Он подкрепил слова делами, наклонившись, чтобы подхватить Челси на руки, стараясь не задеть больную лодыжку. Она с усилием подавила порыв положить голову на его могучее плечо и мужественно держала ее прямо, пока он ее нес.
Кроме слуги, пересекавшего холл, никого не было видно. Челси порадовалась этому не хватало еще любопытствующих зрителей.
— Расслабьтесь, — посоветовал Никос, подходя к лестнице. — Я не собираюсь вас ронять.
Последовать его совету Челси никак не удавалось: каждый нерв в ее теле трепетал от ощущения близости Никоса.
В спальне Никос опустил Челси на двуспальную кровать и выпрямился, глядя на нее сверху испытующим взглядом. Она напряглась, ожидая его следующего движения.
— Ваша травма пока важнее всего остального, — сказал он. — К тому времени, когда я вернусь из Афин…
— Вы уезжаете?
Его медленная улыбка стала ответом на разочарование, которого она не сумела скрыть.
— Всего на три дня. Может, даже меньше.
— По делам?
— Никакая другая причина не заставила бы меня покинуть вас!
— Но я не могу оставаться здесь в ваше отсутствие, — запротестовала она.
Улыбка стала еще шире.
— Рад, что мое отсутствие так важно для вас.
— Я не то имела в виду…
— Не лукавьте. Мы оба будем считать минуты доследующей встречи. А до тех пор, — продолжал он, не давая ей возможности ответить, — вы не должны вставать. Ледра вам поможет, если понадобится. Еду тоже будут приносить.
Синие глаза Челси сверкнули.
— Если вы думаете, что я собираюсь провести целых три дня, сидя здесь в четырех стенах…
Приказ врача. Что касается развлечений, я распоряжусь, чтобы вам принесли что-нибудь почитать на английском, так что скучать не придется.
Челси растерянно смотрела на него. Она впервые попала в ситуацию, которую не могла контролировать, и это ей не нравилось.
— Ваша заботливость делает вам честь, — вот и все, что она сумела выдавить.
— Благодарю вас, — невозмутимо поклонился он. — Что-то Дион задерживается. Пора бы уж ему вернуться.
Не уходи, чуть не вырвалось у нее, когда он повернулся, но вовремя спохватилась. Что касается сегодняшнего вечера, она, похоже, ничего не сможет предпринять, но завтра — другое дело. Ни в коем случае она не будет сидеть и ждать его возвращения. Ни за что!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Разбуженная шумом вертолета, идущего на посадку, Челси не сразу сообразила, где находится. Через минуту память вернулась. Она попробовала пошевелить ногой и поморщилась от пронзившей лодыжку боли. Если сейчас так больно, ей точно не удастся встать. Во всяком случае не сегодня.
Еще и семи нет, удивилась она, бросив взгляд на часы, лежащие на тумбочке у кровати. Никос ранняя пташка.
Накануне вечером она больше не видела ни его, ни Димитриса. Вместе с ее сумкой доставили кресло на колесах, взявшееся Бог знает откуда. Сейчас оно стояло рядом с кроватью, и Челси могла легко перебраться на него, чтобы доехать до ванной, расположенной рядом. Именно туда она забрела вчера.
Стук в дверь возвестил о приходе Ледры. На вид лет тридцати пяти, в темной одежде, не пользующаяся ухищрениями современной моды и косметики, чтобы хоть немного смягчить суровую внешность, она совсем не походила на няню, которую Челси сочла бы подходящей для ребенка возраста и характера Димитриса. Ледра почти не говорила по-английски, но сумела дать понять, как неприятны ей навязанные хозяином новые обязанности.
— Kalimera, — буркнула она в ответ на приветствие Челси. — Вам что-нибудь нужно?
Сидя в постели, Челси поспешно улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Ochi, efcharisto. Я сама справлюсь.
Ледра пожала плечами и повернулась, чтобы уйти, но в замешательстве попятилась, увидев появившегося на пороге хозяина. В безукоризненно сшитом бежевом костюме он выглядел неотразимо. Челси машинально пригладила спутанные волосы и отважно встретила взгляд темных глаз.
— Могли бы и подождать, пока я оденусь! — выпалила она, чувствуя себя неловко в тоненькой прозрачной рубашке, оставлявшей обнаженными плечи и ложбинку между грудей.
— Времени нет, — спокойно ответил Никос, потом добавил что-то по-гречески, обращаясь к Ледре, после чего та немедленно ретировалась в коридор, а сам вошел в комнату. Подметив судорожное движение Челси, пытавшейся натянуть на себя простыню, которую она отбросила пару минут назад, собираясь пересесть в кресло, он иронично усмехнулся.
— Первое знакомство с прелестями, которыми я собираюсь вполне насладиться по возвращении, заявил он.
— Вы слишком самоуверенны, черт побери! — вспыхнула она, отчего Никос еще больше развеселился.
— Отнюдь. Через три дня, если ваша лодыжка заживет, мы скрепим печатью любви наши отношения. О-о, могу себе представить, какими бурными они будут.
Челси нахмурилась.
— Отношения?
— Ну конечно. Вы думали, что я удовольствуюсь одной краткой встречей?
— А вы думали, что я соглашусь на большее? — парировала она, не сообразив, что выдала свои тайные мысли. — Я не то имела в виду, — смутилась она.
— Вы все время это повторяете. Видно, ваш язык служит вам дурную службу. Так, кажется, говорится по-английски?
Он был недалек от истины, хотя Челси ни за что не призналась бы в этом.
— Я не собираюсь становиться игрушкой для вас или кого-то еще! — заявила она с чувством. — И думать забудьте! Как только я смогу передвигаться, меня здесь не будет.
— И каким образом вы планируете покинуть остров? — спокойно осведомился Никос.
— Дион… — начала она, но замолчала, увидев, что он покачал головой.
— Дион вам не поможет.
Дрожащей рукой Челси провела по волосам. Ей стало все равно, как она выглядит.
— Вы не можете удерживать меня здесь силой!
— Ни в коем случае. Если все пойдет хорошо, ваша лодыжка заживет к моему возвращению, тогда и будем решать. — Он сделал паузу, скользнув многозначительным взглядом по ее разрумянившемуся лицу, полуобнаженному телу. — А пока…
Челси со страхом смотрела, как он подходит к кровати. А вдруг он воспользуется ее беспомощностью прямо сейчас?
― Не подходите! — приказала она, пытаясь говорить уверенно, в то время как бушующие в ней эмоции требовали прямо противоположного.
Никос и ухом не повел, словно она и рта не открывала. Присев на край кровати, он привлек ее к себе. Поцелуй был нежным и вселил в нее ложное чувство безопасности. Она поняла, каковы его намерения, только когда руки, гладившие ее плечи, спустили узенькие бретельки, обнажив грудь Но даже в эту минуту она не сделала попытки остановить его, желая его ласк.
Никос что-то хрипло пробормотал и, наклонив голову, вобрал губами трепещущий набухший сосок, доводя ее до немыслимого блаженства. Шок — вот что она испытала, когда он вдруг отстранил ее от себя.
