Праздник Опет был связан с разливом Нила, уровень которого определял, будет ли голодным год или нет. Так что все ответственно подходили к процессу, чтобы задобрить богов, а потому начались обязательные исполнения обоими царями всех процедур, связанных с этим праздником официального бракосочетания Амона и Мут, во время которого барки с изображениями этих богов и их ребёнка Хонсу перевозились из Карнакского храма в Луксорский. Кульминацией процесса была встреча фигурок двух богов и повторение церемонии коронации, таким образом подтверждая наше с Хатшепсут право на царство.
По окончании церемонии, мы вернулись в Фивы в главный храм Амон-Ра, где мне и подвели невесту, вручив её перед фигурой бога. Мы обменялись с ней клятвами верности и к глубочайшему моему удивлению, кольцами из золота. Я даже не думал, что то, к чему я привык в своём времени имеет настоль древние корни, поскольку всегда считал, что эта традиция пришла к нам из Рима. Сегодня же оказалось, что она имела куда как древнейшие корни.
Больше никаких ритуалов не требовалось, подписав бумаги о браке вместе со свидетелями, мы считались теперь женатыми, так что отправились на пир во дворце, на который были приглашены почти все номархи и знатные люди царства. Хатшепсут именно поэтому сказала тогда на том памятном вечере, что наша с ней свадьба состоится в последний день месяца ахет, поскольку все важные люди и так были приглашены на праздник Опет раньше. Они никуда из Фив после него всё равно не смогут уехать ещё долгое время, пока будет длиться её личный праздник Хеб-сед. Он длился ещё дольше, чем праздник Опет, поскольку отмечался на тридцатый год правления фараона, а затем каждые три года после этих тридцати лет.
В сущности, это был по сути ритуал возрождения, в котором жизненная сила фараона с наступлением нового периода его царствования должна возобновиться, так же как и его отношения с богами и людьми. Серия ритуалов, связанных именно подтверждением прав на дальнейшее царствование являлась сердцем праздника Хеб-сед, не зря Хатшепсут готовилась к нему больше года, поскольку это был общенародный праздник, во время которого все обязательные работы были запрещены, зато раздавались хлеб и вино, чтобы поощрить простых людей массово стекаться в Фивы ко дню, объявленным началом этого праздника.
Я давно видел, что на специально оборудованной большой площади за городом были установлены часовни для размещения статуй провинциальных божеств Верхнего и Нижнего Египта. Эти статуи присылались из всех частей страны, чтобы отдать дань фараону и признать законной власть над всем царством. Со своей стороны, Хатшепсут должна была показывать свою пользу народу, публично почитая богов, вознося им множество жертв и приношений. Ведь именно фараон являл собой связь между людской и божественной сферой, гарантируя народу плодородие полей и процветание стад.
На фоне всех этих приготовлений моя первая ночь с Сатией прошла довольно буднично и спокойно. Девушка, разумеется, была девственницей, а я был специалистом по устранению подобных препятствий, так что процесс дефлорации прошёл для неё максимально безболезненно. Не знаю, что ей наговорили до этой ночи, поскольку она после самого процесса и удивлённого осмотра окровавленных простыней, стала долго рыдать и мне пришлось её успокаивать и спрашивать откуда взялись эти слёзы. Оказалось, её готовили к сильной боли и для этого даже дали перед нашей первой ночью обезболивающее, так что Сатия была сильно удивлена, когда если что и почувствовала, так небольшое неудобство, но никак не сильную боль.
После небольшого отдыха, она попросила у меня ещё одно соитие, поскольку отец её об этом попросил. Я понимал для чего, чтобы максимально гарантировать её беременность и появление наследника. Спорить я не стал с этим, её семья честно выполняла свои обязанности, так что за ночь мы с ней возлегли трижды и Сатия под утро, хоть и была сильно замучена, но светилась от счастья. Она и сама была удовлетворена, и смогла приказ отца выполнить, о чём совершенно бесхитростно мне и поведала. За одну ночь с девушкой трудно было понять о ней всё, но главное я уяснил. Она была простой, без лишних тараканов в голове, кроме обычного для Египта почитания родителей и богов, но в её присутствии точно, о чём не стоило говорить, так это о секретах. Приняв для себя решение, я остаток дней до начала праздника Хеб-сед, просто проводил свободное время с новой женой, которая и правда светилась от счастья, чего было не сказать о Хумай. О ней и остальных своих наложницах я не вспоминал, в присутствии рядом влюблённой в меня молодой девушки, а это и правда случилось, ведь все эмоции Сатии были написаны на её лице, так что до начала официальных мероприятий я особенно ничем и не занимался, кроме секса и отдыха.
Правда пришлось сильно напрячься, когда Хатшепсут позвала меня на начало праздника Хеб-сед, поскольку ей реально нужна была моя помощь в его проведении, так он был весьма замороченным и непростым. Состоял сразу из трёх обрядов: очищения, освящения тронов и святилищ, а также «отверзание уст».
Первое, с чего начали, это Хатшепсут входила во все по очереди временные хранилища с привезёнными там со всех номов фигурками богов и подносила им дары. Поскольку богов было много, как и святилищ, то всё это растянулось на три дня, а когда наконец всем богам были принесены жертвы, настал обратный процесс. Хатшепсут села в построенную посередине поля беседку, а жрецы всех божеств, стали вместе с их фигурками наносить визиты фараону.
Затем Хатшепсут посетила специального выращенного быка Аписа, сидящего в закрытом святилище, чтобы его вывели и дальше он всё время находился перед царским троном обозначая собой могучую силу, которой боги наградили фараона за правильное им служение.
Когда спустя пять дней все ритуалы отведённые на первую часть начала праздника очищения, были закончены, началась вторая часть. Все эти дни людей, которые с восхищением и поклонением смотрели за всем этим священнодействием кормили и поили бесплатно, а я прямо физически ощущал, сколько денег на это всё уходит, поскольку приглашённых было сотни тысяч и понимал, что надо с этим что-то будет делать, ведь я сам через какое-то время буду вынужден всем этим заниматься.
На шестой день праздника начались ритуалы освящения трона. Первым важным этапом был подъём колонны Джед, затем Хатшепсут пускала стрелы в направлении четырех сторон света и четыре раза всходила на принесённый из дворца трон. Все эти церемонии проходили в присутствии фигурок древнего божества Упуата и бога времени Хеха и заняли целый день.
Сразу после этого, начиналась самая длинная, третья церемония праздника Хеб-сед — «отверзание уст». На целые сутки Хатшепсут положили в саркофаг построенной временной пирамиды, завернув предварительно в шкуру быка. Следующим ранним утром прежде чем выбраться из этой символической гробницы-утробы, Хатшепсут сначала помог «открыть уста» верховный жрец Амон-Ра, наклонившись к ней и вдохнув в неё якобы дыхание жизни. Это действие должно было воскресить «умершего», поскольку считалось, что проходящий через этот ритуал человек получает в дар новую жизнь — для себя или для того, что он представляет.
Серая от усталости Хатшепсут, после всего этого показалась из пирамиды, ей в руки жрецы дали цеп и завещание её отца, в котором он назначал Хатшепсут регентом при Менхеперре и начала ритуальный бег вокруг других специально сооружённых для этого праздника четырёх пирамид. Причем она была обнажена, имея из одежды лишь тоненькую верёвочку с кусочком ткани, закрывающим её низ живота.
После первого круга, она остановилась и зашла в огромный белый шатёр, поставленный для её отдыха, где проведя несколько часов, вышла для следующего забега. В этот раз её низ живота закрывала короткая юбка.
Третий круг она бежала уже вечером, ещё раз отдохнув в шатре и надев на себя небольшой отрез ткани, для того чтобы прикрыть грудь, а последний четвёртый забег был совершён уже следующим ранним утром. Причём для него она одела уже нормальную одежду, в которой я привык её видеть, на голове и в руках были все знаки царской власти, пробежав в которых последний круг, она под молитвы жрецов, громкую музыку и песни тысяч музыкантов, взошла на трон, ознаменовав этим своё воскрешение, омоложение и завершение официальной части всех торжеств. Как мне на ухо сказал Усерамон, статуи фараона в этой одежде, так называемые «столбы Осириса» затем ставились по всей стране, возвещая об успешном омоложении правителя и подвластных ему земель.
