– Конечно, придется попотеть, – сказал он. – Впрочем, бывало и хуже.
Свалив и очистив от ветвей стволы деревьев, мы грубо обтесали их, потом грузовик отбуксировал бревна метров на пятьдесят выше водопада. Теперь нужно было занести конец одного бревна на первый утес. Я ломал голову, как это сделать, когда увидел, что Мишель быстро сбрасывает одежду.
– Надеюсь, ты не собираешься перебираться вплавь?
– Собираюсь. Дай мне конец веревки. Я нырну здесь, и течение снесет меня прямо на камни.
– С ума сошел!
– Не бойся. В университете я был чемпионом по плаванию – сто метров за пятьдесят восемь и четыре сотых секунды. Скорее, пока сестра не видит. Я-то не боюсь, а ей волноваться незачем.
Войдя в воду, Мишель устремился к середине реки и, отплыв метров на десять от берега, отдался во власть течения. Мы с Бреффором держали веревку, второй ее конец опоясывал Мишеля. В нескольких метрах от утеса пловец бешено заработал руками и ногами, борясь с потоком, который увлекал его к пропасти, ухватился за выступ, одним толчком подтянулся и встал на камень.
– Бррр!!! Водичка-то холодная! – заорал Мишель, стараясь перекричать грохот водопада. – Привяжите мою веревку к одному концу бревна, а ко второму – еще одну и спускайте потихоньку. Вот так, так... Держите крепче, не давайте бревну плыть вниз!
Огромная балка уткнулась одним концом в камень, а другим, который удерживали мы, заскребла по мелководью. Не без труда занесли мы свой конец на берег, потом Поль, Бреффор и я переправились к Мишелю.
Вчетвером мы вытащили другой конец бревна на огромный камень и укрепили стальными скобами. Первая балка моста была проложена.
Чтобы проложить вторую, пришлось проделать все сначала. К вечеру мы поставили третью. Ночь прервала работу. Я устал, Мишель и Поль измучились основательно, и только Бреффор был еще довольно свеж. Вместе с ним я встал на первую вахту, до полуночи. Во вторую смену дежурили Вандаль и Бельтер, в третью, уже после восхода Соля, – одна Мартина.
Еще четыре дня ушло на то, чтобы положить настил. Наша стройка имела самый живописный, хоть и странный, вид. Погода стояла ясная, чуть прохладная, воздух был по-молодому свеж и прозрачен. В день, когда работа подходила к концу, во время полуденного завтрака я откупорил пару бутылок старого вина, которое вдохнуло в нас безграничный оптимизм. Расположившись на серой траве подле грузовика, мы благодушно смаковали последнее сладкое блюдо, когда в воздухе просвистели стрелы. К счастью, никто не был ранен, только шина грузовика оказалась пробитой. Схватив автомат, я приник к земле и начал щедро поливать очередями ближайшую полосу деревьев. Пули достигли цели. Из-за деревьев выскочила группа ссвисов и обратилась в бегство,
Уже не так весело – ведь все могли погибнуть! – поспешили мы доделать настил, и Поль сел за руль. Грузовик осторожно въехал на мост. Наверное, ни один инженер, даже построивший величайший в мире виадук, не испытывал такой гордости, как мы, и... такого облегчения, когда, наконец, перебрались на противоположный берег.
День закончился без происшествий. Перед закатом я наметил маршрут на завтрашний день. Мы решили ехать прямо на юг, держа курс на гору, которая хотя и была много ниже пика Тьмы, но все же достигала в высоту добрых три тысячи метров. В полночь – была моя очередь дежурить – я заметил на вершине этой горы светящуюся точку. Что это, вулкан? Но огонек скоро погас. Истина предстала передо мной, когда он снова зажегся, но теперь много ниже, на склоне. Световая сигнализация! Я оглянулся. Позади, на холмах по ту сторону реки, вспыхивали ответные огни. Не в силах скрыть беспокойства, я поделился своими наблюдениями с Мишелем.
– Приятного мало, – согласился он. – Если ссвисы объявят всеобщую мобилизацию, нам придется худо, несмотря на превосходство вооружения. Ты заметил, что они не боятся огнестрельного оружия? Да и боеприпасов у нас маловато...
– И все же я хочу добраться до этой Сигнальной горы. Ведь только там можно найти руды. Мы сделаем быстрый рейд.
Утром, сменив проколотую стрелой шину, мы двинулись в путь. Местность незаметно повышалась, потом стала холмистой, изрезанной ручьями, через которые машина не всюду могла пройти. В одной маленькой долине я заметил в скалах зеленоватые прожилки: это была довольно богатая никелевая руда. Долина оказалась настоящей рудной сокровищницей. К вечеру у меня уже были образцы никеля, хрома кобальта, марганца, железа, а главное – великолепного каменного угля, мощными слоями выходившего прямо на поверхность. О такой удаче можно было только мечтать!
– Здесь будет наш металлургический центр, – сказал я.
– А ссвисы? – возразил Поль.
– Будем жить, как американские пионеры героических времен. Почва здесь, по-видимому, плодородная. Начнем распахивать целину, добывать руды и сражаться, если потребуется. Во всяком случае, здесь нет гидр – мы их не видели ни разу, и это одно стоит всего остального.
– Да будет так! – согласился Мишель. – Да здравствует Кобальт-Сити! Но как мы перетащим сюда все наше оборудование и машины?
– Как-нибудь перевезем. Сначала надо запастись нефтью, а это не так-то просто.
Мы свернули на север, потом на запад. В шестидесяти километрах от долины я обнаружил залежи бокситов.
– Да ведь здесь сущий рай для геологов! – не выдержала Мартина.
– Нам повезло, – отозвался я и, уже думая о своем, Добавил: – Надеюсь, повезет и дальше...
Все это утро я ломал голову над задачей: нельзя ли как-нибудь заключить союз со ссвисами? Вероятно, здесь обитает множество враждующих между собой племен. Нельзя ли привлечь хоть часть ссвисов на нашу сторону? Но прежде всего нужно завязать с «кентаврами» какие-то иные отношения.
– Если снова столкнемся со ссвисами, – проговорил я, обращаясь ко всем, – надо захватить хота бы одного живым.
– Это еще зачем? – удивился Поль.
– Попробуем узнать язык ссвисов или научим их нашему. Это может пригодиться.
– Вы полагаете, что ради такого опыта стоит рисковать жизнью? – осведомился Вандаль, хотя сам только и мечтал о подобной возможности.
На следующий день мы остановились из-за неполадки в машине. Пока Поль возился с механикой, на наших глазах произошла короткая схватка между тремя красно-коричневыми ссвисами, которых мы уже встречали, и десятком других, меньшего роста, с черной блестящей кожей. Красные защищались отчаянно и уложили пять нападающих, но сами пали под градом стрел.
Я дал по победителям очередь из автомата; трое черных ссвисов упали, остальные обратились в бегство, Тогда я вышел из-за деревьев, которые нас скрывали. Один красный ссвис попробовал подняться, но тут же упал.
– Послушайте, Вандаль, постарайтесь его спасти! – попросил я.
– Сделаю, что могу, – сказал Вандаль, осмотрев ссвиса, – ранения, кажется, легкие.
Ссвис лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и только по тому, как ритмично поднималась и опадала его грудь, можно было понять, что он жив. Вандаль начал извлекать стрелы. Ему помогал Бреффор.
Во время операции ссвис ни разу не шевельнулся, лишь короткая дрожь временами пробегала по его телу. Бреффор наложил повязки, на которых быстро проступили желтые пятна. Потом мы перенесли раненого в грузовик – ссвис был не очень тяжел, килограммов семьдесят, как определил Мишель, – и уложили на импровизированную кушетку из трав и одеял. Все это время ссвис не открывал глаз. Зато когда машину починили и завели мотор, он заволновался и... впервые заговорил. Это был поток щелкающих, странно ритмичных слогов. Ссвис пытался встать, и нам пришлось удерживать его вчетвером, так он был силен. Постепенно пленник успокоился, и мы его отпустили. Я захотел пить и налил себе стакан воды. Приглушенный возглас Вандаля заставил меня обернуться: наполовину приподнявшись, ссвис протягивал руку.
– Он просит пить, – сказал Вандаль.
Тогда я решил сделать опыт. Наполнив стакан, я произнес: «Вода!». Ссвис понял и сказал: «Вода». Он взял стакан, недоверчиво осмотрел его и выпил воду.
Я показал ему пустой стакан. Он повторил за мной: «Такан». С такой же легкостью мы справились со словами «пить» и «спать».
Потом я ударил себя в грудь: "Я". Скопировав мой жест, ссвис произнес: «Взлик». Что это было, перевод местоимения "я" или его имя? Подумав, я рассудил, что второе, пожалуй, вернее. Но тогда он решил, что меня зовут "Я"!
Постепенно опыт все усложнялся.
– Вода пить?
Он ответил:
– Взлик спать.
Мы разинули рты. Это существо было наделено невероятной сообразительностью! Мне хотелось продолжить урок, но Вандаль напомнил, что ссвис ранен и, наверное, измучен. И правда, наш пленник, повторив еще раз: «Взлик спать», – вскоре уснул.
Вандаль сиял.
– Если они все такие способные, мы скоро передадим им многое из нашего опыта.
– Пожалуй, – согласился я с кислой миной. – А через пятьдесят лет они будут на нас охотиться с ружьями! Впрочем, так далеко нечего заглядывать. Ясно одно: если мы с ними договоримся, они будут бесценными союзниками.
