Возможно, мисс Мерридью и испытала что-то такое, что она называла трудностями, но он сомневался, что ей когда-либо приходилось голодать или подвергаться унижению. Девушки Мерридью, возможно, и были сиротами, но они были богатыми сиротами, у них имелась любящая семья, способная их защитить. Он видел, что сэр Освальд любит их до безумия. Хоуп и Фейт выросли счастливыми, не знающими печали девушками.
Его же Дори наблюдала за окружающим миром с подозрением и за все четыре месяца, прошедшие с тех пор, как он вернул сестер домой, не произнесла ни слова. А Касси постоянно носила привязанный к бедру нож. И это ребенок четырнадцати лет. Одни эти факты говорили красноречивее всяких слов.
Его сестры испытали такие ужасы, о которых смешной эльф по имени мисс Мерридью даже и не подозревает. Себастьян чувствовал, что виноват перед сестрами и желал искупить свою вину. Если леди Элинор обладает необходимыми ему качествами, он женится на ней с превеликим удовольствием.
***
– Я была права, Хоуп. Ты должна избегать его. Он не подходящая партия для тебя или любой другой знакомой нам юной леди.
Хоуп вопросительно подняла бровь. Ей совершенно не нравилось, когда кто-то управлял ее поведением. Фейт, видя, как расстроена ее сестра, сочувственно приобняла Хоуп за талию, от чего та немного расслабилась. Ни ее сестра, ни их компаньонка не должны были видеть, как она увлечена мистером Себастьяном Рейном. И она пришла в негодование по поводу того, что ей приказали держаться от него подальше.
Тем временем миссис Дженнер продолжила:
– Он был неимущим бедняком – нет, еще хуже – нищим рабочим на одном из тех заводов, которыми теперь владеет...
– Нет ничего позорного в бедности или тяжелой работе, – прервала ее Хоуп. – Я знаю, что наш дедушка по материнской линии был мясником.
Миссис Дженнер шлепнула Хоуп по руке своим веером.
– О Боже, ну хорошо, только не говори об этом на каждом углу, поскольку это не добавит тебе популярности. Тем не менее, суть не в этом. Свое состояние он заработал не тяжелым трудом, а хитростью!
– Что вы имеете в виду?
– Он соблазнил дочь владельца завода и обманом на ней женился!
Женат! Хоуп почувствовала, как весь воздух разом покинул ее легкие. Женат!
Миссис Дженнер продолжила:
– Боже мой, куда смотрел ее отец, что позволил случиться такому. Она многие годы не могла выйти замуж. Несомненно, он – сладкоречивый соблазнитель.
Хоуп нахмурилась. Она может поручиться, он вовсе не такой.
Компаньонка прищелкнула языком.
– Глупое создание! Она была единственной наследницей огромного состояния своего отца. Неужели ей пришло в голову, что он ее любит? И он был намного моложе ее!
– Если он женат, то какая опасность может грозить мне или Фейт? – спросила Хоуп, надеясь, что ее голос прозвучал незаинтересованно.
– Он вдовец.
Желудок Хоуп вернулся в нормальное состояние.
– Но ищет новую жену! И мне ужасно жаль, что он сможет найти ее без особых затруднений. За деньги можно купить все что угодно, в том числе и жену, даже несмотря на риск.
Хоуп резко мотнула головой, раздраженная мелодраматическими манерами своей компаньонки и ужасным затягиванием ее рассказа, чем та пыталась добиться максимального эффекта.
– Что вы имеете в виду, говоря, что это рискованно? Ведь брак всегда – до некоторой степени риск.
– Но только не этот! – понизив голос, ответила компаньонка. – Я поговорила со многими людьми, и ни один из них не сказал о нем ничего положительного. – Она посчитала своих собеседников на пальцах, прежде чем продолжить. – Сэр Джордж Артуртон, который несколько раз приезжал по делам в Манчестер, где живет этот человек, сказал мне совершенно откровенно, что мистер Рейн абсолютно безжалостен. Другие – только подтвердили это. Лорд Этеридж утверждает, что Себастьян Рейн – чрезвычайно опасный человек (это его собственные слова); а он знает о чем говорит, ведь у лорда Этериджа имеется свой интерес в хлопковой промышленности. И миссис Бимшафт рассказала мне о нем много интересного. Он появился из ниоткуда. У него нет никаких связей. Его жена и тесть мертвы! – миссис Дженнер откинулась на спинку дивана, позволив слушателям переваривать сказанное.
Самодовольное удовольствие, сквозившее в ее оскорбительном рассказе, раздражало Хоуп.
– Что вы такое говорите, мэм? Не может же это означать, что мистер Рейн убил своего тестя и жену?
Миссис Дженнер поднесла к носу палец, весь сверкавший драгоценными камнями.
– Ответьте же что-нибудь! – сердито воскликнула Хоуп. Ее грозный вид отметили обе ее собеседницы: как сестра Хоуп, так и их компаньонка. Да как они смеют вот так запросто сидеть и обсуждать эти мерзкие сплетни о мистере Себастьяне Рейне. Для них это всего лишь захватывающая дух история. Для Хоуп – жизненно важный вопрос. Почему же она не ушла, услышав все это? Потому что хотела знать правду.
– Он способен на что угодно, – настаивала миссис Дженнер. – И судя по внешности, его жизнь была полна бурных событий.
Хоуп фыркнула.
– Я не верю ни единому вашему слову. Если он убил свою жену и ее отца, то почему его не повесили или не выслали из страны.
Миссис Дженнер сцепила свои пальцы.
– Несколько гиней в качестве взятки одному, другому, запугивание свидетелей – а возможно, и того хуже. Нет ничего невозможного, если у вас есть деньги и вы не являетесь истинным джентльменом. А он им не является.
Хоуп театрально закатила глаза. Подобно очень многим сплетникам из высшего света миссис Дженнер, получив клочок материи, начинала вышивать на нем свой узор, полностью искажавший первоначальный замысел.
Но любопытство Хоуп было настолько велико, что она не смогла удержаться и спросила:
– Неужели он так много получил в наследство? Что же именно?
Миссис Дженнер неопределенно махнула рукой.
– Всего и не перечислить, моя дорогая. Фабрики и заводы на севере, кроме того шахты, каналы и суда. Он очень богат, в этом никто не сомневается, но как он добился всего этого – вот в чем вопрос. Стоит только взглянуть на него, – она содрогнулась, – и видишь безжалостный, холодный взгляд серых глаз.
Хоуп не считала его взгляд ни безжалостным, ни холодным. Одиноким, возможно. Жаждущим, в этом она была совершенно уверена. Но чего?
***
Вместо того, чтобы хорошенько выспаться после бала, Хоуп лежала в своей кровати, думая о загадочном мистере Рейне. В другой кровати, не обремененная никакими мыслями или несбыточными мечтами, мирно спала Фейт.
Хоуп жаждала быть любимой еще кем-то, кто не был бы ее сестрой-близняшкой. Быть любимой мужчиной, но не двоюродным дедушкой. Быть любимой мужчиной ее мечты.
