У Алисы, впрочем, и в мыслях не было издать хоть звук. Ей казалось, что она вообще никогда в жизни больше не заговорит: так перехватило дыхание, – а Королева только знай себе кричала: «Живей, живей», – и волокла её за собой.
– Далеко ещё? – кое-как сумела прохрипеть несчастная Алиса.
– Далеко? – повторила Королева. – Какое далеко, когда мы уж десять минут как бежим дальше! Живей!
И они ещё некоторое время мчались молча, только ветер свистел в ушах. Алисе же казалось, что ей сдует все волосы с головы.
А Королева всё не унималась, всё подгоняла:
– Ну! Живей, живей!
И они понеслись так быстро, что вроде бы даже скользили по воздуху, едва касаясь ногами земли. И вдруг неожиданно, как раз в тот момент, когда Алиса почувствовала, что совершенно выбилась из сил, остановились. И девочка потеряла сознание, а когда пришла в себя, поняла, что сидит на земле, голова кружится, а дышать тяжело.
Королева прислонила её к дереву и сказала мягко:
– Теперь можешь чуточку отдохнуть.
Алиса оглянулась и удивлённо воскликнула:
– Что такое? Мы что, всё время были под этим деревом? Ведь кругом ничего не изменилось!
– Конечно, не изменилось, – в свою очередь удивилась Королева. – А что должно было измениться?
– В нашей стране, – с трудом проговорила Алиса, всё ещё задыхаясь, – если куда-то кто-то бежит, да ещё с такой скоростью и так долго, то обязательно куда-нибудь да прибежит.
– Какая медленная у тебя страна, – фыркнула Королева. – Здесь приходится бежать что есть мочи только для того, чтобы оставаться на месте, а уж если хочешь куда-нибудь передвинуться, придётся бежать, по меньшей мере, вдвое быстрее.
– Лучше не надо, пожалуйста, – взмолилась Алиса. – Мне вполне нравится и здесь, только очень жарко и хочется пить.
– Я знаю, что тебе нужно, – отозвалась Королева и вынула из кармана коробочку. – Вот возьми сухарь.
Алиса решила, что отказаться было бы невежливо, и хотя ей вовсе не сухаря хотелось, а пить, всё же взяла его и кое-как съела, подумав при этом: «Как жаль, что сухари такие сухие».
– Пока ты восстанавливаешь силы, я сниму мерки, – сказала Королева и, достав из кармана мерную ленту с дюймовой разметкой, принялась что-то измерять, втыкая то там, то тут в землю маленькие колышки.
Обозначив дистанцию в два шага, Королева проговорила:
– Сейчас я укажу тебе твою дорогу. Ещё сухарь?
– Нет, благодарю вас, – выдавила Алиса. – Одного более чем достаточно.
– Ну и ладно – главное, жажду утолила.
Алиса не знала, что на это ответить, но, к счастью, Королева и не ждала её ответа.
– Через три шага я повторю свои указания, чтобы ты их не забыла, через четыре шага скажу тебе: «До свидания», а через пять – уйду.
К этому времени все колышки Королева уже воткнула, и Алиса с большим интересом смотрела, как она сначала вернулась под дерево, а потом медленно пошла вдоль колышков.
У колышка, отмечавшего два шага, она повернулась направо кругом и сказала:
– Ты знаешь, Пешка, начиная игру, делает два хода. Так ты быстро переберёшься через Третий ряд, – по железной дороге, я думаю, – и не успеешь оглянуться, как очутишься в Четвёртом. Этот ряд принадлежит Твидлдуму и Твидлди. Пятый – почти весь под водой, а в Шестом хозяйничает Болванчик. А почему ты ничего не говоришь?
– Я… я не знала, что должна что-то сказать, – пролепетала Алиса.
– Тебе следовало поблагодарить меня, например, так: «С вашей стороны было очень любезно разъяснить мне всё это…» Ну ладно, предположим, ты это сказала… Итак, продолжим. Седьмой ряд весь покрыт лесом – впрочем, один из Коней покажет тебе дорогу, – а в Восьмом ряду ты уже будешь Королевой, и там сплошные пиры и забавы.
Алиса встала, сделала книксен и опять села.
У следующего колышка Королева снова повернулась и нравоучительно произнесла:
– Говори по-французски, если не найдёшь английского названия для какой-нибудь вещи, выворачивай ноги при ходьбе и помни, кто ты.
Королева не стала дожидаться, пока Алиса сделает книксен, а быстро перешла к следующему колышку, повернулась на секунду, чтобы бросить: «До свидания!» – и спешно бросилась к последнему.
Как это случилось, Алиса не могла понять, но, едва поравнявшись с последним колышком, Королева исчезла. Куда – то ли растворилась в воздухе, то ли скрылась в лесу (а бегать она умела!) – сказать невозможно, но исчезла она во всяком случае. И тут Алиса вспомнила, что теперь она Пешка и скоро ей придётся вступить в игру.
Глава 3
Насекомые в Зазеркалье
Конечно, первым делом надо было хорошенько оглядеться и познакомиться со страной, по которой ей предстояло путешествовать.
«Это очень похоже на уроки географии, – подумала Алиса, поднявшись на цыпочки, чтобы увеличить себе обзор. – Главные реки… их тут нет. Главные горы… я стою на единственном здесь холме, но вряд ли у него есть название. Главные города… Ой, а это что такое? Что это за существа? Похожи на пчёл, которые собирают мёд с цветов, но они не могут быть пчёлами – разве можно увидеть пчёл на таком расстоянии?»
И Алиса некоторое время молча наблюдала, как одно из этих существ хлопотало между цветами, вонзая в их чашечки своё жало.
«Прямо как настоящая пчела», – подумала Алиса, однако это было всё, что угодно, но только не пчела. Понаблюдав за существом, девочка скоро убедилась, что её первоначальная догадка подтвердилась: это действительно слон, – хотя эта мысль сначала испугала её до полусмерти.
«Какие же это должны быть огромные цветы, – подумала Алиса в следующее мгновение. – Вроде домов, вероятно, с которых сняли крыши и внутрь воткнули тычинки. И сколько же в них должно быть мёду! Пожалуй, стоит спуститься туда…»
Она сделала несколько шагов вниз, но вдруг чего-то испугалась и остановилась.
«Надо сначала запастись хорошей веткой на всякий случай, мало ли что у этих слонов на уме… Вот смешно будет, когда меня спросят дома, как мне понравилась моя прогулка, а я им скажу: «Ничего себе, только пыльно было и жарко… а ещё слоны докучали».
– Спущусь-ка я вниз по другой дороге, – сказала себе Алиса, подумав. – А на слонов посмотрю в другой раз. Кроме того, мне так хочется поскорее попасть в Третий ряд.
Оправдав таким образом собственную трусость, Алиса сбежала с холма и перепрыгнула через первый из шести маленьких ручейков.
– Ваши билеты! – потребовал Кондуктор, всунув голову в окошко вагона, и через минуту у всех в руках очутилось по билету.
Поскольку билеты были размером почти с пассажиров, в вагоне сразу стало тесно.
– Ну-с, ваш билет, дитя? – рассердился Кондуктор на Алису, которая не приготовила билет, как другие.
Со всех сторон раздались недовольные голоса:
– Не задерживайте его, девочка. Минута его времени стоит тысячу фунтов.
– К сожалению, у меня нет билета, – испуганно пролепетала Алиса. – Там, откуда я пришла, не было кассы.
И опять раздался хор пассажиров:
– Там, откуда она пришла, нет места для билетной кассы, – там земля стоит тысячу фунтов за квадратный дюйм.
– Не оправдывайтесь! – прикрикнул Кондуктор. – Вы должны были купить билет у машиниста.
И опять раздался хор:
– Машинист! Ха! Да один дым его паровоза стоит тысячу фунтов.
Алиса подумала: «Говорить, видно, тут бесполезно». Голоса на сей раз не раздались, потому что она ничего не сказала, но, к её великому удивлению, все пассажиры подумали хором (я полагаю, вы понимаете, что значит думать хором? Я лично, признаться, нет): «Лучше ничего не говори. Каждое слово стоит тысячу фунтов».
«Мне теперь, наверное, эта тысяча фунтов будет сниться», – подумала Алиса.
Всё это время Кондуктор рассматривал её: сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в бинокль, – потом он опустил окно и удалился, пробормотав что-то вроде «вам в другую сторону».
– Такая маленькая девочка, – заметил джентльмен, сидевший напротив и одетый в белую писчую бумагу, – должна знать, куда едет, даже если не знает, как её зовут.
Козёл, который сидел рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко проговорил:
– Она должна знать, где билетная касса, даже если не знает азбуки.
Сидевший рядом с Козлом Жук (это вообще была довольно странная компания пассажиров) вступил, соблюдая, по-видимому, установленную очередь для замечаний:
– Её надо убрать отсюда в багажный вагон.
Алиса не могла разглядеть, кто сидел за Жуком, но некто с хриплым голосом произнёс:
– Пусть перейдёт в другой…
Фразу незнакомец так и не закончил: начал вдруг икать, кашлять, а потом вовсе вышел из вагона, шлёпая калошами.
«Похоже, это была лошадь», – подумала Алиса, и в тот же миг тонюсенький голосок пропищал ей в ухо:
– Не оттого ли лошадь, что она в калошах?
