барышни, уже давно. А после теракта даже Камила ластится к тебе, как кошка по весне, вопреки своему гордому характеру, — с тревогой в голосе произносит Лена. — Девушка она впечатляющая: красивая, влиятельная, с двумя Дарами. Поэтому, если ты решишь, что наши отношения тебе в тягость, я пойму.
— Неа. Не поймешь, — усмехаюсь.
— Что? — хлопает она глазками.
— Как можно понять предательство? — пожимаю плечами. — Я бы не понял.
— Но…
— Тссс, — Она тут же обрывается на полуслове. Я поднимаю руку и глажу ее по волосам. — Ты моя до тех пор, пока верна мне. Понятно?
— Да, — кивает она, и глаза у нее загораются благодарным огнем.
Тут и автобус подъезжает. Мы садимся и общаемся на позитивные темы. О том, как Лена недавно подняла дома тяжелый ткацкий станок одной силой мысли. О том, что она обежала все библиотеки в городе и нашла целых три книги по магнетизму. О том, что Шарик недавно притащил домой из леса здоровенный рельс. Теперь не знаем, куда девать его, и не нужен ли он Лене попрактиковаться?
Когда останавливаемся на Байкальской, я прощаюсь с Леной и выхожу. Здесь, недалеко от центра города, расположена секция классического дуэльного фехтования. Мне надо научиться хотя бы азам мечевой рубки. Это поможет лучше владеть пси-клинком. Я уж молчу про то, что каждый дворянин умеет сражаться на мечах. А мы куда стремимся? Правильно, к вершинам.
Поднявшись на пошорканное крыльцо, открываю дверь и пересекаю узкий коридор. Сразу за ним небольшой спортзал, застеленный лакированными досками. Несколько парней рубятся текстолитовыми палками. Внимательно вглядываюсь в бойцов. Из защиты — маска, стеганая защита корпуса, защитные перчатки. Неплохо.
— О, к нам гости, Николо! — стук мечей перекрывает смеющийся крик.
Только сейчас замечаю, что что на скамейке у стены сидят трое смуглых парней. У одного в ухе горит золотая серьга. Цыгане. Лишь бы не из Ловарей. Не хочу заниматься вместе с наркоторговцами.
Парни встают и вразвалочку двигаются ко мне.
— Кто такой будешь? Зачем заглянул? — спрашивает цыган с серьгой. Лет ему двадцать, может.
— Даниил, — спокойно отвечаю. — Пришел заниматься фехтованием на мечах.
Парни переглядываются, а потом разряжаются наглым смехом.
— Поздно ты решил заниматься воинским делом, русский, — угорает Сережка, буду его так звать. — Мечник должен взращивать свое мастерство с яслей. Но я, так и быть, позволю тебе приобщиться к настоящему мужскому ремеслу….если ты унизишься в последний раз и поцелуешь мою подошву.
Под ржач друганов он выставляет вперед ногу, и мне уже хочется ее сломать. Но сдерживаюсь, пока что…
— Чего стоишь⁈ — рычит Сережка.
Двое других цыган обходят меня с двух сторон, и это решает вопрос не в их пользу. Ну что ж. Зато повеселюсь.
Глава 9
Мечи и лисы
Сережка с надменной рожей выставил вперед ботинок. Двое других цыган уже окружили меня с двух сторон.
— Русский, ты слышал Николо? — рычит правый. — Живо кланяйся!
— Русские не кланяются, — широко оскаливаюсь. — Но вы можете убедиться на своем опыте.
Левый протягивает руку, видимо, пытаясь ухватить меня за шею. Я резко выстреливаю кулаком и хлестко бью парня по предплечью. Он с криком отшатывается, отбитая рука виснет плетью. Считай, один противник «выключен». Удар по напряженному сухожилию может и разорвать. Там же много нервных центров.
Вразумит ли Николо этот урок? Вряд ли. И рисковать не стоит. Ведь, обычно, кто первый ударит, тот и побеждает. А один против троих и так расклад не очень. Глупо отдавать еще одно преимущество. Я уже собираюсь накинуться на наглых цыган, когда раздается басистый окрик:
— Николо, Ион, Лука! Вы что творите⁈ Отойдите от парня!
Из глубины клуба возникает высокий мужчина с отвислыми казачьими усами. Этими усищами он очень похож на Алексея Дмитриевича, мастера по спасу. Цыгане спешат отскочить от меня подальше.
— Мастер, русский напал на Луку! — обвиняет Николо с сережкой. — Руку ему отбил!
— А чего вы его втроем окружили? — хмурит косматые брови казак. — Ну-ка, вы двое заниматься! А ты, Лука иди ко мне в кабинет и жди. Посмотрим позже твою граблю.
Цыгане слушаются, хоть и скрипят зубами. Николо бросает в мою сторону яростный взгляд.
Я специально не использовал телепатию. Не хотел светиться перед незнакомцами. Грызня с Егерями кое-чему научила. Чем меньше людей знают о моих силах, тем лучше. Школа держит в секрете сведения о магии своих учеников. Только дворяне могут быть в курсе обо мне. Ибо связи решают.
— Меня зовут Иван Иваныч. Парень, ну рассказывай. Кто такой, зачем пришел, — строго спрашивает меня мастер, скрестив мощные руки на груди.
— Я — Даниил. Хочу научиться фехтованию, — пожимаю плечами. Зачем еще бы приходить в фехтовальную секцию?
— Хм, раньше чем занимался? — скептически оглядывает меня Иван Иваныч.
— Боевым спасом.
— Да, вижу, мускулатуру набил. И чему хочешь научиться здесь? Мечевому бою или сабельному?
— Хм, а есть большая разница?
— Конечно, отрок, — улыбается в усы казак. — Если по-простому объяснять, то меч малоинерционен. Он рассчитан на точность в большей степени, чем на силу. Никаких «круговых ударов» там обычно нет. Сабля — иное дело. Она «ведет» руку. Поэтому под нее надо подстраиваться, с нею надо в каком-то смысле договариваться. За счет далеко расположенной точки баланса она «разгоняется» и рубит с огромной силой… Но ей нужен размах.
Я серьезно задумываюсь. Так-то пси-клинок выполнен в форме обычного римского гладиуса. Короткий ультимативный рубильник. Но, в принципе, изменить форму конструкции под саблю не проблема. Придется повозиться, но если требуется, то можно задать облик хоть японской катаны. Только надо ли оно мне?
Иван Иваныч не торопит меня. Наоборот, с любопытством наблюдает за моими метаниями.
— Мастер, — уважительно обращаюсь. — Правильно ли я понимаю, чтобы орудовать саблей нужно больше навыков, чем с мечом?
— Ну мечи тоже разные бывают, — чешет он ус. — Если грубо, то есть прямо совсем грубо, то мечом можно так: поднял — опустил, поднял — опустил. Чисто за счет движения локтем, а иногда и только кистью. Кое-какой эффект от удара будет, а главное — ты не «откроешься». Саблей так нельзя. Или можно, но очень недолго, устанет даже тренированный человек. Сабля плохо работает в режиме «поднял руку для удара — ударил в той же плоскости». Сабля «попросит» тебя сделать размах хотя бы полукруговым движением, и тебе придется подчиниться. Сила удара будет гораздо выше, но в какой-то момент может возникнуть открытие, куда тебя могут ткнуть.
Он с таким упоением рассказывал об оружии, что сразу видно — человеку нравится его работа. Зато объяснил очень хорошо. Мечом проще рубить, но удар слабее. Сабля же чуть ли не сама «разгоняется», но научиться ею владеть та еще морока.
А если подумать, меч меня вполне устраивает. У пси-клинка изначально есть своя разящая сила. Мощный удар тут не особо нужен. Лишь бы коснуться противника, а там уже проецированная пси-энергия сама сделает свое дело. Шок, каматоз или смерть — в зависимости от различных факторов.
— Тогда, мастер, прошу научи меня мечевому бою, — я опускаю руки по швам и вытягиваюсь в струну. — Именно одноручным мечом.
— Что ж, — ухмыляется Иван Иваныч. — Можно попробовать. Во всяком случае, выбор ты сделал логичный. Иди в раздевалку, там найдешь свободную экипировку в шкафу, оденешься, и первый противник тебя уже будет ждать. Для дальнейших занятий потом купишь свою защиту.
Иду в указанную сторону. В коридоре за первой же дверью находится раздевалка со скамейками и шкафчиками. В одном из шкафчиков лежит та же форма, что и у ребят в зале. Надеваю фехтовальную маску и стеганую куртку с перчатками.
Когда возвращаюсь, рядом с Иваном Иванычем стоит тот самый Николо в защите и с саблей в руках. Сабля цыгана сделана из тупого пластика или текстолита.
— Возьми и становись в стойку, — мастер подает мне небольшой тупой меч из такого же материла. — Это одноручник, как ты и заказывал. Хорошо рубить он не будет. Это либо колющий, либо универсальный меч. Попробуй поспарринговаться с Николо. Я посмотрю на тебя в деле.
Цыган подходит. Движения у Николо порывистые и нетерпеливые. Что ж, мастер тот еще хитрец. Хитрый усач. Видимо, в деньгах он не сильно нуждается. Либо действительно не хочет тратить силы понапрасну, раз решил испытать мой настрой учиться. Цыган точно постарается сделать из меня отбивную. Ну что ж, смотри-смотри, усатый,
