я ненадолго остановил время. От подобного напряжения картинка перед глазами немного поплыла, но сразу же все встало на свои места.
После моего обучения у Тимура Яромировича, я впервые делаю что-то подобное. Использовать два Дара одновременно, это вообще испытание не из легких, а уж с применением артефактов и максимальным использованием энергии...
Из автомобиля раздался истошный крик, который пролился на меня бальзамом облегчения. Мое сердце забилось сильнее, я еще немного усилил давление и вот уже машина Новикова превратилась в сплошное пятно из марева. Крик стал еще громче, а затем раздался оглушительный взрыв, взрывная волна от которого заставила меня пошатнуться и вновь вернуться в окружающую реальность.
На месте машины Новикова была лишь груда раскаленного оплавленного металла, которая продолжала тлеть. Никаких сомнений в том, что все было кончено у меня не было. Выжить после этого мог только демон, а Лев Сергеевич им не являлся. Редкой тварью, которая сдохла так, как ей полагается — это да, но вот демоном вряд ли.
Я посмотрел на проулок, через который планировал покидать это место и телепортировался. Меня окатило ледяной волной и вот я уже довольно далеко от тлеющих останков Новикова. Еще один рывок и я на освещенной улице, а рядом со мной стоянка такси.
С непривычки немного пошатывает при ходьбе, но вместе с тем радостной улыбкой из груди рвется переполняющее меня чувство удовлетворенности от хорошо проделанной работы.
Я вытащил телефон, сфокусировал зрение на экране и набрал Мишку. Предчувствуя, что нужно было быть поближе к телефону, ответил он практически мгновенно.
— Говори! — голос у него был встревоженным и нервным.
— Да не кричи ты так, — с улыбкой сказал я, пытаясь донести до него, что все в полном порядке. — Вертолет готов?
— Давно уже. Стоит на площадке, тебя дожидается.
— Отлично, тогда подхвати меня через минут сорок возле «Стерляди». И закажи им чего-нибудь на вынос, чтобы в машине перекусить, а то жрать хочется, аж кишки сводит.
— Договорились, — сказал Владыкин и отключился.
Все просто прекрасно. Именно так, как и должно быть. Теперь мне осталось только заехать за своей сумкой к Таганцевой и можно вылетать.
Глава 7
Великое княжество Московское.
Москва.
Главное управление тайной канцелярии.
Давненько уже Яков Дмитриевич не приезжал в контору за час до начала рабочего дня. Последний раз, наверное, год назад, а может быть и того больше, да и то, только потому, что куда-то задевал свою записную книжку, в которую он по старинке записывал важную информацию. Тогда его ранний приезд закончился радостным облегчением — книжка нашлась, а вот как выйдет сегодня, пока большой вопрос.
О том, что случилось вчера с руководством компании Соколова, ему сообщили уже под вечер, хотя вся эта история произошла еще днем. Такая уж процедура, что все слишком долго поворачиваются. Понятное дело, что обычно подобными вещами занимаются жандармы, поэтому все происходило по накатанной цепочке.
Пока об этом узнали в тайной канцелярии, пока выяснили кто такие эти Давыдов и Ермолов, пока установили, что компания, в которой работают два этих уважаемых господина по факту принадлежит Владимиру Михайловичу...
В общем, с того момента, как было совершено нападение, до момента, когда об этом узнал Ворон, прошло много времени. Именно поэтому герцоги Салтыков, Болотов и Морозов оказались перед его глазами лишь сегодня утром, а не вчера днем. Можно было бы пригласить их и вечером, после того, как он об этом узнал, но разговаривать на ночь он сам не захотел. Утро вечера мудренее — спешить все равно уже некуда, а за ночь может быть еще какие-то интересные подробности выплывут.
Он в очередной раз окинул грозным взглядом напряженных герцогов, которые сидели напротив него и сдержался, чтобы не улыбнуться. На мгновение вся эта картина напомнила сказку «Три поросенка», где он в качестве опасного волчары, угрожает невинным маленьким свинкам... Хотя, в данном случае, не таким уж и невинным, об этом ему подсказывало профессиональное чутье.
Жаль только, что прямых улик против этих уважаемых господ у него не было. Нападавших, которых пристрелили во время нападения, опознали, но никаких ниточек от них к герцогам не тянулось и провести их не получалось. Было установлено, что все трое — активные члены банды Креста, а думать о том, что эти благородные господа могли связаться с бандитами — Якову Дмитриевичу не хотелось. Пока, во всяком случае.
Другой вопрос, что понадобилось от Соколова Крестову... Разумеется, выяснить это было бы интересно, но это отдельная история — не будем котлеты с мухами мешать.
Но даже если эти три поросенка были ни при чем к нападению на людей Соколова, это еще не значит, что не было повода пригласить их для беседы. Повод был, да еще какой. Если насчет последнего случая поводов обвинять герцога у Игнатьева не было, то, если говорить о Заплатине, он даже не сомневался, что это дело рук сидящих перед ним мужчин. Так что, провести профилактическую беседу нужно обязательно, но и насчет вчерашнего происшествия их также пощупать стоило. Мало ли как дело обернется.
К тому же, для них будет очень полезно побывать в управлении тайной канцелярии — место не самое приятное и, как ни крути, а разговаривать здесь и у него в имении, вещи абсолютно разные. Так что, он хотел использовать этот разговор еще и в назидательных целях.
Выждав необходимое время, Ворон начал разговор с прямого вопроса:
— Господа, у меня не так много времени на беседу, так что спрошу прямо — вы имеете какое-нибудь отношение к тому, что произошло вчера с сотрудниками компании «Ермолов и партнеры»?
— Яков Дмитриевич, вот я, например, не могу даже сходу припомнить, что это за компания такая, — сказал Морозов, чем вызвал резкий гнев Ворона, который разом изменился в лице, наклонился вперед и очень медленно, чуть ли не по слогам, произнес:
— Арсентий Борисович, сейчас вы очень сильно переигрываете, а я хоть человек и терпеливый, но тоже могу поиграть. А если меня заставлять нервничать некстати, то и вовсе могу не сдержаться и кое-где переиграть... Так что, хотите попробовать?
Морозов стал бледным как полотно и замер с открытым ртом — в этот момент он был очень сильно похож на живого карпа, лежащего на прилавке, тот тоже судорожно открывал рот, а вот никаких звуков по понятным причинам не издавал.
— В самом деле — не
