– Но ведь дальше сказано: «Вернулись все обратно!» – возразила с горячностью Алиса.
– Так оно и есть! – с торжеством сказал Король, показывая на пирожки. – Это ясно, как день… «Пред тем, как с нею был удар…» Ведь у тебя, кажется, не было удара, моя дорогая? – спросил он у Королевы.
– Никогда, – гневно воскликнула Королева, запустив чернильницей в присяжных.
Чернильница попала в Билла. Бедный маленький Билл уже давно перестал писать на доске пальцем: он в конце концов сообразил, что на ней не остаётся никаких следов, но так как в него попали чернила и теперь они стекали с его мордочки, – он, макая в них палец, снова начал писать.
– Значит, слова эти не имеют к тебе никакого отношения. Ну и слава богу! – сказал Король и прибавил чуть ли не в десятый раз за день: – Присяжные! Отправляйтесь совещаться.
– Нет! Нет! – крикнула Королева. – Сначала пусть вынесут приговор, а потом совещаются.
– Разве можно сначала выносить приговор, а потом совещаться? – воскликнула Алиса.
– Молчать! – заорала Королева, побагровев от гнева.
– Ой-ёй-ёй! Я вас нисколечко не боюсь, – сказала Алиса, – и молчать не буду!
– Отрубите ей голову! – закричала Королева в ярости.
Никто не тронулся с места.
– Вам не испугать меня! – воскликнула Алиса, которая к этому времени стала такого роста, какого была всегда. – Ведь вы всего лишь колода карт! Колода карт – ничего больше!
И тут вся колода поднялась в воздух и набросилась на Алису. Она вскрикнула не то от страха, не то от обиды, принялась отбиваться и… проснулась! Голова её лежала на коленях сестры, а та осторожно смахивала с её лица сухие листочки, облетевшие с дерева.
– Просыпайся, дорогая! – сказала сестра. – Как же ты долго спала.
– Ах, какой удивительный сон я видела! – воскликнула Алиса и рассказала сестре про все чудеса, какие привиделись ей во сне.
Когда она закончила, сестра поцеловала её и сказала:
– Это, в самом деле, удивительный сон! Ну, а теперь беги скорее пить чай; уже поздно.
* * *
Алиса побежала домой и на бегу думала о том, какой странный сон ей приснился. А сестра её продолжала сидеть, глядя на заходящее солнце, и думала о необыкновенных приключениях, которые приснились Алисе.
Потом она закрыла глаза и так глубоко задумалась, что ей показалось, как будто и она сама тоже видит сон.
Сначала она думала об Алисе. Она чувствовала её маленькие ручки у себя на коленях, слышала её голос, смотрела в её ясные глаза, видела, как она по своей привычке встряхивает головой, чтобы откинуть волосы со лба. И в то же время ей казалось, что всё кругом вдруг ожило. Все, кого видела Алиса во сне, были теперь здесь.
Высокая трава шелестела под лапками спешившего куда-то Белого Кролика; слышался лёгкий плеск воды – это Мышь, попав в пруд, плыла к берегу; чашки Мартовского Зайца и его приятеля, всё продолжавших своё бесконечное чаепитие, громко звенели; раздавался пронзительный голос Королевы, приказывавшей отрубить кому-то голову; ребёнок-поросёнок чихал, сидя на руках у Герцогини; тарелки и блюда летали и разбивались вдребезги, а издали доносились крик Грифона, скрип грифеля маленького Билла, сдавленные вопли Морской Свинки, которую засовывали в мешок, и отчаянные рыдания несчастной Черевродепахи.
Сестра Алисы продолжала сидеть с закрытыми глазами, представляя, что это она сама очутилась в волшебной стране, хотя знала, что стоит ей открыть глаза, и всё тотчас же исчезнет: трава будет шелестеть только от ветра; плеск воды будет слышен лишь тогда, когда ветви ив, росших на берегу пруда, закачаются и коснутся её; звон чашек превратится в звон колокольчиков пасущегося стада, крик Королевы – в покрикивания мальчишки-пастуха, чиханье ребёнка, скрип грифеля маленького Билла и все другие звуки – в смешанный неясный гул, доносящийся с фермы, а рыдания печальной Черевродепахи – в далёкое мычание коров.
Потом она стала думать о том, как её маленькая сестрёнка вырастет и станет взрослой; какое у неё будет доброе и любящее сердце – такое, как и теперь; как она будет собирать около себя детей и, чтобы доставить им удовольствие и заставить блестеть их глазки, станет рассказывать им разные чудесные истории, а может быть, вспомнит и свои приключения в волшебной стране, которые видела во сне, когда сама была ребёнком, и как она будет сочувствовать их детским горестям и радоваться их радостям, возвращаясь мыслями в счастливые летние дни своего детства.
Алиса в Зазеркалье
Действующие лица
(расположение перед началом игры)
БЕЛЫЕ
Фигуры:
Твидлди, Единорог, Овца, Белая Королева, Белый Король, Старичок, Белый Рыцарь, Твидлдум
Пешки:
Маргаритка, Саймар, Устрица, Лилия, Оленёнок, Устрица, Гатто, Маргаритка
КРАСНЫЕ
Фигуры:
Болванчик, Плотник, Тюлень, Чёрная Королева, Чёрный Король, Ворон, Чёрный Рыцарь, Лев
Пешки:
Маргаритка, Гонец, Устрица, Тигровая Лилия, Роза, Устрица, Лягушка, Маргаритка
Белая пешка (Алиса) начинает и выигрывает в одиннадцать ходов.
1. Алиса встречает Красную Королеву
1. Красная Королева идёт на h4
2. Алиса через d3 (на поезде) попадает на d4 (Твидлди и Твидлдум)
2. Белая Королева бежит на с4 (за шалью)
3. Алиса встречает Белую Королеву (с шалью)
3. Белая Королева идёт на с5 (превращается в овцу)
4. Алиса идёт на d5 (лавка, река, лавка)
4. Белая Королева переходит на f8 (оставляет яйцо на полке)
5. Алиса идёт на d6 (Болванчик)
5. Белая Королева убегает на с8 (от Коня)
6. Алиса идёт на d7 (лес)
6. Красный конь на е7 (шах)
7. Белый Конь берёт Коня
7. Белый Конь на f5
8. Алиса идёт на d8 (коронация)
8. Красная Королева переходит на е8 (экзамен)
9. Алиса становится Королевой
9. Королевы «рокируются»
10. Алиса «рокируется» (пир)
10. Белая Королева на а6 (суп)
11. Алиса берёт Чёрную Королеву и выигрывает
Моё дитя с безоблачным челом,В твоих глазах – мечта и ожиданье…Проходит жизнь: мы врозь с тобой живём,Нам никогда не суждено свиданье.Но всё ж с улыбкой дар мой примешь ты:Волшебной сказки лёгкие мечты.Не для меня твой серебристый смех,Твоей улыбки солнечной сиянье,Не обо мне среди любимых всехВ грядущих днях твоё воспоминанье.Довольно мне, что нынче ловишь тыВолшебной сказки лёгкие мечты.Ту сказку я сложил в былые дни,Как лепестки цветов, её я бросил.В июльский вечер на реке в тениЕё сложил я в лад ударам вёсел.Я слышу плеск их… вижу тот закат,Хоть годы мне давно забыть велят.Но слушай же. Пока суровый зовПоследней вести с горькою тоскоюНе оторвёт от солнца и цветовПечальную тебя, позвав к покою,Мы – вечно дети: мысль для нас страшна,Что наконец настанет время сна.Там, за окном, мороз трещит сильнейИ плачет стон безумной вьюги снежной.Здесь – в камельке горячий жар углейИ детский мир, уютно безмятежный.Отдавшись сказке яркой и живой,Ты не услышишь бури страшный вой.Пусть лёгкий вздох в той сказке иногдаИ задрожит неуловимо где-то,О «летних днях, ушедших без следа»,О красоте исчезнувшего лета:Он не смутит дыханьем темнотыВолшебной сказки лёгкие мечты.
Глава 1
Дом в зеркале
Одно уж точно верно: белый котёнок тут ни при чём, это была всецело вина котёнка чёрного, потому что все последние пятнадцать минут белый котёнок был занят: старая кошка умывала ему мордочку – и, надо сказать, он вёл себя при этом довольно хорошо. Так что сами видите: белый котёнок никак не мог быть замешан в этом преступлении.
Дина умывала своих котят так: сначала хватала бедняжку одной лапой за ухо, придерживая голову, а другой лапой принималась растирать мордочку, да ещё против шёрстки, от носа вверх. Как раз сейчас она занималась белым котёнком, который, на удивление, лежал смирно и даже будто мурлыкал. Конечно, он чувствовал, что всё это делается для его же блага.
Но туалет чёрного котёнка закончился раньше, и когда Алиса, свернувшись калачиком в большом кресле, то ли разговаривала сама с собой, то ли дремала, он затеял игру с мотком шерсти, который был у неё в руках. Чёрный катал его взад-вперёд по комнате, пока нитки не размотались. Теперь они кучей лежали на коврике перед камином – целое море шерсти, а посреди этого безобразия котёнок как ни в чём не бывало гонялся за собственным хвостом.
– Ах ты, гадкая, гадкая киска! – воскликнула Алиса и, схватив безобразника, поцеловала, чтобы он понял, что на него сердятся. – Право, Дине не мешало бы научить тебя вести себя приличнее. Ты должна это сделать, Дина. Да ты и сама это знаешь. – Алиса с упрёком поглядела на старую кошку, говоря нарочито сердитым голосом, какой только сумела изобразить.
