Продает ли Селина ворованное? Неужели отвратительные Годвины держат свою дочь в такой бедности, что она оказалась вынужденной красть у них, а потом сплавлять все каким-нибудь грязным перекупщикам, которых ей удалось найти?
Справа от него единственная дверь в стене была открыта, и он осторожно заглянул в полутемное помещение. И услышал ясно звучащий голос Селины:
— Нет, этого совсем недостаточно, и вам это прекрасно известно, мадемуазель. Вы пытаетесь нажиться на мне, но это так просто не выйдет. Моя продажная цена — ваше предложение, помноженное на три. Ни на пенни меньше я не соглашусь.
— Боже мой! — раздался голос женщины, не очень убедительно говорившей по-французски. — Это невозможно!
— Чепуха! — последовал недвусмысленный ответ Селины. — Это вполне может быть сделано — если не вами, то кем-то еще, у кого больше воображения. Пойдем, Летти.
Джеймс ждал, прижавшись к стене. Его миссия начинала преподносить любопытные неожиданности.
— Ладно, ладно. — В сердцах скупщица заговорила на грубом жаргоне восточного Лондона. — За половину пойдет?
— У Джеймса внезапное перевоплощение «француженки» вызвало усмешку.
— Мало, — прозвучал голос Селины.
— Вы умеете торговаться, ничего не скажешь. Даю сверх еще гинею, и это моя последняя и окончательная цена. Вам решать.
— По рукам! — объявила Селина.
— Думаю, вы будете довольны, если я с вами честно расплачусь товарами.
— Товарами вы со мной не расплатитесь — мне это совершенно не подходит, — возразила Селина. — Я возьму наличными, с вашего позволения.
Горестный вздох достиг ушей Джеймса.
— Ну ладно уж! Пройдите в лавку. Нехорошо, когда подобные вам снуют туда-сюда у черного хода.
Джеймс снял цилиндр, просунул голову в дверь и успел увидеть, как Селина расставалась с бледно-зеленым платьем. Он нахмурился. Если он не ошибся, это платье было на ней в первый вечер их знакомства.
Толстая женщина уложила купленный наряд на что-то вроде прилавка среди свертков тканей и жестом пригласила своих клиенток пройти. Значит, девушка распродавала свой гардероб. Очень интересно! Джеймс быстро прошел к выходу из проулка на Бонд-стрит. Отсюда были хорошо видны и черный вход в лавку, и двери в магазин женской одежды, к которому она явно примыкала.
Долго ждать не пришлось. Минуты через две двери магазина открылись, и в сопровождении мисс Фишер появилась Селина со злорадной улыбкой на прекрасных губах. Полный восторг был написан на ее лице. Мисс Фишер пребывала совсем не в восторженном настроении. Она взяла синий ридикюль Селины и широко раскрыла его. Селина ссыпала туда монеты, потом ридикюль вернулся к ней на запястье, и она двинулась вперед, чтобы вдруг оказаться… лицом к лицу с Джеймсом.
Глава восьмая
— Мисс Годвин! — Джеймс снял цилиндр и низко поклонился. — Какой приятный сюрприз. — Он выпрямился и пытливо посмотрел в ее золотисто-карие глаза. В них читалась тревога. — Чистое везение!
— Здравствуйте, Джеймс, простите — мистер Иглтон. Почему наша встреча для вас — чистое везение, как вы сказали?
— Очень просто. — Он одарил Летти Фишер заговорщической улыбкой, подразумевая, что уж они-то, двое, разбираются в светских делах. — Чистое везение, так как я собирался посетить вас на Керзон-стрит.
— Да? — Она прижала сумочку к груди и в отчаянии взглянула на свою компаньонку. Мисс Фишер смотрела в сторону. — Может быть, вы объяснитесь поподробнее?
— Ну конечно. — Он улыбнулся и внезапно протянул ей руку.
— Ой! — Все еще тесно прижимая ридикюль, она освободила одну руку и коснулась ею ладони Джеймса. Очаровательный нежный румянец, вспыхнув на ее щеках, окрасил шею и даже верхнюю часть груди в прямоугольном глубоком вырезе платья.
От внимания Джеймса не ускользнуло, что мисс Фишер отошла на несколько шагов к витринам, привлеченная выставленными товарами. Если он не обманывался, компаньонка, можно считать, решила содействовать их сближению. Он наклонился, чтобы запечатлеть на тыльной стороне ладони девушки долгий многозначительный поцелуй.
— М-м-м, — протянул он чуть слышно, чтобы его могла слышать только Селина. — Как чудно ты пахнешь, Селина. Словно те розы «Очарование» в твоем саду.
— Ты не должен говорить такие вещи… — У нее перехватило дыхание.
— А я думаю, что просто обязан.
— Не здесь.
— Я тоже предпочел бы быть сейчас с тобой в более уединенном месте. — Его рука, сжимающая руку девушки, как бы невзначай коснулась ее роскошной, порывисто вздымающейся плоти в вырезе платья.
— Мистер… Джеймс. — Ее голос охрип, но она не оттолкнула его руку и не лишила его возможности незаметно касаться ее тела. — Право, не надо.
— Я считаю, надо.
— Почему?
— Потому что хочу этого.
— Ты хочешь?
— Да. И ты тоже. — Не выдав себя ни одним движением, Джеймс просунул палец в теплую ложбинку в вырезе платья. Она открыла было рот, но он сделал ей знак молчать и, не отрывая взгляда от ее глаз, продолжал движение пальца по обнаженной округлости ее груди, к уже напрягшемуся соску. Селина задыхалась, ее тело потряс мощный толчок…
Достаточно. Джеймс убрал свой искусный палец и прошептал:
— Существует еще так много всего, чем ты должна насладиться, моя радость. Ты позволишь показать это тебе?
Ее изумленные глаза горели:
— Ты говоришь — еще много?
— Очень, очень много. Я бы хотел рассказать тебе об этом.
— Ты… Нет, этого нельзя! — Ее взгляд начал проясняться.
— О нет. Я убежден, обязательно надо.
Селина глубоко вздохнула еще раз, и Джеймса охватило желание махнуть рукой на всю возню с возвращением поместья и увезти девушку подальше отсюда. Он оглянулся вокруг, лихорадочно обдумывая, как завлечь ее в свою карету…
Ее нежный дрожащий голосок вернул его к реальности:
— Так зачем ты собирался к нам на Керзон-стрит?
— Я…
На расстоянии нескольких футов от парочки стояла Лиам с гордо поднятым подбородком. Ее скрещенные руки ушли в рукава. Глаза, обретшие цвет вулканического стекла, холодно, не мигая, изучали Селину.
— Джеймс, зачем ты собирался…
— Да, да! — Его внимание вернулось к Селине. — Я собирался на Керзон-стрит, чтобы повидать тебя.
Селина счастливо засмеялась:
— Не играй со мной, Джеймс. И спасибо за розы, которые ты мне прислал. Однако, думаю, такие подношения не совсем уместны…
И тут приблизилась Лиам. Она избегала взгляда Джеймса и остановилась только тогда, когда могла слышать каждое произнесенное слово.
Джеймс кашлянул. Он займется Лиам потом.
— Раз я послал розы, они абсолютно уместны. Прекрасные цветы — прекрасной девушке. Где встретишь большее соответствие?
Тихое горестное восклицание китаянки осталось, к счастью, не замеченным Селиной. Едва сдержавшись, Джеймс ухитрился все же не послать Лиам испепеляющего взгляда.
— Я намеревался зайти и узнать, не окажете ли вы мне честь и не согласитесь ли поехать со мной в Гайд-парк завтра во второй половине дня. Например, в четыре?
— В четыре?
— Да. — Все шло на удивление легко.
Джеймс никогда не, был сторонником принятого в английском обществе обычая держать девушек в полном неведении относительно реальной жизни. Но теперь наивность Селины лишь подстегивала его увлеченность.
— Мой слуга, обладающий, несомненно, сверхъестественной способностью предсказателя погоды, обещает прекрасный теплый день. — Последовало еще одно сдавленное восклицание со стороны Лиам. — Так что надо надеть что-нибудь полегче. Я уверен, ваша компаньонка согласится выступить в роли спутницы. — Неизбежная сложность, которую ему надо устранить. — И не забудьте зонтики от солнца.
Селина отвернулась. Джеймс, немного обеспокоенный, заметил, как покрылось бледностью ее лицо. Она смотрела в сторону печальными глазами, будто убитая горем, которого не ведал никто, кроме нее.
— Падшая, — сказала она, явно сама себе. — О Господи! О нет!
— Извини, я не понимаю, — вставил Джеймс.
Селина гордо вскинула голову, ее глаза смотрели холодно, почти сердито.
— Я не смогу поехать с вами завтра.
— Но…
— А теперь я должна покинуть вас.
— Но почему вы не можете поехать в Гайд-парк?
— Я не смогу поехать потому, что сегодня вечером иду на раут и слишком устану, чтобы завтра предпринимать что-либо, требующее больших усилий. — Последние слова она произнесла скороговоркой.
Джеймс был взбешен. Проклятие, маленькая плутовка начинает подозревать его! Это не входило в его расчеты.
— Ну, вы вполне отдохнете к полудню. И потом, нам же предстоит лишь небольшая прогулка в экипаже. Кстати, а что это за раут?
— Раут у миссис Арбутнотт.
— Что ж, не смею задерживать. — Сдерживая злость, Джеймс отдал вежливый поклон. — Будем надеяться, раут будет приятным. До свидания, мисс Фишер.
