Мы расстаемся: Райан говорит, что идет охотиться, но я не знаю, на что он собирается охотиться. Может быть, он собирается найти Нарнию и выжать из нее дополнительную информацию. Она оказалась столь полезна в первый раз. Я заставила его пообещать, что он не будет рыть окопы, и он заверил меня, что это всего лишь атака с двух направлений. Я не поняла, смеется ли он надо мной.
Я возвращаюсь в закусочную. Время снова сесть на автобус. Когда я начала работать в закусочной, я ездила на одной из машин Аманды из ее дома на Лонг-Айленде. Потом я решила экономить и сняла дешевую квартирку в паршивом доме рядом со станцией метро. Я никогда не ездила на автобусе, пока не встретила Райана. Почему-то ему очень нравится автобус. Может, потому, что так он может наблюдать за миром со стороны, не погружаясь в события. Полагаю, что охоты на демонов более чем достаточно, чтобы чувствовать себя вовлеченным в события.
Я больше не живу в том паршивом домишке. Теперь я обитаю над закусочной. Когда Салли уехала, она сказала, что я могу остаться в ее квартире, и я поймала ее на слове. Так я могу держать все под контролем и быть уверенной, что Райан на самом деле принимает душ с горячей водой и что в наличии есть нормальный матрас, которым он может воспользоваться хотя бы время от времени, когда Дверь спокойна, а его койка становится слишком комковатой. Я могу делать свое дело.
Я вхожу через заднюю дверь и поднимаюсь в свою квартиру. Там удушающе жарко, хотя день хороший и ветреный. Я насыпаю дорожку соли перед окном и фиксирую ее на месте липкой лентой — это значит, что соль будет работать только двадцать четыре часа, но оно того стоит, ведь можно широко открыть окно и впустить ветерок. Соль не защищает от всего, особенно в нейтральной форме, но она отгоняет слабых демонов — все виды гибридов демона и человека.
Я снимаю рубашку — на ней немного крови из-за нападения вампирши, она пропотела, к тому же пахнет автобусом. Я заменяю ее черным топом на завязках, стягиваю волосы розовой банданой и спускаюсь вниз.
В закусочной никого нет. Такое ощущение, что клиенты покинули ее навсегда.
Мне хочется упасть на четвереньки и целовать уродливый пол из черно-белой плитки. Однако думаю, что официантам покажется это странным. Они сидят в кабинке Райана, со скучающим видом поигрывая палочками из моцареллы. Заведение и правда сверхъестественно пустое, нет даже Бездомного Парня у прилавка. Я интересуюсь, как дела, и, когда получаю в ответ только пожимание плечами, уворовываю палочку моцареллы, велю всем расходиться по домам и отправляюсь на кухню. Использую палочку для того, чтобы пощекотать блондинку за ломтерезкой. Она взвизгивает.
Прекратив щипать меня за руку и доедать украденный сыр, она говорит:
— Сегодня странные вещи творились, Элли.
Ее зовут Дон, она моя дневная повариха. Пряди ее волос выкрашены в безумные цвета, и у нее невероятные манеры.
Она начинала работать в зале, общаясь с посетителями, потому что я подумала, что у нее забавные манеры. Однако посетители со мной не согласились. Ей лучше на кухне в любом случае. Она может приготовить что угодно; иногда я думаю, как плохо, что меню Салли не предусматривает экспериментов. Иногда, когда нет спешки, Дон готовит сумасшедшие вещи — однажды она сварила капучино из грибов, а не из кофе. Да, оно было отвратительным и иногда снится мне в кошмарах. Но я уверена, однажды я потеряю ее, потому что она променяет нас на какой-нибудь изысканный ресторан и станет новым Бобби Флаем[9].
Она читала, кажется, какую-то из книг Райана о зле. Это мог быть роман, а могла оказаться и книга по истории; мне сложно их отличить, когда дело касается читательских привычек Райана.
— Ты это читала? — спрашивает она, поднимая книгу.
На обложке серебро, поэтому я делаю вывод, что это роман. Не многие исторические книги так разукрашены.
Я качаю головой.
— Сегодня весь день было затишье?
— Сумасшедшая штука, — говорит она мне. — Здесь есть эльф, который выглядит как Дэвид Боуи.
— Это что, социальная критика? — отвечаю я.
Я бы подмигнула, но когда я подмигиваю, то выгляжу, словно у меня нервный тик, поэтому я просто ухмыляюсь. Что заставляет меня выглядеть злобным гомофобом, я уверена.
Но Дон принимает меня всерьез.
— Не знаю, — задумчиво отвечает она.
— Нет, на самом деле, — говорю я и прислоняюсь бедром к барной стойке. — Гриль практически чистый.
— Потому что не было заказов. Весь день. — Она кладет книгу на ломтерезку, и я волнуюсь за ее переплет. И за свою закусочную.
— Никого за весь день? Что за черт! Ладно, в таком случае… — Я вздыхаю. — Иди домой, Дон. Я сама закрою.
— Еще не время закрывать, — возражает она. — Что, если кто-то придет?
— Я сама справлюсь. Правда, иди, — машу я утомленно. — Я заплачу тебе как за полный день.
— Ну, раз ты уверена… — В ее голосе звучит сомнение, но она вскакивает со стула и хватает книгу. — Я одолжу ее.
— Я скажу Райану. — Я тру глаза руками.
— Это… это засос? — Дон подходит поближе и впивается взглядом в укус вампирши у меня на шее. — О боже мой, Элли. Ты и Райан? Наконец?
— Я бы хотела… — страстно шепчу я. — Но это просто укус насекомого.
— Укус насекомого, похожий на засос. — Она придвигает лицо ближе к моей шее, и я отодвигаюсь.
— Серьезно, Дон. Это не засос. Райан никогда этого не сделает.
— Я бы хотела, чтобы он уже сделал. Вы, ребята, танцуете вокруг друг друга, как планеты на орбите. Давно пришло время вашим орбитам совпасть. — Дон сует книгу под мышку и снимает передник.
— Когда это случается, разве не происходит взрыв или еще что-то в таком духе? — Я никогда не была сильна в науке.
— В этом и смысл, детка. Взрыв. — Она неприлично смеется и подмигивает, беря свой велосипедный шлем с полки рядом с мойкой.
Ее подмигивание не похоже на нервный тик. Она машет на прощание, выходя из кухни.
Взрыв. Я бы хотела взорваться вместе с Райаном. Дон права: мы танцуем вокруг друг друга годами. Шесть лет. Но он отвергал меня оба раза. В первый раз я была пьяна, и ладно, это я могу понять. Мы были испачканы какой-то липкой гадостью и только что познакомились. Обстоятельства не благоприятствовали.
Я беру нож и начинаю крошить морковку и лук для тушеной говядины для охотников. Высыпая овощи в чугунок, я вспоминаю о втором разе. Я не часто о нем думаю; кому приятно мучить себя мыслями об ужасном отказе?
Мы были вдвоем в подвале; он охранял Дверь, а я делала инвентаризацию для Салли. Было так тихо; я просто слушала, как он дышит. Каждый его вдох волновал меня все больше и больше, поэтому я старалась не отводить взгляда от чертовых банок с черной фасолью и помидорами.
