Откатившись на оснащенном колесиками кресле от стола, я вытянула ноги, сложила на пузе руки и тупо уставилась на монитор.
Английского языка я не знаю, цифры могу только столбиком сложить.
А это, кстати, идея. Я вернулась к столу, взяла калькулятор и стала заносить и подсчитывать все цифры, стоящие в конце каждого из восемнадцати англоязычных листов. Как я догадывалась, это были некие итоговые суммы в долларовом эквиваленте, поскольку извивистым символом американской валюты эти самые столбики и пестрели.
Я считала и считала, складывала и складывала. Иногда поглядывала на то, что получается, и чувствовала, как начинает кружиться голова.
Если я действую правильно и цифры в документах суммируются, а не вычитаются, итог зашкалит за…
Итог зашкалил.
Я отодвинулась от стола. Еще раз взглянула на калькулятор и ощутила уже не только головокружение, но и дрожь во всем теле.
Ставка в игре перескочила шкалу в полмиллиарда американских долларов.
Если, конечно, я ничего не перепутала.
За эти деньги Коновалов готов не только «мерседес» разбить, но и спалить свой дом дотла.
И мой в придачу. И весь поселок.
Я взяла сотовый телефон и попробовала еще раз дозвониться до Виктории.
И самому Рубпольскому чуть позже.
Если раньше я опасалась, что Рубль Польский откажет мне в помощи, то теперь эти мысли оставила.
Достаточно Сереже хоть одним глазком взглянуть на эти циферки в бумажках – а вдруг они все же вычитаются?! – как он подпишется идти со мной до самого конца. До самой конечной итоговой цифры.
А вот Анатолий Андреевич не зря суетится. Не зря играет втемную по-крупному. И там, где дело темное и крупное, всегда найдется кусочек для Рубля.
Звонки неслись в разных направлениях, сотовый как будто раскалился в ладони, но мне не отвечали.
Плюнув на то, что уже почти двенадцать часов ночи, я набрала номер нашей общей подруги Зои и, извинившись за поздний звонок, спросила:
– Зоечка, ты не в курсе, куда Рублевичи подевались? Никак не могу дозвониться.
– А ты не знаешь? – восхитилась Зоя, первая сплетница и болтушка, тусовщица и кладезь «глянцевой» информации. – Они на Лазурку уехали.
Лазурка по ассоциации с Рублевкой – Лазурный Берег.
– А почему на звонки не отвечают? – удивилась я, так как Лазурка давно освоена русскими туристами и роуминг там работает отменно.
– Ой, да ты и правда ничего не знаешь! – чуть не задохнулась от восторга Зоя и пустилась сплетничать: – Три дня назад Рубель получил взбучку. Завис где-то за городом на сутки, вернулся пьяным в хлам, и Вичка поставила ему условие: или я и дети, или твоя «ботва», или ты везешь меня на отдых, где отключаешь сотовый телефон. – Зойка трещала дальше как заведенная, я слушала и понимала, дело – швах. Виктория дама конкретная, сказала, чтоб никаких звонков на отдыхе, значит, так и будет. Рублевич давно напрашивался. Теперь до него ни один браток или деловой партнер не дозвонится.
– А сама-то почему на звонки не отвечает? – проскулила, провыла я.
– Так это компромисс, – объяснила Зойка. – Рубпольский сказал: раз я без связи, так и ты болтать не будешь.
И это правда. Болтушка Вика изумительная. До Зойки ей, конечно, далеко, но висеть на проводе может часами, и в чем-то я Сережу понимаю.
– Они только маме каждый вечер звонят, спрашивают, как дети, – информировала Зоя.
– А где тетя Таня?! – зацепилась я. Викину маму я знала отлично и могла надеяться на ее помощь.
– Она на наше Черное море куда-то поехала. С внуками.
– А ты номер мобильного телефона тети Тани знаешь?
– Откуда?
Ну что за странная манера отвечать вопросом на вопрос!
«Эх, что-то я разозлилась не по делу. Если так пойдет, через день начну кидаться на людей и придется покупать намордник. Или уколы от бешенства делать».
– Зоечка, а ты не знаешь, когда Рублевичи вернутся?
– Викуся сказала – как пойдет. Но думаю, не раньше, чем через неделю. А ты чем занимаешься? Может, сходим куда, перья проветрим?
– Спасибо, Зоя, я занята. До встречи.
Я нажала кнопку «Отбой», положила телефон на стол и крепко-крепко задумалась.
В принципе, раз Виктория не отвечает на звонки, но сотовым пользуется для связи с мамой, я могу отправить ей СМС-сообщение: «Спасите! Помогите! Убивают! SOS!»
Викуся ответит. Спросит, в чем дело, и тогда я отправлю Рубпольскому по мылу пару листочков с банковской информацией.
Рубель примчится в Москву. Уверена. Все разрулит. Прилично заработает.
А я потеряю подругу. Не насовсем, конечно, но очень надолго. У Викуси образовался пунктик, она считает, что все ее используют. Она несчастная жена влиятельного человека и подругам нужна только в роли толкача и бронежилета.
И в чем-то Вика действительно права. Имеет право обижаться. Ее до смерти достали просьбами, подхалимажем и хитрыми уловками. То у сестры троюродного брата чьей-то соседки угнали машину – а Рубпольский тут при чем?! Он не грошовый сыщик, чтобы угонами заниматься. То на какого-то лоточника братки наехали – а что Рубпольскому за интерес в местечковые дрязги влезать?! Он давно на федеральном уровне…
В общем, права Викуся. И поэтапное развитие ситуации мне видится следующим образом. Передо мной стоит выбор: звонок Рубпольскому и вероятная ссора с подругой в обмен на жизнь маленького мальчика и его мамы. Спасение в обмен на дружбу.
Я поднялась от компьютера, спустилась на первый этаж и приготовила себе коктейль из сухого вина, мартини и горсти льда. До утра есть время подумать, хотя думать здесь вроде бы не о чем. Жизнь двоих людей и ссора несравнимы.
И все же подумать бывает нелишним.
Итак, что в этом деле главное?
Главное тут – документы.
Но в них я ни черта не смыслю. И если вызову Рубпольского с Лазурки, а дело окажется грошовым, то голову мне оторвет не только Викуся. Я навек поссорюсь со своим «бронежилетом», Рубпольский объявит Сашу Пряхину выдумщицей и паникершей…
Хотя… вряд ли порода ложная. Суетиться из-за обманки Коновалов не стал бы. Он уже отважился на неподготовленное убийство. Самолично! А не натравливая на Лизу своих «ремонтников»…
Так есть мне смысл вызывать Сережу с Лазурного Берега или нет?
С одной стороны – безусловно. Мне без него не справиться.
Но вот с другой стороны, прежде чем поднимать волну, стоит проверить плавсредства. Нелишним будет убедиться: что в этих документах, обманка или золотая порода? Стоит хотя бы что-то понять в бумагах с английскими буквами и цифрами под долларовыми значками. И только тогда, выбрав слезные мольбы или уверенность, звонить Рубпольскому.
От интонации в начале разговора, знаете ли, тоже многое зависит.
Я протянула руку за мобильным телефоном, взглянула на табло – половина первого ночи – и отложила телефон в сторону. Звонить уже поздно.
С незапамятных волейбольных времен у меня сохранились две лучшие, закадычные подруги – Виктория и Маргарита Кулемина, или Викусик и Ритусик, как называли их все вокруг. Виктория в читке банковских документов мне помочь не могла, будь она даже в Москве, а вот Ритусик – другое дело. Она когда-то закончила не спортивный институт, а кооперативный техникум по бухгалтерской специальности и, хоть работала не по профилю (подруга бодро торговала всяческой электробытовой чепухой), что-то из бухгалтерии помнить должна. Надеюсь. Поскольку иначе идти с этими бумажками мне попросту некуда. В вопросе, где трупы множатся с угрожающей быстротой (думаю, пропавший бухгалтер Вадик открыл счет покойников неделю назад), приоритетным становятся не профессиональные, а личные качества: надежность и умение молчать.
Не знаю, хватит ли Риткиных кооперативных знаний на эти бумажки, но то, что в английском она волочет, это факт. Ритусик сносно переводит на русский язык англоязычные инструкции к бытовым приборам, в командных поездках за границу всегда была нашим основным толмачом. И если сложить оба эти качества – язык и бухучет, то помочь в разборке документов Кулемина может.
Да пусть хоть что-то разберет! Суммировать здесь итоги или вычитать?! Заманивать Рубпольского документами или слезными мольбами? Иначе вызову – и по шее с двух сторон.
Я допила вино. Помыла бокал. И прежде чем отправляться баиньки, проверила, как спит Антоша.
Мой маленький форвард разметался по кровати, но сопел ровно и без всхлипов.
Я поправила на нем одеяло и… недолго думая поцеловала в лоб.
Спи, малыш. Добрая тетя Саша тебя бандитам не отдаст.
Глава 6
Утром, предварительно накормив ребенка завтраком, я показала ему флеш-карту:
– Вот, нашла в твоем рюкзаке. Тетя спрятала там косметичку.
– Да ну? – удивился Антон и покрутил флешку в руке.
