Райнер едва сдержался, что бы не зарычать, но лишь сжал руки в кулаки, пристально глядя на говорившего. Этот советник принцессы был слишком проницателен и умен.
— Если завтра ты проиграешь бой, я сделаю так, что на некоторое время ты останешься без рабских оков и сможешь сбежать, — продолжил Асаф, — для такого как ты это не составит труда…
— Если только ваш человек не убьет меня прежде, — возразил Райнер.
— Это будет не мой человек и нет, он тебя не убьет! — сказал махариб.
— Я должен вам верить?
— А разве у тебя есть выбор?
Райнер смотрел в глаза махариба и понимал, что этот человек уберет его со своей дороги в случае первой необходимости. Не понимал молодой воин только одного: чем уже успел насолить этому Асафу? Он был уверен, что не знал мужчину ранее и уж точно они не встречались на поле брани, а значит, между ними не могло быть вражды, но только как понимать столь яростное желание избавиться от него? Ведь не по доброте душевной Асаф хочет отпустить его, вовсе нет, а значит есть ответ, просто он его еще не нашел.
«И что же тебе от меня нужно? — подумал Райнер. — Чем я помешал, сам того, не осознавая?» — но ответа на было. Лишь молчаливое ожидание Асафа, смотревшего в синие глаза раба.
— Решайся! — проговорил махариб. — Времени на раздумья осталось не так много. Если хочешь вырваться на долгожданную свободу, придется довериться мне.
«Довериться!» — повторил про себя Райнер. Именно это он делать и не собирался. С некоторых пор мужчина привык доверять только себе самому и это не раз спасало ему жизнь. Не собирался он отступать от своих привычек и теперь, при этом считая, что старому воину не стоит знать об этом. Пусть думает то, что хочет.
— Проиграй бой, раб, и не пожалеешь! — сказал Асаф, внимательно следивший за выражением лица Райнера. — Получишь свою свободу.
— Даешь слово? — спросил Райнер.
— Рабу? — удивился махариб.
— Я — не раб! — ответил мужчина, хмуря брови.
— Правда? — усмехнулся Асаф и выразительно покосился на браслеты, сковавшие запястья воина.
— Если ты судишь человека только по оковам на его запястьях, тогда ты плохой советник своей госпоже! — заметил Райнер. — Ведь эти оковы можно надеть на любого, даже на тебя!
Мужчины посмотрели друг на друга. Взгляды перехлестнулись, словно два меча, высекая искры недовольства. Оба видели друг друга насквозь или думали, что видят сокрытое. Несколько мгновений они просто смотрели, пока Асаф первым не отвел глаза, при этом ухмыляясь так, словно был уверен: раб последует его совету и сделает все, как надо.
— Думай до начала боя, раб! — сказал он, покидая сарай. — Я ещё раз спрошу твое решение и только от тебя будет зависеть, получишь ли ты долгожданную свободу или навеки останешься в этих браслетах!
Райнер проследил за уходом мужчины. Едва двери за ним закрылись, как воин сел на свой тюфяк и, привалившись спиной к стене сарая, закрыл глаза, размышляя. Так он провел время, пока не принесли завтрак. Остальные рабы уже встали и застелив свои нехитрые постели, принялись за еду: чаша с водой и каша. Перед Райнером поставили тарелки, но он даже не пошевелился.
— Жри что дают! — недовольно проговорил воин-охранник и пнул носком сапога Райнера в ногу, но раб никак не отреагировал на это действие, продолжая сидеть на месте. Разозлившись, охранник вознамерился перевернуть тарелку с едой, когда в дверном проеме, закрывая свет, возникла маленькая фигура.
— Оставь его! — раздался голос, высокий, словно трель птичьей песни.
Воин поклонился и отошел в сторону, а девичья фигурка, тонкая, словно стебель камыша, приблизилась к Райнеру и посмотрела на него сверху вниз.
— Почему ты не ешь? — спросила она.
— Айше… — произнес мужчина и лениво, словно кот, греющийся на солнце после сытного обеда, приоткрыл сперва один, затем и второй глаз.
— Раб, я задала вопрос! — сказала она.
Райнер усмехнулся, про себя удивляясь тому, как не идут тонкому птичьему голосу девчушки повелительные интонации.
— Разве ты и сама не рабыня, Айше? — спросил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я стою выше тебя, не забывайся. Я — садике [7] принцессы, а ты — просто раб!
— Ну и зачем ты пришла ко мне, садике повелительницы? — спросил насмешливо Райнер.
Айше открыла было рот, что бы ответить, но тут покраснела и опустила глаза. Ей хватило времени два удара сердца, чтобы прийти в себя.
— Я пришла пожелать тебе победы в предстоящем бою! — сказала она и снова, взяв себя в руки, посмотрела на мужчину.
Райнер едва не рассмеялся.
— Сама пришла или принцесса прислала? — уточнил.
— Сама! — ответила девушка. — Принцесса сейчас готовиться в своих покоях. Она только закончила завтрак. Махариб Асаф и махариб Амир ждут ее прихода, чтобы послать за тобой.
— Вот, значит, как! — проговорил мужчина, а про себя подумал о том, что она явно не придет одна, что бы полюбоваться на зрелище сражения.
«Только вот какое мне дело?» — подумал тут же Райнер.
— Я желаю тебе победы! — сказала Айше и попятилась к выходу. Следивший за разговором охранник смотрел на девушку с интересом, впрочем, до этого Райнеру не было никакого дела. Единственное, чего он хотел — это свободы и сейчас думал над тем, стоит ли попробовать и довериться старому махарибу, которому доверять совсем не имел никакого желания.
«Мне, главное, необходимо покинуть дворец, — сказал себе мужчина, проследив взглядом, как тонкая фигурка рабыни принцессы исчезает за дверью. — А уж остальное будут мелочи. Когда снимут браслеты, я буду свободен!».
Мужчина снова откинулся на стенку спиной и закрыл глаза. Сейчас он пытался ощутить свою силу, восстановившуюся после ранений и ожогов. Его способности к регенерации сделали свое дело и теперь сила наполняла каждую клетку первозданной мощью его рода. Райнер был твердо уверен, что ничто не помешает ему выиграть бой, даже если против него выставят не одного, а несколько хороших воинов. Что они смогут сделать против серого волка? Любой из них — щенок на его фоне и это не было самолюбованием. Райнер прекрасно знал цену своим возможностям.
«Главное — выбраться из дворца!» — повторил он себе, словно заклинание. А когда пришел Асаф, воин уже был твердо уверен в том, какой именно ответ даст старому махарибу.
— Что ты решил, раб? — советник принцессы Эмины чуть прищурил глаза, но говорил спокойно, не обращая внимания на рабов, находившихся в сарае вместе с Райнером. Впрочем, он не позволял себе сейчас говорить что-либо лишнее и действовал в интересах своей госпожи. Не в чем было упрекнуть преданного слугу.
Вместо ответа, Райнер поднялся на ноги и протянул к нему руки, указывая на браслеты. И Асаф все понял без слов.
Сама не знаю, отчего мое сердце с самого утра, едва открылись глаза после сна, бьется так стремительно, а волнение и какое-то странное ожидание, сжимает грудь. Я старалась не выказать своих переживаний. Старалась, что бы никто не понял, что со мной происходит что — то непонятное, так, как и сама не могла найти причину, отчего все внутри, в области сердца, сжималось в непонятном предвкушении и, одновременно, в страхе.
— Что с вами, госпожа? — спросила Айше. Она единственная видела меня не только как повелительницу судеб, но и как человека, возможно потому, что я всегда с ней была такой?
— Все хорошо! — ответила, сидя на стуле, пока рабыни укладывали мои волосы, а Айше стояла подле, глядя в глаза моему отражению, поймавшему ее взгляд в зеркале. Она уловила интонацию моего голоса и правильно поняла мое нежелание говорить о чем — то личном в присутствии рабынь сераля. Девушка опустила голову и попятилась к выходу. Куда она ходила, я спрашивать не стала, слишком была занята ритуалом облачения. Выбрала платье, зеленое, будто сочная молодая зелень пальмовых листьев и верхний халат, расшитые золотыми узорами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ваше Высочество прекрасны! — озвучили мои собственные мысли рабыни, когда отошли от меня, позволив полюбоваться собственным отражением в зеркале.
