– Я принес вам графические материалы, – сказал он, опускаясь на привинченный к полу стул и раскрывая перед троицей зеленую папку с крохотным серебряным замочком.
– Немного поздно, сэр, вам не кажется? – заметил Ламберт.
– Нет, майор, все в порядке. Вам ещё предстоит проделать долгий путь на судне-невидимке. Не менее трех недель. Срок более чем достаточный.
– Почему точек высадки несколько? – поинтересовался Милош, который за время подготовки стал чувствовать себя намного увереннее. Теперь он знал, что нужен полковнику Жако для задания, а стало быть, его не уничтожат в «целях соблюдения режима секретности».
– Несколько точек указано потому, что неизвестно, как отреагирует на ваше появление система ПВО. Если появится ракета, датчик её опознает и импульсный двигатель сместит ваше судно на запасную траекторию. Поэтому один режим спуска основной, вот в эту красную точку, а остальные – запасные.
Они обозначены синим.
– А здесь вы обозначили болота? – лейтенант Корн ткнул пальцем в карту.
– Конечно, а что тут непонятного?
– Непонятно, какие это болота, сэр. Теплые или холодные.
– Какая разница, вы что, в них купаться собира… поняв, что попал в самую точку, Жако замолчал. Затем откашлялся и добавил: – К сожалению, такой информации у нас нет. А в чем, простите, разница между холодными и горячими?
– Холодными и теплыми, – поправил его Корн. – Холодные – с температурой воды от десяти градусов по Цельсию и ниже. Теплые – от десяти и выше. В теплых болотах обитает много мелкой живности – ядовитые насекомые, змеи, слизни. В холодных чаще, чем в других местах, попадаются большие хищники весом до нескольких тонн. Поэтому в наших картах, я имею в виду карты подразделения «Барракуда», каждой луже придается большое значение. Вода для нас
– основная среда действий.
– Что ж… – Полковник развел руками. – Это наш недочет, конечно, однако более обширной информации, чем мы получили, не имеет никто… Есть ещё вопросы?
– Вот этот форт – что он обозначает и почему находится рядом с селением? – спросил Ламберт, – Кто там, кстати, живет, какая коренная нация?
– Об этом мы тоже ничего не знаем, – вздохнул Жако. – Некоторые сведения имели обрывочный характер, что говорило о крайнем дефиците времени у агента. Так что полную информацию вы сможете получить только на Ло-Дешинсе.
Ламберт и его коллеги переглянулись. Они понимали, что, возможно, половина тех сведений, которые давал им Жако, были выдуманы пару часов назад. Однако другого выхода у них не было, следовало отправляться на это задание, какие бы малые шансы на выживание оно им ни сулило.
– Вижу, что у вас все в порядке, – улыбнулся Жако, вставая со стула. – Какие нибудь особые пожелания перед отправкой?
– Как приговоренным? – невесело улыбнулся Ламберт.
– Называйте, как хотите, майор, – совершенно серьезно ответил Жако. – Случиться может всякое, поэтому почему бы не доставить вам немного удовольствия.
– Мне нужна женщина, – полушутя сделал заявку Корн.
– Нет проблем, лейтенант. Мы даже предоставим вам возможность выбора… – Жако посмотрел на Ламберта. – Вам тоже хочется ласки, майор? Мы можем принять заказ даже на нетрадиционные формы…
– Нет, – покачал головой Ник. – С большим удовольствием я бы съел чего-нибудь особенного, а то ваши белково-витаминные каши не вызывают ничего, кроме уныния. Мне нужно хорошее ресторанное меню с напитками…
– Только легкие вина, – заметил Жако.
– Вполне устроит.
– Ну а вы, капитан Милош? – начальник Шестого Управления улыбнулся Стиву и подмигнул. – Что предпочитаете вы? Мальчики? Debnwjh? Поросята-кузнечики?
– Я присоединюсь к майору, сэр… – развел руками Милош. – Если вы, конечно, не возражаете.
– Ну почему я должен возражать? – со вздохом произнес Жако, не скрывая, впрочем, своего разочарования. – Лейтенант, вы можете следовать за мной – ваши утехи начнутся уже через полчаса. А вам, господа, придется подождать не менее двух часов. Хороший обед разогревается дольше, чем даже самая лучшая женщина…
26
Уже заполночь, когда Ламберт и Милош, лениво развалясь на кроватях, пересказывали друг другу старые анекдоты, дверной засов громко лязгнул и в осветившемся проеме появился лейтенант Корн.
– О, человек-рыба вернулся! – хохотнул захмелевший Ламберт.
– Ты не прав, Ник, – возразил ему Милош, улыбаясь, словно сытый кот. – При данных обстоятельствах я бы назвал господина лейтенанта подводным членом!
Корн, ничего не отвечая, бросил жадный взгляд на накрытый стол. Затем подошел ближе и начал выбирать куски среди остатков произведений поварского искусства.
– Чего он такой молчаливый, а, Ник? – слегка заплетающимся языком произнес Милош. – Может, ему подсунули «поросят– кузнечиков», как объявлял наш дорогой полковник?
– Погоди, пусть поест, – мудро заметил Ламберт и, с трудом поднявшись, сел на кровати. – Вот тут ещё крылышки куриные остались, Майк, – заботливо сказал он, пододвигая лейтенанту блюдо. Затем повернулся к Милошу. – Давай, Стив, нашу заначку. Иначе Майк нам ничего не расскажет.
– Один момент, господин майор. – Милош движением фокусника извлек из-под кровати длинную бутылку фиолетового стекла и поставил среди пустых тарелок.
– А название, Стив! Это же важно! – сказал Ламберт и, взяв бутылку, стал разбирать стилизованные до неузнаваемости буквы. – «Амелия ди Бланже», – наконец прочитал он и, покачав головой, поставил бутылку обратно.
– У нас «бланженом» называют придонные минные заграждения натяжного действия, – некстати вспомнил Корн, и это были его первые слова с момента возвращения.
– Нет, Майки, не нужно этого, – отмахнулся Ник. – И потом заметь, как это звучит: «Амелия-а-а ди Бланже-е-е». Музыка, да и только, а ты – минные заграждения… Стив, открывай.
– Это не были женщины в том понимании, которое мы обычно имеем в виду, – неожиданно заявил Корн, заедая скрываемую грусть холодным шницелем.
– Вот, а я что говорил! – Милош наставительно поднял палец. – Я как чувствовал, что настоящих баб здесь взять неоткуда.
– Не в этом смысле, ребята. Просто это были такие же, как мы, наполовину мертвецы, и им через два дня тоже идти на задание…
– Здорово! – воскликнул Ник и шлепнул себя по коленям. – Дружище Жако пообещал тебе девочек, а им – мальчиков! Правильно?
– То-то и оно, – грустно улыбнулся Корн и потянулся за фруктами. – И тем и другим хочется забыться, и оттого совместный секс больше похож на гонки собачьих упряжек…
– Так… – Милош встряхнул головой. – Значит, все же собаки, Майк? Что-то я совершенно запутался…
Нетвердой рукой он налил всем вина и посмотрел на коллег.
Корн взял свой бокал, Ламберт – свой.
– Выпьем за чудеса, – неожиданно предложил Милош, – За то, чтобы иногда случалось нечто такое, чего никто не ожидает.
– Ты намекаешь на наше возвращение? – спросил Корн.
– Совсем необязательно. Если мы соберем достаточно сведений, чтобы кто-то другой, после нас, пришел и разрушил это урайское логово, мне этого будет достаточно.
– И мне, – согласился Корн.
– Тогда поехали…
27
Утро следующего дня началось с ужасной спешки. Намеченные на предобеденные часы занятия были отменены. Вместо этого группу «27А» отправили в складской блок, куда они отправились вместе с тремя сопровождающими: одним охранником, офицером, ответственным за комплектацию, и ещё каким-то бледным господином, который поминутно вытирал платком лоб, поглядывал на часы и тяжело вздыхал.
– Автоматы «пайерс» – три штуки, патроны однотипные – 3.28, – шесть тысяч штук, – монотонно перечислял хозяин арсенала, полный лысоватый человечек, глядя прищуренными глазами на список. – Взрывчатка «эйч» – двадцать килограмм. Ножи облегченные, специальные – три штуки…
«С чего такая спешка?» – недоумевал Ник. Бледный вздыхающий господин стоял рядом с ним и не переставая промакивал физиономию платочком. Ламберт заметил, что это просто от нервов – никакого пота на лице незнакомца не было.
«Стало быть, мы опаздываем и весь график ломается…» – решил он и снова стал следить за укладываемым на тележку снаряжением.
– Приборы односторонней связи «DF-4» – две штуки… На этом вещевое довольствие заканчивается.
Толстенький хозяин складов отложил одну бумажку в сторону и громко прочитал название другой:
– «Продуктовое и медицинское обеспечение». Так, ну, это к другому стеллажу. Идите за мной…
Наполнение тележки продолжалось ещё четверть часа, а затем, почти бегом, её покатили по длинной и широкой галерее. Теперь уже группа «27А» считалась приоритетной и другие сопровождающие кричали своим курсантам: «Стой! Принять право! Лицом к стене!»
Скоро вся процессия свернула из галереи в узкий коридор, и стало ясно, что это один из причальных трапов.
