– Больше похоже на то, что это чертов гость слишком переусердствовал с бренди, – прорычал Себастьян, скользнув взглядом по девушке, все еще находящейся в его объятиях. Он вновь взял ее за руку и, нахмурившись, поинтересовался: – Вы в порядке, мисс Мерридью? Этот неуклюжий мешок не задел вас головой при падении?
– Нет, нисколько, спасибо.
Хоуп вспыхнула, но не сделала попытки восстановить приличное для леди расстояние между ними. Она посмотрела на него своими огромными синими глазами.
– Вы защитили меня от малейшей опасности. Вам не больно? Лорд Стредфилд врезался в вашу руку, а он отнюдь не маленький мужчина.
Он удивленно на нее посмотрел.
– Мне? Конечно, нет. Он слишком много выпил, чтобы причинить мне хоть какой-то вред. – Он вновь закружил ее по залу.
Она нахмурилась, наверное, его слова ее не убедили. Беспокойство девушки согрело Себастьяна. Желая доказать ей, что все в порядке, он пару раз согнул свою руку.
– Смотрите, нет никаких повреждений.
Она уставилась на него. Легкая, задумчивая улыбка блуждала на ее губах, а ее тело излучало тепло, прижимаясь к нему во время танца.
Его же собственное тело кричало о необходимости срочных действий. Прижми ее ближе, требовало оно. Себастьян вел неравную борьбу с сильнейшим желанием.
Возможно, она была потрясена больше, чем хотела показать. Леди знатного происхождения, как предполагалось, были чрезвычайно утонченными натурами. Мисс Мерридью выглядела необычайно стройной, изящной и достаточно хрупкой, чтобы сломаться от любого непредвиденного столкновения. Без сомнения, ее всю жизнь оберегали, словно некую стеклянную вещь, аккуратно завернутую в вату. Столкновение с пьяным лордом, скорее всего, расстроило ее. Наверное, именно поэтому она так к нему прижалась, не осознавая, что при этом нарушает все правила приличий. Конечно, это – единственное объяснение. Такая девушка, как она, никогда станет поощрять ухаживания такого человека, как он.
Примитивная, бесчестная часть Себастьяна хотела воспользоваться ее бедственным положением в своих интересах и удерживать ее в своих объятиях максимально долго, столько, сколько это будет возможно, предпочтительнее – всегда. Но рассудительная его часть знала, что это всего лишь глупая фантазия, и его долг состоит в том, чтобы защитить ее репутацию, также как до этого он защитил ее тело.
Отступив назад, он мягко произнес:
– Вы, должно быть, потрясены. Я могу вас куда-нибудь проводить... возможно, вы хотите что-нибудь выпить? Или желаете посидеть оставшуюся часть вальса?
Она рассмеялась.
– О, Боже, нет! Я не такое уж слабое создание, как вам кажется. И я не хочу понапрасну тратить последние мгновения нашего первого вальса. – Она одарила его ослепительной улыбкой. – Разве вы не видите, что я им безмерно наслаждаюсь?
Он споткнулся и чертыхнулся про себя. Раз, два-три. Раз, два-три.
Она им наслаждается. Безмерно. «Наш первый вальс».
Не просто «наш вальс». Он для нее первый их вальс. Словно она предвидела длинную череду их последующих вальсов. Словно этот первый вальс что-то для нее значил, что имело прямое к нему отношение. Для него же это был вообще самый первый вальс. И, возможно, последний. Для себя он уже решил, что никогда не сможет танцевать вальс с другой женщиной.
Себастьяну потребовалось несколько минут, чтобы вновь поймать ритм – ее улыбка и ее слова полностью лишили его возможности сконцентрироваться на чем-либо. Но поскольку Себастьян всегда гордился своим самообладанием, то вскоре он снова эффектно закружил Хоуп по залу. Бросив на нее взгляд, Себастьян попытался каким-то образом угадать, подразумевала ли она под этим то, о чем он подумал, или же просто ее слова – всего лишь дань вежливости.
К его удивлению Хоуп тоже за ним наблюдала. Себастьян никак не мог разгадать значение ее взгляда. Тут на щеках у нее появились очаровательные ямочки. Он обвел взглядом комнату, но так и не смог понять, что ее развеселило. Он вновь посмотрел на нее и вопросительно нахмурился.
Глаза девушки искрились весельем.
– Все в порядке. Я совсем не против, чтобы вы продолжали молчать. Достаточно трудно говорить и танцевать одновременно. Я все понимаю и обещаю, что больше не буду вас беспокоить. Когда я танцевала на своем первом балу, я ужасно боялась, что буду то и дело наступать на ноги своему партнеру.
Ее голос был полон сочувствия, но ее слова вызвали у него раздражение.
– Для меня этот бал не первый.
– Возможно, второй?
Ее глаза лучились невероятно восхитительным, голубым сиянием. Его низменные инстинкты вновь напомнили о себе. Он безжалостно их подавил.
То, что она сказала, было правдой. Но он не собирался в этом признаваться. У нее вновь появились ямочки, когда он закружил ее по залу в точном соответствии с тем, как его учили. Хоуп непринужденно заметила:
– Знаете, я совсем недавно научилась танцевать. Месье Лефарж уже почти отчаялся чему-нибудь меня научить, я была ужасно бестолковой. Я никак не могла поймать ритм, такой я была неуклюжей.
Неуклюжей? В это невозможно было поверить. Вот эта изящная, легкая как пушинка фея никак не могла быть неуклюжей. И тут он вспомнил другие ее слова. Лефарж. Так звали его француза – учителя танцев.
Ни о чем не подозревая, она продолжила:
– Долгое время мне приходилось считать, чтобы не сбиться с ритма: раз, два-три, раз, два-три. – Ее невероятно голубые глаза мечтательно засияли, и девушка продолжила: – Что за ирония, оказаться такой неуклюжей, когда отчаянно хочешь научиться вальсировать, представляете. Самой заветной моей мечтой было приехать в Лондон и танцевать в паре с красивым мужчиной.
Она посмотрела на него, затем, смутившись, поспешно отвела взгляд и покраснела.
Ее слова оказали на него мгновенное воздействие. Возбуждение. Себастьян был напуган. В общественном месте такого с ним еще никогда не случалось, даже когда он был подростком. Он слегка прикрыл глаза, всеми силами стараясь подавить желание.
Пытаясь скрыть свое замешательство, он вдруг ляпнул:
– Вы мисс Фэйт или мисс Хоуп?
И тут же, молча, выругался. Господи, он ведет себя, как неопытный мальчишка.
Глава 3
Синьора, вы меня лишили слов!
Лишь в жилах кровь моя вам отвечает.
В моей душе такое же смятенье...
Уильям Шекспир[26].
«Венецианский купец», акт 3, сцена 2, Бассанио, перевод: Т. Щепкиной-Куперник
Хоуп улыбнулась, ей понравилась его прямота. Люди часто притворяются, что могут различить близнецов, хотя очень не многим это удается.
