– Ну, ладно… – изумленно покачала головой, понимая, на споры у меня всё равно нет времени.
Спустя полчаса, посмотрев на свое отражение в зеркале, обнаружила, что стилистка превратила мои влажные непослушные волосы в струящийся жидкий шёлк, а на бледном лице после пары взмахов её волшебной кисти появился здоровый румянец.
– Ну, вот и всё! Ты и так красотка, так что ничего особенного делать не пришлось, – улыбнулась женщина, зачехляя в рабочую сумку фен и косметичку.
– А ты, похоже, ведьма… Собрала меня за каких-то полчаса! – восторженно улыбнулась, натягивая на ноги жутко неудобные туфли.
– Я сопровождаю твою маму в рабочих поездках. Уже привыкла делать всё быстро и качественно, – подмигнула в ответ, и мы обе вышли из комнаты.
Остановилась на нижней ступени лестницы, ощущая, как мои брови лезут вверх. Давненько в нашей гостиной не было такого хаоса: фотографы, их ассистенты, какие-то люди на подхвате… Машинально повернула голову влево, в ту же секунду пропустив через себя вереницу чувственных импульсов: Вильям одиноко стоял в углу и, не мигая, смотрел прямо на меня. В груди появилось то самое приятное чувство томления, а перед глазами пронеслись картинки прошлой ночи…
Тяжёлая мужская рука с изящными длинными пальцами у меня между ног. Уверенные собственнические прикосновения к увлажненному лону и судороги сладчайшего оргазма, которые прошибли спустя считанные мгновения…
Ещё.
Да, черт побери, хотелось пережить всё это ещё бесчисленное количество раз. Его член был таким большим и твердым. Не сомневалась, что братишка умеет безупречно им управлять…
Глубокие аквамариновые глаза смотрели обжигающе. На лице ни тени улыбки. Только опять этот дикий голодный чуть обезумевший взгляд. Медленно сглотнула, нехотя отрываясь от красивого лица, скользнув глазами по телу. Ох. В отличие от прошлой ночи, светловолосый красавчик был одет. Да еще как! В черную рубашку и такого же цвета обтягивающие брюки. Мой взгляд приземлился в районе паха мужчины, и язык непроизвольно потянулся к верхней губе. На лице Вила появилась порочная улыбочка. Он прекрасно понял, что я мечтаю о его…
– Симона! Что это ещё за самодеятельность! Что ты нацепила, дочка?! Марш переодеваться! Я же оставила тебе одежду! – вцепилась в локоть мама, устремляя на меня недовольный взгляд.
– То платье просто ужасно! Я не собираюсь его надевать! – огрызнулась, испытывая раздражение.
– Так, дамы, хватит! У нас нет времени на пустую болтовню! Все идите сюда! – безапелляционно распорядился отчим, и родительница не стала возражать. Она вообще, кажется, никогда с ним не спорила.
– Давайте только быстрее! – холодно отозвался Вильям.
– Симона, а ты сюда… – пришлось встать вплотную к нему.
POV. Вильям
Чертова съёмка закончилась только через час, и мы, наконец, уселись завтракать.
– Неужели нельзя было хотя бы предупредить? – рассерженно уставился на отца, которому, похоже, не было дела до моих претензий.
– Сынок, все получилось спонтанно! Мы взяли в команду еще одного пиарщика, и у него совершенно другое видение! – напряженно отозвался Легран старший, делая большой глоток кофе из фарфоровой чашки.
– Ну хоть расскажите, как на данный момент обстоят дела? – спросил больше для поддержания беседы, прекрасно зная, что главный конкурент отца немного лидирует.
– Судя по последнему опросу, этот извращенец Периш имеет куда больший авторитет у населения! – он грязно выругался, треснув кулаком по столу.
– Дорогой, но пока ведь ничего не ясно! Это только один из опросов…
– Извращенец! Грязный аморальный извращенец с погаными наклонностями! – Я вздрогнул, вдруг ощутив, как от его слов по коже побежали мурашки. – Поговаривают, что Периш любит молоденьких девочек! Может, вообще педофил?! – злобно хохотнул отец, в то время как мой взгляд приземлился на лице сводной сестры.
Симона беспечно улыбалась, явно получая удовольствие от происходящего. Чертовка. Вдруг почувствовал прилив крови к паху, когда её нога будто невзначай под столом коснулась моей ноги. Наши голени соприкоснулись. Её зрачки расширились.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не отдернул ногу, позволяя сестричке медленно тереться об меня. По правде говоря, прикасаться к ней – единственное, о чем теперь мог думать. После того, что произошло между нами вчера, границы рухнули. Мы оба понимали, что уже не сможем иначе, живя под одной крышей.
– Кстати, сынок, а куда испарилась твоя девушка? – вдруг поинтересовался отец, и я ощутил, как длинная острая шпилька медленно врезается в открытый участок кожи.
– Дженнифер пришлось уехать в Нью-Йорк по делам, – пространно развел руками, плавясь под натиском её ревностного взгляда.
– Вот как! Но она ещё вернется? – воодушевленно поддержала беседу мачеха, отрезая себе кусок яблочного пирога.
– Пока неизвестно… – ответил больше для того, чтобы позлить малышку.
На самом деле мы с Джен ссорились всю эту долбанную неделю, и вчера вечером, когда вместо того, чтобы остаться с ней, я побежал за Моной, случился апогей. Устроив очередной грандиозный скандал, подружка предложила закончить отношения. Не стал спорить и утром отвёз её в аэропорт. Взять Джен с собой оказалось не лучшей идеей…
– Вильям, ты вообще меня слышишь? – прокашлялся Легран-старший, с упрёком заглядывая в глаза.
– Что? – Наши с сестричкой ноги до сих пор соприкасались под столом, отвлекая от разумных мыслей.
– Я сказал, что через два часа начинаются съёмки программы «Спортивный и смешной», и ты заявлен одним из участников…
– Ты с ума сошёл? Да создатель этого шоу с пелёнок ненавидит людей! Я не собираюсь участвовать в этом дерьме! – хрипло возмутился, глядя на то, как Мона еле сдерживает смех.
Эта была тупая спортивная передача, которая шла по центральному кабельному каналу уже много лет. В ней участвовали всякие публичные люди с одной единственной целью – попасть в телевизор.
– Сынок, я столько раз выручал ваши с друзьями задницы, теперь и ты, будь добр, помоги своему старику, – в глазах отца появился молчаливый укор.
– Но зачем тебе это нужно?! Недавно видел, как участники этого шоу на скорость несли вёдра воды в костюмах петухов! Я выставлю себя дураком на всю страну! Ты хоть понимаешь это?! – стиснул челюсти, ощущая, как от нервного напряжения подрагивает кадык.
– Вильям, у тебя другая задача – перетянуть на себя внимание женской аудитории избирателей. После того, как сегодняшнюю игру покажут по телевизору, все только и будут обсуждать сына кандидата в президенты Анри Леграна. Сделай всех этих хлюпиков! Кстати, последний конкурс – сражение с быком. Если победишь – станешь настоящим супергероем Франции. Эти озабоченные дамочки придут голосовать за твоего отца.
Я попытался возразить, и от негодования подавился воздухом.
– Когда я согласился помогать тебе с предвыборной кампанией, думал сражаться с быками – это всего лишь фигура речи! – тихо выругался, глядя на отца исподлобья. – Хорошо. Но только при одном условии…
Хоть с детства я и обожал участвовать во всевозможных соревнованиях, совершенно не хотелось выставлять себя посмешищем на всю страну.
– Что еще за условие? – недовольно отозвался отец.
– Это будет в последний раз, когда я выступаю на телевидении или где бы то ни было! Больше никаких интервью и фотосессий. В противном случае вернусь в Нью-Йорк раньше времени.
– Понял! А теперь отправляйся на съёмки! Мы с Жозефин и Моной будем болеть за тебя в первом ряду!
* * *
– Твою мать… Вот дерьмо… – простонал, когда во время небольшого перерыва, победив в первых конкурсах, на меня надели костюм огромного борца сумо, и через считанные минуты нужно было бежать в нём по полосе препятствий.
– Вы только посмотрите – Вильям в костюме сошедшего с ума толстяка! – раздались жидкие аплодисменты у меня за спиной. Медленно развернув грузное тело сумоиста, я открыл рот от изумления.
