— Вернитесь в строй, — приказал я и в этом раз, возвращаясь к страдающим на солнце воинам. Затем снова команда следовала за командой, а центурионы и опционы повторяли одно и то же раз за разом.
В полдень мы прервались на отдых и обед, а также часовой сон, после чего я вернул свою ватагу обратно на поле. Ко мне подбежал мастер Аменемхет, вручая ещё сильно тёплый, можно даже сказать горячий бронзовый свисток на цепочке. Мои глаза расширились.
— Отлично Аменемхет! — я показал рукой на личную беседку со служанками, закуской и вином, — можешь смотреть за тренировкой в теньке, такой мастер заслуживает награду.
— Слова царя, мёд для моих ушей, — улыбнулся он с поклоном, но остался на солнце, посматривая на плотные ряды, что где было плохо подогнано, оторвалось или гремело. Человек точно горел делом и это было видно во всём, что он делал.
— Хопи! — я увидел, как кое-кто решил сачкануть и дать отдых своим уставшим ногам, разгибаясь из полусогнутой правильной стойки. Свисток как-то сам сорвался с моей руки, улетев со свистом и рывком ветра в сторону центуриона. Раздался сильный удар и пробив щит, он остался висеть на цепочке, которая не дала пройти ему дальше.
У мастера отпала челюсть, как и у его помощников. Тут я вспомнил, что да, его вчера не было при метании мной пилума.
— Простите мастер, похоже я погнул ваш свисток, — проворчал я, подзывая к себе провинившегося. Хопи, обливаясь потом, подошёл и показал, что свисток, превратившийся в комок непонятно чего, всё же ударил его в грудь, но гамбезон спас от травм, оставив лишь небольшой синяк.
— Пятьсот отжиманий, — приказал я ему, а сам вручил комочек метала обратно мастеру.
— Нужен ещё один, — затем подумал и добавил, — или лучше сразу два.
Тот кивнул и быстро убежал к себе. Когда он вернулся, тренировка была уже окончена, все расходились по комнатам, а Хопи всё отжимался.
* * *
Я свистнул кратко в свисток и ряды сомкнулись.
Прошла неделя с тех пор, как мы все вместе за ужином придумали пять свистов под самые часто употребляемые в бою команды. Например, сомкнуть ряды, ротация рядов и прочее. Так что все новые тренировки были уже сопровождены пронзительным свистом, который был отлично слышен всем.
Прекрасное поместье Усерамона оказалось просто идеальным местом для тренировок, а уж как кайфовали воины, которые подобной роскоши не видели никогда в жизни, нужно было видеть. Ведь большинство из них были либо козопасами, либо крестьянами и только единицы охотниками. Их социальный рост произошёл только при поступлении в легион, а тут ещё такое необыкновенное мероприятие, от которого они получали бесконечное удовольствие и даже утренние и послеобеденные тренировки не могли затмить то, что вечером был пир и затем любое количество женщин, которое они могли осилить. Мечты о лучшей жизни многих, сбылись уже сейчас, это было видно по тем взглядам, которые они кидали на меня.
Поэтому не удивительно, что и оставшиеся дни пролетели словно один час, и вот уже за нами прибыли лодки и неожиданно пришло время прощаться с гостеприимным местом. Воины договаривались с понравившимися ими девушками встретиться в Фивах, а я присматривал за тем, как грузится на лодку Хумай. Две недели беззаботной жизни и наслаждения с девушкой и для меня подошли к концу.
Когда прощания были окончены, Хопи сыграл общий сбор и передо мной выстроились блистающие золотом, новенькой краской, которой обновили щиты, начищенным оружием мои центурионы и опционы.
Я пошёл ближе, за мной шёл мастер Аменемхет с подносом на котором лежали горкой бронзовые свистки с личной гравировкой на каждом.
— Что же мои воины, — я обратился к ним, — вот и подошло время проститься с этим местом и вернуться обратно, чтобы обучить всему, что вы тут узнали остальных легионеров. Надеюсь, что они также запомнят ваше обучение, как и вы сейчас, только в негативном ключе.
Из рядов раздались смешки. Я улыбнулся в ответ.
— На память об этом месте и нашем боевом братстве я приготовил вам небольшие подарки, которые помогут вам в бою.
Мастер зачитывал имена на свистках, а я вызывал каждого и вручал сначала дорогущий пурпурного цвета шарф очень тонкой вязки, чтобы не натирало шлемом шею, а потом и кольчугой, когда она появится, затем поверх него надевал уже свисток на цепочке. Принося мне повторные клятвы верности, центурионы и опционы бухали кулаком по груди и счастливые возвращались в строй. Когда все шарфы, свистки и люди закончились, я показал им рукой в сторону ворот. Перестраиваясь в походные ряды, легионеры пошли на выход, вместе с уже заранее собранными вещами, я же остался, мне нужно было завершить ещё два важных дела.
— Мастер Аменемхет, — повернулся я к мужчине, — отныне ты распорядитель всех ремесленных работ царя Верхнего, Нижнего и Южного Египта.
Глаза его расширились и он упал на колени.
— Но… мой царь, — залепетал он не веря, — как это возможно? Я простой глава ремесленников Абидоса.
— Жду, когда ты закончишь всю обещанную мне партию вооружения и прибудешь во дворец, — отмахнулся я от его слов, словно от назойливых мух, — у меня будет для тебя очень много работы, как и золота с титулами.
— Я готов вечно служить моему царю! — низко поклонился он.
Мне вручили большой, толстый кошель, с приятно звякнувшим в нём золотом и я вручил его ему в руки.
— Моя небольшая благодарность тебе за потраченное время и приезд сюда, — объяснил я ему, — так что говорю тебе «до встречи». Прибудешь вместе с семьёй и своими помощниками в Фивы, обратись либо к Рехмиру, либо Усерамону, я их предупрежу о тебе. Тебе найдут дом и устроят.
— Слушаюсь мой царь, — он ещё раз низко поклонился и я его отпустил. Мастер всё ещё не веря в произошедшее, потрясая головой ушёл к своим помощникам.
А у меня осталось действительно последнее дело здесь. Дав знак Хопи, что можно, он тут же подвёл ко мне десять пожилых людей — глав семей всех танцовщиц и музыкантш, которые обслуживали нас всё это время. Я знал, что Усерамон им всё оплатил, но хотелось в благодарность за их работу, добавить что-то и от себя. Царь я в конце концов, или не царь.
— Я не буду дарить вам золото, — обратился я к ним, когда они упали передо мной на колени, — думаю я буду более щедр.
Достав письмо, я вручил её Хопи, а тот ближайшему мужчине.
— Вернувшись в столицу, вы попросите аудиенции у нового визиря, сказав, что прибыли от меня, — объяснил я им порядок действий, — в этой записке к нему я приказываю три года не брать с вас и ваших семей налоги, о чём также прошу выдать документ с царской печатью.
Все мужчины тут же упали лицами в землю, беспрестанно благодаря меня и восхваляя, но письмо быстро взяли и спрятали под одежду. Я повернулся к Хопи.
— На этом всё и мой отдых тоже закончен.
Центурион поклонился и показывая сомкнуть кольцо охраны, зашагал рядом со мной. Мы быстро вышли к пристани и последними погрузились на ожидающую только меня лодку, а я бросил прощальный взгляд на место, которое путь ненадолго, но подарило мне душевный покой.
— Приедем, скажешь управляющему, пусть напишет Усерамону письмо от меня с одним только словом «спасибо», — приказал я центуриону и тот кивнул.
Глава 8
Возвращение центурионов происходило с большой помпой. Перед сходом на берег все надели новые доспехи, шарфы и шлемы. Вместе с непривычными здесь формой, размером и цветом щитов, а также необычной конструкцией копий, внимание они привлекали повсеместное. Когда же объявили общий сбор, чтобы легионы поприветствовали своих командиров, глаза у многих солдат были широко открыты. Да что там говорить, я сам глядя на эту красоту, так умилился, что проронил слезинку радости за своё детище. Осталось мне только наладить выпуск бронзы в огромных количествах, да наладить выпуск из неё кольчуг…
— «Эх, так и о железе можно будет вскоре подумать, — в голову лезли обширные мысли, как и что можно улучшать дальше».
