Мы договариваемся о съёмках через три дня в полдень. Я специально выбираю это время, чтобы моё отсутствие почти полностью совпадало с дневным сном Джереми. Так оно и получается.
Перед тем как в субботу поехать в фотостудию, я кормлю сына обедом и передаю его Марисе, чтобы та уложила монстра спать. Думаю, я как раз вернусь домой, когда он проснётся. Идеально. Сегодня, в принципе, какой-то необычайно идеальный день.
Я выспалась, Джереми совсем не капризничал, на улице царит морозная, но солнечная декабрьская погода. На дорогах нет пробок, моё настроение приподнято, а мысли о Поле немного отошли на второй план благодаря предстоящей съёмке.
Всё-таки круглосуточно быть только с ребёнком и совсем не работать – не моё. Я начинаю сходить с ума. От слишком долгого пассивного образа жизни я даже телефон начала сверлить в ожидании звонка Пола. Полный трэш! Это не я. И не хочу быть такой. Мне как воздух нужны движение, общение и вылазки из дома, поэтому я с воодушевлением еду на фотосессию. И она тоже проходит как по маслу.
Работать с клиенткой – сплошное удовольствие. Ею оказывается миловидная, весёлая и улыбчивая блондинка. Миниатюрная и очень активная, даже несмотря на тридцать шестую неделю беременности. Мне бы её энергию и позитив, когда я вынашивала Джереми. Я еле передвигалась и постоянно пребывала в депрессии, а девушка излучает такую жизнерадостность, что она магическим образом передаётся и мне.
Во время съёмок мы быстро находим общий язык и переходим на «ты». Болтаем и смеёмся. Я чётко улавливаю то, какими клиентка хочет видеть фотографии. И они выходят превосходными. Даже без обработки понимаю, что снимки получились невероятными. Нежными, трогательными и женственными.
– Вау! Какая красота! – охает она, когда я показываю несколько снимков. – Когда фотографии будут готовы?
– В течение недели. Я пришлю их на электронную почту, которую мне дала твоя ассистентка.
– Прекрасно. Спасибо большое. Жду не дождусь, чтобы показать их мужу.
– Думаю, он придёт в восторг.
– Ой, не знаю. Мне кажется, я уже надоела ему с этими фотосессиями. А я ничего не могу с собой поделать. Хочу запечатлеть чуть ли не каждую неделю беременности. Никогда не могла подумать, что быть беременной – такой кайф. Я никогда ещё не ощущала себя настолько комфортно в своём теле, как сейчас, – восторженно признаётся блондинка, бережно поглаживая свой немаленький живот.
– Тебе повезло, раз ты себя так прекрасно ощущаешь. Для кого-то беременность может напоминать сущий ад.
– Ой, ужас какой. Даже представить себе этого не могу. Это у тебя так было? У тебя тоже есть ребёнок?
– У меня? Эм… Нет. Я говорю не про себя, а про свою подругу, – вру я.
Не хочу рассказывать о Джей-Джее незнакомке, предчувствуя, что, узнай она, что у меня есть сын, то завалит меня бесконечным потоком вопросов о материнстве. А я не люблю говорить на эту тему.
– Её беременность была совсем иной. Мягко говоря, ей хотелось сдохнуть, – не подумав, выдаю я, о чём тут же жалею.
Не стоило так резко выражаться рядом со счастливой беременяшкой. От моих слов она аж охает, округляет глаза и крепче прижимает руку к своему пузу.
– Прости. Я не должна была так говорить, но…
– Ой, мамочки! – блондинка перебивает меня ещё одним охом, а её лицо бледнеет и омрачается неописуемым страхом.
В первые секунды я не соображаю, в чём причина такой резкой смены настроения. Лишь когда спускаю взгляд вниз и вижу, как по ногам девушки стекают струйки воды, понимаю, что пиздец подкрался незаметно в этот несвойственный для меня спокойный день.
– Умоляю, скажи, что ты просто описалась, – с надеждой смотрю в испуганные синие глаза, и блондинка ожидаемо качает головой.
– Воды отошли, – тихо выдыхает. – Воды отошли! – громче. – Боже мой, у меня воды отошли! – практически кричит с паническими нотками в голосе. – Что же делать?!
– Так, спокойно. Без паники, – беру её за руки. – Всё в порядке. Дыши и успокойся. Ничего ужасного не случилось.
– Нет, случилось. До родов же три недели. Ещё рано. Слишком рано. А если с ребёнком что-то случилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не переживай, ничего с ним не случилось, кроме того, что он решил вылезти раньше. Всё хорошо. Такое бывает. Главное, не нервничай. Сейчас же поедем в больницу, и всё будет в порядке.
– Да? – со слезами на глазах смотрит она, сильнее сжимая мои ладони.
– Разумеется. Звони своему мужу, обрадуй его неожиданной новостью. А я пока подгоню машину ко входу.
– Ты поедешь со мной?
– А ты хочешь, чтобы я отправила тебя на такси или ещё лучше – позволила тебе самой сесть за руль?
– Нет конечно. Я не смогу сейчас вести автомобиль.
– Да что ты говоришь? – усмехаюсь, и милашка тоже начинает улыбаться. Вяло, но всё же улыбается.
– Спасибо, Кортни, что не оставляешь меня одну.
– Да не за что, – отвечаю с улыбкой.
Я как никто другой знаю, каково это – проживать роды в полном одиночестве. Особенно в первые секунды, когда понимаешь, что они начались. И тем более – преждевременно. В этот миг мозг накрывает лавина эмоций, и все наставления, о которых читал в книжках и выслушивал на курсах по подготовке к родам, враз испаряются. Ни одна женщина не должна проходить через подобное без поддержки. И пусть эту милашку я знаю всего пару часов, я ни за что не позволю ей хоть на секунду остаться наедине со своими страхами, болью и предвкушением встречи с ребёнком.
До тех пор, пока её муж не приедет в больницу, я не отойду от неё ни на шаг. И чувствую, это случится не скоро, потому что он какого-то чёрта не отвечает на беспрерывные звонки жены.
– Да боже ты мой! Где его черти носят? Почему он не отвечает? – нервно бормочет будущая мамочка, постанывая от боли на заднем сиденье моей машины.
– Напиши сообщение. Скажи, пусть мчится прямиком в ваш роддом.
– Я-то напишу, но не факт, что он, мать его, вообще посмотрит на свой телефон! – зло рычит она, а глаза снова наполняются слезами.
– Посмотрит. Рано или поздно. А до тех пор я побуду с тобой. Всё будет в порядке. Главное, дыши и постарайся не думать о плохом. Всё пройдёт отлично. Вот увидишь, – стараюсь звучать убедительно, и вроде бы у меня получается.
Девушка кивает и начинает выполнять дыхательные упражнения. Правда, надолго её не хватает. Как только боль усиливается, она стонет и снова берёт в руки телефон. Однако на сей раз она звонит не мужу, а своим подругам и ассистентке. Быстро тараторит каждой о том, что у неё начались роды, а затем снова названивает мужу. Но в ответ снова тишина.
– Я убью его! Честное слово, убью! И живого места не оставлю, когда он объявится! – сквозь зубы цедит она, и теперь эта милашка выглядит как свирепая львица. На миг мне даже страшно становится за жизнь её муженька. Взгляд у неё такой убийственный, что, кажется, она всерьёз намерена воплотить свои угрозы в реальность.
А сколько в ней силы! Рехнуться можно. После того как мы заселяемся в роддом и оказываемся в палате, во время очередной схватки она так сильно вонзается ногтями в мою руку, что у меня аж искры из глаз летят. Но я терплю, ибо моя боль не идёт ни в какое сравнение с той, что испытывает девчонка в данный момент.
Терплю и мысленно улетаю в ночь рождения Джереми, когда думала, что моё тело просто-напросто разорвётся на части во время родов. Я не из неженок, но в тот момент, как и любая другая женщина, я отчаянно нуждалась в поддержке. А эта милашка подавно не должна проходить всё это без любимого мужчины. Куда он запропастился, чёрт побери?
Спустя час схваток я сама начинаю не на шутку закипать. Поэтому, когда муж Дианы наконец врывается в родовую палату, я порываюсь первая начать отчитывать его за тормознутость, да только все слова исчезают из разума, когда я понимаю, кто именно является заплутавшим папашей.
– Логан? – ошарашенно выдыхаю я, превращаясь в обездвиженный столб.
Логан Бэлл, один из самых разгульных друзей Пола, – муж этой милашки-фитоняшки? Как такое возможно? Мои глаза однозначно вот-вот вывалятся из глазниц. В то время как Логан бросает на меня лишь короткий, не менее изумлённый взгляд, а затем переводит всё своё внимание на жену, громко стонущую от боли.
