Это же целые склады! Еды хватит на десяток грызунов. Столько вкуснятины! И ему было не жалко! Впервые в жизни ничего не жалко! «Хозяин» пребывал в восторге, что может положить к ее лапам все, чем владел.
Она кокетливо пропищала, и он кувыркнулся от наслаждения. А затем ласково и осторожно потрепал ее за шкирку. А она его… Она приняла его дары, вкусив немного крупы и сыра, еще мягкого и такого ароматного. Она не доела лакомство и пододвинула кусочек ему. Он не знал, что альбиноска почти двое суток ничего не ела. Скрывалась от преследований двуногих, спрятавшись в электрощите. Страхи улетучились. Они, окрыленные, тоже взлетели до небес, но со своими страхами там не пересеклись!
Они зажили парой. Сперва вдвоем, а вскоре – вшестером. Выводок укрыли в секретном месте. Крысята вышли славные. Мордочками в папу, белыми животиками – в маму.
Идиллия продолжалась недолго. Пришли двулапые гиганты. Они обнаружили тайное место и утопили крысят. По иронии жестокой крысиной судьбы, «хозяина» изловил тот самый мичман, у которого были проблемы с пунктуальностью. Они узнали друг друга, во всяком случае, мичман зло прорычал:
– Меня из-за тебя премии лишили!
У «хозяина», по сути, не было времени переживать постигшее его горе. Его поместили в какой-то закрытый темный цилиндр, изнутри похожий на цистерну. Затем началось самое ужасное. Кроме него, в цистерну бросили еще четырех самцов. Гипотезы профессора Функеля претворялись в жизнь. Ученый, кстати, уже тогда преследовал собственные цели – заказ для нужд Министерства обороны от полковника Дугина уже поступил. Инициированные профессором исследования поддержали, и он дал слово создать для вояк бесстрашного ликвидатора. Будет ли главным достоинством универсального биовоина управляемость – текущий уровень науки не мог ответить на этот вопрос. Теория Функеля была сыра и требовала подтверждения хотя бы на опытных образцах.
Ну а пока обстоятельства делали из «хозяина» убийцу. На сей раз он начал не первым. Сначала он защищался. Самого слабого самца трое других загрызли и съели спустя двое суток после начала эксперимента. Это случилось бы и раньше, будь территория помечена. Цистерна же являлась нейтральной землей. «Хозяин» не участвовал в экзекуции, поэтому ему не досталось мяса. Прошел еще один день, и хищные взгляды трех самцов скрестились на миролюбивом здоровяке, забывшем, что крысы всеядны!
Выбора не было: чтобы выжить, надо было убивать. Жилистый черный самец набросился на «хозяина» и цапнул его в правый бок. Двое других, свирепо рыча, как псы, ждали своей очереди. «Хозяин» завизжал от боли, но резво отскочил в сторону. С силой оттолкнувшись от стенки, он прыгнул на атакующего. Черный обидчик отлетел на метр, стукнувшись затылком и на миг отключившись. «Хозяин» не упускал инициативы. Он настиг врага у противоположной стенки и вцепился своими острыми клыками ему в горло. Почуяв запах крови, двое других самцов резво «записались» в союзники и, поменяв объект атаки на новую жертву, подключились к добиванию, а когда «хозяин» разжал пасть и отбежал от поверженного обидчика в свой угол, принялись раздирать черного в клочья…
Он смотрел на кошмар со стороны, они же, пережевывая окровавленные куски, поглядывали на «хозяина». И тут он завелся. И продолжил бой. Он бесцеремонно прервал кровавую трапезу. Отбросил одного из оставшихся в живых самцов ударом лапы, а другого полоснул когтями по морде, вдавил в пол всем своим весом и впился в шею. Буквально в долю секунды он перемолол ему шейные позвонки и, убедившись, что с врагом покончено, моментально оценил обстановку. Территория принадлежала ему! «Хозяин» пометил свой новый дом на глазах очумевшего от страха единственного оставшегося в живых конкурента.
В дальнем углу трясся последний самец. «Хозяин» уже успокоился. Поэтому не был расположен к дальнейшей схватке. Он даже разделил с трусом свой стол. Благо еды теперь было достаточно. Крысиное мясо на вкус было ничуть не хуже, а может быть, даже лучше другой пищи.
Когда запасы истощились, «хозяин» терпел. В момент, когда они закончились вовсе, он не трогал соседа еще два дня. На третьи сутки без пропитания он почувствовал непреодолимое желание напасть на соседа. В конечном счете агрессивность, спровоцированная отсутствием корма, вылилась в открытое противостояние. Трус понимал безвыходность своего положения, как-то обреченно и вместе с тем отчаянно сопротивлялся, мобилизовав все свои внутренние ресурсы. Однако бойцовские качества «хозяина» перевесили. Хребет труса был сломлен, как соломенная тростинка.
«Хозяин» превратился в крысу-убийцу. Теперь он не мог питаться ничем, кроме крысиного мяса. Запах крови возбуждал его. Вид соперника мгновенно будил в нем хищнические инстинкты…
Потом опять пришли двуногие и отпустили «хозяина». Его подкинули в трюм. И «хозяин» начал свою войну. Это была настоящая бойня. Он уничтожал всех, кто попадался на пути. И поедал своих собратьев. Он перебирался из тамбура в тамбур, из отсека в отсек в поисках новых жертв. Крыс на корабле становилось все меньше и меньше. Двуногие торжествовали. Вскоре «хозяин» добрался до своего прежнего жилища – офицерского камбуза. Найденные остатки пищи не привлекли его внимания. Он искал себе подобного. И нашел…
Перед ним стояла белая самка. При подобном повороте событий «хозяин», не раздумывая, бросался на жертву и убивал ее. Так крысиный ликвидатор действовал уже на протяжении полутора месяцев – целую вечность, ведь крысы живут максимум три года. Сейчас же неведомая сила вынуждала его медлить. Он исступленно вглядывался в глаза самке, будто пытаясь вспомнить нечто очень важное.
Самка робко приближалась к нему. Подойдя вплотную, она долго обнюхивала «хозяина». Тот стоял неподвижно, как крокодил, прикинувшийся деревянным суком. Чего-то ждал. Инстинкт, разрывая внутренности, выталкивал его к безжалостному бою. Он не в силах был противостоять нахлынувшему позыву.
Она узнала его, ее покровителя, отца ее утопленных детенышей. Он вернулся. Двуногие гиганты не убили его. Он, ее «хозяин», цел и невредим. Он неуязвим и хитер, обманул коварных преследователей, и вот он здесь! Альбиноска задорно взвизгнула и подпрыгнула от радости.
В момент ее прыжка механически сработал рефлекс. Его мускулы неестественно вздулись. Пульс боевым барабаном стучал в кровеносных артериях. Он весь напрягся и свирепо зарычал. Это был боевой клич крысолова.
Она не поняла, что происходит. Инстинкт самосохранения не сработал. Она не стала убегать. Что за глупости – убегать от него? От ее единственного, любимого самца! Что стряслось?!
Больной вопрос застрял в сознании разрезающим мышцы крюком. В ее тело вонзились его когти. Все произошло стремительно. Он перегрыз ей горло. Альбиноска умерла в ту же секунду, и лишь едва заметные конвульсии да струящийся родничок алой крови свидетельствовали о том, что здесь еще мгновение назад теплилась жизнь.
Ушные раковины заложило. Он ничего не слышал. Голову разрывало сильнейшее давление. Лапы не слушались. Ему стало плохо. Впервые в жизни ему было настолько плохо. Невыносимо. Он то дотрагивался до мертвой тушки альбиноски, то отскакивал от нее в ужасе, то протяжно выл и стонал, склонившись над сокрушенной жертвой. Ставшее привычным свежее крысиное мясо лежало перед изголодавшимся самцом, но он не мог это есть. Сейчас он хотел одного – чтобы прекрасная белая самка ожила, чтобы в ее мутно-серых глазах вновь зажегся свет жизни.
Что он наделал! «Хозяин» разбежался и изо всех сил врезался в стену. Затем еще и еще раз. Он возвращался к самке, усаживался напротив и с надеждой ждал. Он надеялся на чудо. Представлял, как она вскочит как ни в чем не бывало, и все будет по-прежнему. Почему она не встает? Он не желал верить в случившееся. Его сдергивало с места в безумном порыве, и он снова мчался к стене, сознательно разбивая себе голову. Но боль не приносила успокоения. Ему становилось все хуже и хуже. Крысиная душа проснулась и уничтожала тело.
– Наконец-то мы его нашли, – вздохнул вошедший в кают-компанию усатый мичман. – Вот он, крысиный убийца. Очередную тварь замочил. Гляди-ка, она белая, прям как домашний хомяк. Чудеса, да и только! Надо же… Ладно, давай, лови его, командор приказал отдать его профессору. На хрен этот крыс сдался этому московскому светилу?! У этих чудаков-ученых свое кино!
– Какое там кино! – засучивший рукава робы морячок держал в руках капроновую сетку. – Он его в лаборатории запрет и будет мучить да всякие инъекции вкалывать.
– Нам до этого дела нет. Командор приказал выловить и отдать профессору!
«Хозяин» сопротивлялся вяло, словно только и мечтал о том, чтобы на него накинули сетку. Его подняли и потащили. Потом повезли куда-то далеко. Свет прожекторов, шум, бряцанье железа, слепящие блики на остром лезвии скальпеля… Больше ничего. Мрак, пустота…
