в компании нескольких хорошо вооружённых холопов.
С такими я стараюсь не пересекаться взглядом, просто пока не знаю, что можно, а что нет. Вот что цена жизни сейчас грошик, это факт.
Вспомнив, зачем пришли, мы заторопились в сторону, где располагались торговцы одеждой и обувью.
Выбрав одну из лавок, где мне показался выбор получше, приготовился тратить деньги.
Приказчик помог мне выбрать порты и рубахи, крашенные в однотонный не броский коричневый цвет. Взял также исподнее, сколько можно трусами сверкать перед Шудой. Тот тоже выбрал порты и рубаху на выход. Взял только один комплект, с трудом уговорил взять его исподнее. Он же его не снимает, и соответственно не стирает, вонючка.
Зато напарник выбрал себе круглую шапочку на голову. Я задумался и тоже решил взять что-то подобное, здесь даже пацанва бегает с покрытой головой, видимо так принято. Но только я выбрал коническую шапочку с беличьей оторочкой. Она мне понравилась необычным фасоном.
Эх, жалко зеркала нет. Приказчик, будто поняв мою мысль показал рукой в угол. Там стоит лист полированной бронзы. Хм, видны только мои очертания, но, по-моему, шапочка мне идёт.
За всё удовольствие отдал три денги. Осталось ещё четыре. Я попросил Пахомку отвести нас к златокузнецу. В маленьком помещении сидел мужчина татарского обличия. Круглое лицо и заметное пузо делали его похожим на бюстик богдыхана. На прилавке лежат образцы украшений из серебра и полудрагоценных камней. Но нам сейчас это не нужно, я стал объяснять, что мне нужна иглы.
Татарин с хитрой рожей меня внимательно выслушал, затем сунул руку вниз и вытащил коробочку с большими иглами. В моём детстве такие называли цыганскими. Длина сантиметров пятнадцать, миллиметра два диаметром с ушком семь миллиметров. Такой можно и штаны заштопать и рану зашить. Но цена кусачая, штука – полушка. Взял три и к ним большой моток дратвы, прочная кручёная льняная нить, пропитанная варом. Всё, осталось две монеты с мелочью. Надо оставить на дорогу.
Купленное здесь, я аккуратно завернул в тряпицу и убрал в мешок с лямками, что купил в одёжной лавке для переноски вещей.
Дело к вечеру, мы прошли назад тем же путём. Народ уже рассасывается, и мы быстро зашагали к зерновым рядам. Там я купил два каравая хлеба, несколько луковиц и шмат солёного сала. Это с собой в дорогу.
А у уже знакомой тётки взяли еще по паре пирогов на ужин, заодно угостили Пахомку. Тот, к моему удивлению, не стал брать. Я не сразу понял, пока Шуда не подсказал своим мычанием.
Тогда я выдал честно заработанные три медяшки парню и опять протянул ему пирог с рыбой. На этот раз он расплылся в улыбке и умёл угощение в мгновение ока. Пришлось купить ещё пирог, благо они стоили всего половину медяшки за штуку.
Случайно увидел полную женщину, торгующую напитком. Так как пирог на сухомятку не пошёл, решил взять что-нибудь попить.
Ё-моё, это же настоящий квас. Меня уже угощали сбитнем, разными настоями, сыта и киселём. Из алкогольных напитков было распространено пиво, медовуха и брага. Мне они, если честно не нравились. А вот кваску пробовать ещё не довелось. Вот только одна затыка, тётка наливает всем в одну глиняную кружку. А мне не охота получить какую-нибудь заразу, лечиться негде будет. Пришлось дать четвертак Пахомке и тот сбегал и купил простенькую глиняную кружку, даже не разукрашенную.
Ох, какой кайф, выхлестать залпом ядрёный напиток. Вторую кружку уже пил степенно и при этом слушал довольную бабку, которая лечила меня рассказами, как она делает квас:
- А потом я добавляю полынь, зверобой и листья смородины. Если желаете, завтра принесу медвяного кваску.
- Уу, не надо. Мне этот нравиться.
С полным брюхом я отвалил от доброй женщины. Пока я наслаждался резким вкусом напитка для бедняков, вокруг меня ситуация изменилась. Сначала обратил внимание на Шуду. Тот с интересом смотрит, как нашего малолетнего гида пинают два крепких братка. А тот свалился на пыльную землю, свернулся клубочком и закрыл голову.
Меня поразило, что эти взрослые парни пинали мальца так, как будто исполняли свою работу, без эмоций, не стремясь покалечить, явно наказывали за провинность.
Я оглянулся, народ проходил мимо, не обращая на эту безобразную сценку внимание. На меня вдруг накатила ярость, сам не понимая, что делаю, я поднял копьё и тыльной частью коротким замахом хорошо так поймал выпрямившегося парня, попал под дых. Тот сразу покинул нас, задумчиво свалившись рядом с пацанёнком, невольно скопировав его позу эмбриона.
Второго здоровяка свалил Шуда, он просто подсёк его копьём, попав по коленкам. Тот упал на колени, и стал ругаться. Тогда Шуда добавил тупым концом по башке, и хлопец прилег отдохнуть.
- Ладно, проехали парень, - я помог Пахомке подняться. Тот размазывает кровавую юшку по лицу, но слез нет. Крепкий характер, однако, у мальца.
- Кто такие, что хотели?
Парень упрямо мотанул головой, не желая колоться. Но потом обронил, — это сподручники Кривого Антипа, за должком пришли.
- Должком? И сколько ты должен этому Антипке?
Я уже усвоил, что представителей подлого сословия именовали только в уничижительной форме - Васька, Антипка, Сенька.
Служивый люд и купечество уже именовались полностью. – Ермолай, Богдан, Игнат. А вот благородных именовали по имени отчеству – Михаил Васильевич, Андрей Петрович, Борис Платонович.
К кому себя отнести, пока не знаю.
Из немногословного повествования понял, что Пахом сирота, родом из далёких краёв. Вся родня вымерла из-за неведомой хвори, а его зараза не тронула. Мальчика подобрали проезжие купцы, сжалились и высадили в городе. А ведь могли и продать татарам на рабский рынок.
Малой уже почти годину живёт в Котельничах. Его подобрал местный глава шайки побирушек. За кров в подвале и скудную еду пацан должен каждый день приносить по два медных пула. Для этого нужно скитаться по рынку или стоять на паперти. Вместо этого пацан пытается подработать. Сбегать в лавку, принести воды или сушняка насобирать. Али таких как мы по городу поводить.
А сегодня его отловила это парочка подручных Кривого Антипки и предъявили должок, он три дня пустой приходил. Отсюда и его нежелание получить оплату едой, хотел долг погасить.
- Ясно, ну пошли, ерой.
Парни уже очухались, мой даже проблевался и сейчас стоят и злобно сверкают глазами.
- А ну пошли на хер…, - для убедительности я замахнулся копьём.
Оба амбала что-то пробурчали и пошли на выход.
- Что нос повесил, пошли дальше.
Так как день клонится к закату,
