Что еще приспособил для нужд и прихотей своих человек, охотясь в разных местах земли?
Оленьи жилы всегда служили лучшими нитками в шитье одежды из меха. Тюлений жир освещал и отапливал жилье эскимоса. Лодку каяк он шил из шкуры моржа. Ребра китов в безлесных местах океанского побережья служили остовом для жилья, китовый ус шел на полозья для нарт, распускался на прочные нитки. Изощренный ум охотников Аляски упругие полосы китового уса приспособил для умертвленья волков. Заостренные с двух концов спиральки уса облепляли тюленьим жиром, замораживали и разбрасывали в нужных местах. Жир в животе волка таял, ус, расправляясь, убивал зверя.
А что такое шелк? Это бережно собранная, подобно паутине, нить насекомого-шелкопряда. Изделие бабочки по блеску и красоте не удалось превзойти химикам. Шелк остается шелком, окупается трудоемкий процесс его получения.
Тысячу лет крадет человек у пчел мед, воск и прополис, «доит» змей, получая целебный яд. В Южной Азии для гурманов собирают гнезда, слепленные ласточками из слюны. Повсеместно самых разных животных используют люди дня получения молока, в том числе особо ценного на лосиных фермах. Из шкуры лососевых рыб туземцы Аляски шили ранее обувь. «Удобно, — пишет путешественник позапрошлого века Загоскин. — В пути, если вынудит обстановка, обувь можно поджарить и съесть». Барсучий жир, железы бобра и кабарга, медвежья желчь использовались в медицине и парфюмерии.
Белок куриных яиц прибавляли в раствор, которым скрепляли кирпичные кладки крепостей и церквей.
И еще кое-что из записанного по памяти.
Ежовые шкурки использовали когда-то для чесания шерсти. Заячьей лапкой бережно собирали пылинки золота на столе в таежной избе старателей. Словом «губка» мы называем пористую резину, которой трем тело в ванне. Между тем губка — это «скелет» животного, которым пользовались для тех же целей давно.
На Севере в одном музее я видел непромокаемый кисет и мешочек для хранения пороха из воздушного пузыря налима. В Дар-эс-Саламе мне показали «наждачную бумагу» — лоскут жесткой шкуры акулы. А в наших лесах растет древняя травка, похожая на маленькие елочки. Ее название — хвощ. Растение содержит в себе больше кремния, чем углерода. Вряд ли знали об этом краснодеревщики прошлого, но порошком из высушенного и тонко растертого хвоща они полировали дорогую мебель.
Или вот символы. В деревне масаев (Кения) глава общины приветствовал нас символом власти — хвостом зебры на рукоятке. Этой штуковиной он, правда, и мух отгонял, но, кроме старейшины, никому в деревне хвост зебры не полагалось иметь. Знак высшей власти в некоторых государствах Африки — накидка и шапочка из леопардовой шкуры. А монархи Европы предпочитали мантию из горностаевых (с черными хвостиками) шкурок… Ну и под занавес. Что такое «стимул»? Все скажут, что это способ побудить кого-то к делу, к работе.
Верно. Но «стимулом» изначально назывался высушенный половой отросток осла, которым древние римляне побуждали (стимулировали) рабов трудиться.
Фото автора. 17 января 2003 г.
Барибал
(Окно в природу)
Барибалами называют в Америке черных медведей (в отличие от серых — гризли).
Я познакомился с барибалами в Йеллоустонском парке-заповеднике, представляющем собой квадрат сто на сто километров. Медведей тут много, и летом все они промышляют попрошайничеством, выходя на дороги. Сначала мы увидели медведицу с двумя малышами. Опасаясь, что медвежата могут попасть под машину, матушка на дорогу не выходила, принимая подаяние на обочине. А ловкий одинокий медведь в другом месте не страшился лавировать среди не быстро идущего транспорта. Он заглядывал в окна, не обижался, если стекло поднимали, направляясь сразу к другой машине. Мы дали сборщику дани два апельсина. Чуть склонив голову, он секунду помедлил — не дадим ли третий? — и побежал далее, мелькая в потоке автомобилей.
О нравах черных медведей я кое-что знал и вылез на асфальт с фотокамерой. Медведь на меня покосился — не конкурент ли? Но, поняв, что апельсины меня не интересуют, продолжал свое дело. Таким образом, сборщика дани я минут пять снимал.
Медведь обликом был забавен. Задние ноги у барибала длиннее передних, и медведь косолапил очень заметно. Время от времени попрошайка бежал с дороги и, опершись спиною в какое-нибудь деревцо, чесался. «Массаж, что ли, делает?» — засмеялся мой спутник. Я высказал другое пред положенье и оказался прав.
Пробежав с машинами по шоссе километров пять, косолапый вдруг развернулся и, подбрасывая зад, побежал в обратную сторону. Почти тут же на дороге появился другой сборщик дани. Он вел себя так же, как первый, и тоже время от времени сбегал почесаться. Все объяснялось просто. «Промысловая территория» у медведей поделена и помечена запахом, оставляемым на деревьях чесаньем. Граница во избежание драки не нарушается. Исчез один — появился другой «хозяин дороги».
В Йеллоустонском парке.
Всякое иждивенчество к добру не приводит. Дороги хорошо кормят, и медведи отвыкают добывать пищу обычным способом. Но приходит сентябрь. Дети идут в школу. Семейные путешествия в национальные парки прекращаются. Медведи выходят к дорогам, а они пусты, никто не кормит. В результате звери не набирают жира для зимнего сна. Множество надписей в парках призывает не кормить медведей, но это мало кого останавливает. Хронических попрошаек, усыпляя, вылавливают и в сетках, подвешенных к вертолетам, увозят подальше от туристских дорог. Но медведи вновь и вновь находят путь к легкому хлебу.
Барибал во времена переселенцев из Европы, двигавшихся по Америке с востока на запад, был очень распространенным зверем. Он и сейчас живет на всей территории Северной Америки, включая Аляску. Этот медведь значительно мельче гризли и не такой грузный — голова и ноги у него небольшие, морда более вытянутая, тело гибкое и подвижное, мех черный, иногда отливающий синевой. (Колоритные шапки английских церемониальных гвардейцев — из меха американских медведей.)
Барибал предпочитает высокоствольные леса. Обладая длинными и цепкими когтями, медведи — великолепные лазальщики. Почуяв опасность, они прыжком взлетают на нижний сук дерева и лезут к вершине с проворностью белки. На деревьях барибалы и кормятся, поглощая плоды и орехи, разоряя беличьи гнезда.
Но и на земле, будучи зверем всеядным, барибал найдет себе пищу. Травы, коренья, ягоды, муравьи, мыши, птичьи яйца, личинки в трухлявых пнях, падаль — все идет на стол барибалу.
Не очень умело медведи охотятся на мелкую дичь, предпочитая караулить бобров на ручьях и разорять их хатки. Как и все медведи, барибал душу отдаст за мед. В Америке изначально пчел не было. «Муха белого человека», — говорили индейцы, сразу, так же, как и медведи, оценившие достоинства меда. Барибалы сейчас разоряют пчелиные гнезда в лесу, наведываются, вызывая ярость фермеров, и на пасеки. Нападают медведи и на скот, и, понятное дело, постоянно преследуются. Бьют их главным образом на берлогах.
В южных районах Америки медведи обходятся без зимнего сна — там, где нет снега, они всегда найдут себе корм. А в северных штатах, в Канаде и на Аляске, медведь вырывает где-нибудь возле упавшего дерева яму и, натаскав в нее веток и травяной ветоши, так же, как гризли, спит до весны. Все жизненные процессы зверя в берлоге снижаются — реже удары сердца, температура тела опускается до десяти-семи градусов.
Много общего у барибала с бурым медведем в образе жизни. Но характеры различаются.
Гризли свиреп. Встреча с ним — всегда угроза для жизни. Барибал же безоговорочно признает силу людей и всегда избегает столкновения с человеком — даже раненый предпочтет убежать. И американцы опасным зверем его не считают.
Однако силы и вооружение барибала таковы, что убить человека он может так же легко, как и гризли. Это случается, когда зверь, что называется, загнан в угол. Вообще же барибала считают «робким, неагрессивным, сообразительным, благоразумным». Он, например, точно знает границы заповедников, в которых находится под охраной. Нашкодив где-либо на пасеке или в стаде телят, он, замеченный, удирает — «подай бог ноги». Но, как пишет один зоолог, останавливается сразу, как только достиг заповедника, и даже вызывающе поглядывает на гонителей.
По всей Америке черный медведь — желанный объект охоты. Особое отношение к нему на Аляске. Тут живут самые искусные на земле охотники индейского племени атапаска. Основа их жизни — охота и рыболовство. Календарь тут — время той или иной охоты. В октябре, после первого снега, добывают медведей. Их тут, так же как в «нижних штатах», два — гризли и барибал. Гризли индейцы побаиваются, а барибал — это лучшее, что может добыть индеец.
