тюрьму!
– Наш дом – тюрьма. В какую? – попытался неуместно пошутить водила, но, глянув в зеркало заднего вида догадался, что клиент вряд ли оценит его чувство юмора. – Понял, – сказал водитель и повез своего пассажира в «Кресты» к Арсенальной.
Оказалось, что интуиция шофера не подвела. Клиента встречал очкарик с бабочкой, похожий на адвоката. Пассажир щедро отвалил чаевых и вышел из машины.
– Все бумаги подписаны. Я могу его вывести прямо сюда, – семеня словами, отрабатывал свой баснословный гонорар лучший питерский адвокат.
– Нет. Я надеюсь, он еще не знает, что его выпустят? – недоверчиво посмотрел на знатока юридической казуистики Иса.
– Нет, конечно, – хотел было перекреститься адвокат. Но вовремя вспомнил, что его заказчик – поборник ислама.
– Сперва я хочу поговорить с ним с глазу на глаз. В камере.
– Думаю, после всех их косяков это легко устроить. Возражений не будет, тем более он – в одиночке!
Ису провели по длинному коридору, открыли массивную дверь с железным засовом и впустили к племяннику. Мовлади встал со шконки. По суровому взгляду дяди он понял, что родственник, заменивший ему отца, не настроен обниматься. Дядя какое-то время просто молчал и смотрел на юношу. Парень исхудал, синяки под глазами уже сошли, недосып и переживания отразились на глазах, исполосовав белки кровяными капиллярами. Они смотрели затравленно и грустно. Тревога мешала им сомкнуться много дней и ночей.
– То, что ты сделал, за пределами здравого смысла, – наконец произнес дядя.
Юноша попытался было что-то сказать, чтобы хоть как-то оправдаться, но получил с размаха увесистую пощечину. И тогда Мовлади опустил голову, его глаза наполнились влагой.
– Твой отец однажды был спасен русским солдатом ценой собственной жизни и прожил после того, как его прикрыл своей грудью рядовой боец, еще три года. Он был рядом с твоей матерью, со мной и с тобой эти три года… Перед тем как наркоман из леса, который купил свои наркотики за фальшивые доллары, не подстерег его, как шакал, и не выстрелил в спину. Ты слушаешь тех, кого твой отец считал врагами. Он считал своей родиной не только Чечню, но и Россию. Он мечтал, чтобы ты получил образование, расширил горизонты своего кругозора, увидел мир, а не был волчонком в изолированном лесу. А тебя, выходит, тянет в лес? К тем, кто убил твоего отца?
Комок в горле мешал Мовлади говорить, да и не нашел бы он сейчас никаких слов… Страх сказать не то, что оскорбит память об отце, покоробит слух столько сделавшего для него дяди, не позволял сосредоточиться.
– Зачем ты это сделал? Они оскорбили твою мать?
– Нет… – со слезами на глазах молвил юноша.
– Они унизили твоих друзей?
– Нет… – рыдал парень.
– Они обидели твою девушку?
– У меня никого нет…
– Они угрожали тебе лично?
– Нет…
– Так что же заставило тебя совершить эту глупость?! Ты же не тупой?! Не лги мне. Отвечай!
– Я никогда не лгу! – Он уже не мог сдерживать слезы. Не помогали усилия воли. Ему было стыдно уподобляться плаксивой женщине. Но эмоции управляли сами собой. И слезы лились рекой.
– Раз они не оскорбили тебя, не обидели твоих близких, не покушались на честь твоей любимой, не нападали на твоих друзей, значит, ты обычный преступник. Ты – злодей!
– Они оскорбили… Они сказали…
– Что они сказали?!
– Я не могу это повторить… – Дрожь в голосе лишь усиливалась.
