— Это может поставить под угрозу…
— Я не могу сейчас сказать вам все. У меня есть специальные инструкции от руководства страны, — осадил капитана референт, — если у вас появились сомнения, сделайте запрос.
Референт сильно хлопнул дверью, сбежал по трапу и зашагал по коридору, направляясь в свою каюту. А тем временем вода в океане становилась все более светлой и яркой. Капитан молча смотрел на радар.
— В Манилу? — пожал он плечами. — Лучше не становиться у него на пути.
Капитан еще раз убедился, что судно не отклонилось от курса, вышел на свежий воздух и принюхался. Океан отчетливо пах сероводором.
Глава 13
Дул сильный ветер. У самого края иссиня-черного неба по-прежнему сияли крупные звезды. Из-за далекого горизонта медленно выползала гигантская зеленая луна, наискось перечеркнутая серебристым перистым облаком: от яркого лунного света океан неожиданно затлел глубинными фосфорными всполохами и замигал частыми изумрудными бликами.
Но тут неожиданно стемнело, луну затянули черные тучи, океан ожил: вздыбились огромные волны с пенящимися гребнями, засвистел горячий, пробирающий до костей ветер. Где-то на далеком рифе, несмотря на глубокую ночь, закричали неистовыми голосами потревоженные птицы, словно предупреждая находящихся в океане моряков о надвигающемся шторме.
Волны, сталкиваясь друг с другом, разбрасывали в стороны тысячи брызг и клочьев пены. Однако внезапно разбушевавшийся океан, подобно раненому зверю, вновь застыл, как неподвижное темное зеркало. Темные тучи медленно сдвигались к горизонту, в сторону Папуа — Новой Гвинеи. И тихую гладь снова осветила луна. Но теперь она была не зеленоватой, а кроваво-красной.
Однако все это осталось почти незамеченным на борту «Адмирала Макарова». Мини-субмарина спешила в подводном положении выйти в заданный квадрат. Лишь акустик доложил командиру о странном всплеске на поверхности океана.
— Это вопрос синоптиков. Мы под водой, и волны нам не помеха, — усмехнулся Илья Георгиевич. — Старпом, ты хоть понимаешь, как они сумели доставить сюда нашу подлодку?
— Может, как обычно — сухогрузом двойного назначения.
— Нет. Тогда бы и мы были на его борту. Как увидел наш корабль, такое впечатление возникло, будто его на ладонях перенесли и бережно опустили в воду.
— Думаю, с транспортного самолета на парашютах сбросили. А купола потом свернули, привязали к железякам и затопили, — старпом не был настроен так романтически, как командир мини-субмарины.
— Ты представляешь себе, какой силы удар о воду? А у нас ни одного повреждения. Все системы в норме. — И немного суеверный, как и все подводники, Макаров трижды сплюнул через левое плечо, а вот найти некрашеное дерево, чтобы постучать по нему, не сумел.
— Слышу шумы силовой установки дизельной субмарины, — доложил акустик.
— Других кораблей такого типа здесь быть вроде не должно — иранцы.
Макаров тут же оказался у монитора головного компьютера. При желании в режиме мультиэкрана сюда можно было завести показания всех приборов и оборудования подлодки. Но сейчас командира больше всего интересовали показания пассивных сонаров. Включать их в активный режим не позволяла секретность. «Адмирал Макаров» должен был оставаться невидимым для всех остальных.
Бесшумно работали электродвигатели. Вода ламинарным потоком — без единого завихрения — беззвучно обтекала корпус подлодки. Приборы то и дело фиксировали вспышки активности сонаров и эхолотов — то иранских, то северокорейских. Встречающиеся стороны явно опасались того, что вблизи них во время секретной встречи окажутся наблюдатели третьей страны. Но технические характеристики «Адмирала Макарова» позволяли ему приблизиться практически вплотную и при этом оставаться незамеченным. На мониторе наконец-то проявились светящиеся точки, они находились почти рядом и медленно продолжали сближаться.
— Они уже в семи кабельтовых друг от друга, — прикинул на глаз Илья Георгиевич.
Даргель нервно закусил губу.
— Успеем, — шепотом произнес он.
— Поднять перископ, выдвинуть телескопическую антенну.
Новое, усовершенствованное оборудование, установленное на подлодке, позволяло не только сканировать радиоэфир, но и улавливать самые незначительные колебания электромагнитного поля. Для него не являлись преградой ни металлический корпус, ни тем более пластиковая обшивка корабельных помещений и теплоизоляция. В каждой каюте, в каждом проходе на судах и кораблях установлены динамики оповещения. Этим и воспользовались российские разработчики сверхчувствительного сканера. Звуковые колебания давят на диафрагму динамика, колеблют ее, вследствие чего обмотки индуцируют слабый электрический ток, излучение которого только и остается зафиксировать.
— Радиосканер готов к работе. Фиксирую электромагнитные излучения подлодки и северокорейского судна… — докладывал оператор.
Илья Георгиевич даже не успел подойти к перископу. Странный звук распространялся на центральном посту — тихое журчание, словно кто-то не до конца закрутил водопроводный кран. Он обернулся. Толстая колонна выдвижной гидравлической антенны поблескивала у переборки. С нее и журчала тонкой струйкой вода.
Течь на субмарине, даже самая небольшая, — всегда ЧП. Это не надводное судно, где даже пробоину, если она невелика по размерам, можно легко заделать. Давление, которое испытывает подлодка, бывает в сотни раз больше.
— Значит, все-таки с транспортного самолета, на парашютах, наш корабль десантировали, — кивнул старпому командир, — вот и повредили уплотнитель антенны при ударе о воду.
Илья Георгиевич прикинул, что пока «Адмирал Макаров» находится на перископной глубине, опасаться нечего. Вряд ли течь усилится. К тому же этой самой ночью, уже прослушав и записав момент встречи и переговоров северокорейской и иранской сторон, он планировал всплытие. Вот тогда с палубного настила можно будет и устранить неисправность. Герметизировать уплотнитель.
Экипаж субмарины работал слаженно. До того, как отправиться в поход и приступить к выполнению реального задания, подводники справились «на отлично» не с одним десятком учебных работ, даже перекрыв нормативы. Радиосканер работал в автоматическом режиме, весело подмигивали индикаторы информационных накопителей компьютера. Малейший сигнал надежно записывался. Видеокамеры, работающие в режиме ночного времени, вели съемку через оптику перископа. Одновременно информация готовилась к отправке в эфир сжатыми до предела файлами.
Тем временем у колонны гидравлической антенны уже расползалась неглубокая лужа.
— Старлей, — обратился командир к штурману, — обратный курс ты уже проложил?
— Так точно, товарищ капитан второго ранга.
— Значит, делать тебе сейчас решительно нечего. Послужи на благо Родины и нашего боевого корабля. Не выдавать же всем резиновые сапоги.
Старший лейтенант подплава был моложе других членов экипажа мини-субмарины. А во флоте так уж заведено — всякая спорная работенка выполняется самым молодым.
— Есть, послужить на благо, — без особого энтузиазма отозвался штурман.
— И только не думай взять металлическую кружку, иначе их акустики быстро нас высчитают, а не хотелось бы.
Все разговоры на борту «Адмирала Макарова» велись исключительно шепотом. Несмотря на усиленную звукоизоляцию корпуса, следовало быть предельно осторожными.
Командир, глядя в перископ, убедился, что от научно-исследовательского судна КНДР отвалила моторка.
— Однако, — пробормотал он себе под нос, — осторожные, даже флаг поменяли. Теперь они вроде как китайцами стали.
Илья Георгиевич перешел к оператору радиосканера. Хотя «перешел» — это явное преувеличение. Все расстояния на центральном посту миниатюрной подлодки измерялись парой-тройкой шагов. Устроившись в выдвижном кресле, командир бросил взгляд на монитор компьютера, разделенный на добрую дюжину отдельных экранчиков. Повсюду виднелись пульсирующие световые столбики, шла запись одновременно нескольких десятков каналов.
— В каком из окон сканер звуковых колебаний?
— Вы имеете в виду разговоры, товарищ командир? — И оператор указал на нужный прямоугольник.
— Их можно сепарировать?
— Можно попытаться это сделать, товарищ командир.
— Заведи-ка мне в наушники разговоры тех, кто прибыл к иранской подлодке.
Макаров прижимал один наушник рукой к уху, второй болтался на пружинистой дуге у шеи. Качество звука было еще то! Постоянно накладывались помехи, шумы, посторонние разговоры, внезапно слова перекрывал чей-то топот. Естественно, потом все лишнее старательно вычистят техники флотской разведки, если уже не вычищают в этот момент. Ведь все записанное короткими импульсами уже передавалось на КП Балтфлота. Но кое-что уловить из разговора можно было и сейчас. Илья Георгиевич разбирал сказанное: «тяжелая вода», «средства доставки», «компоненты реактивного топлива», «системы наведения»… В общем, было отлично понятно, чем решили поменяться между собой северные корейцы и иранцы. Разговор-то велся по-английски.
