— Направляюсь в региональный аэропорт.
— Уверен, агент Линди будет счастлива увидеть знакомое лицо, сэр.
Я вздохнул.
— Может, да. Может, нет. — Я скользнул за руль, делая глубокий вдох, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания.
Лииз летела с новорожденным ребенкам через полстраны. Похороны были единственной причиной, из-за которой она рискнет безопасностью, особенно зная, что мафиози нацелились на единственную слабость, которая была у Лииз Линди — на людей, которых она любила. Окружения Бюро было уже недостаточно: она нуждалась в семье Мэддоксов. Она знала, что мы поможем держать Стеллу в безопасности.
Я крепко сжимал руль, пока в поле зрения не появились ворота регионального аэропорта. Никто меня не преследовал. Охранники у ворот выглядели предупрежденными, но расслабленными. Я показал свои документы, и мне позволили проехать внутрь. Было маловероятно, чтобы кто-то в Вегасе понял, что Лииз направляется домой в Иллинойс, и успел добраться сюда, чтобы напасть на нее.
Подъезжая к аэродрому, я заметил самолет Бюро, уже припаркованный у ангара. Повсюду виднелись люди в костюмах: мужчины и женщины были вооружены и опасны. Как только мой грузовик повернул за угол, они сосредоточились, приказывая мне сбавить скорость, припарковаться и показать свои руки.
Я сделал, как они приказали, показывая свой значок. Большинство уже поняли, кто я такой, как только я заехал на взлетную полосу.
— Трэвис! — Позвала Лииз из-за стены мужчин.
Я побежал к ней, расталкивая агентов, чтобы добраться до свой невестки. Ее покрасневшие глаза выглядели опухшими и усталыми.
— Боже мой, твое лицо, — сказала она, нежно касаясь моей фиолетовой припухшей кожи. Лииз была не самым ласковым человеком, но в моих руках она тут же расслабилась. — Ты приехал, — тихо сказала она.
Я положил руку на ее длинные темные волосы на спине и поцеловал в макушку.
— Конечно, черт возьми.
— Как Эбби? — Спросила она, глядя на меня. — Как все они? Ничего подозрительного?
— Всё в порядке. Все ждут, чтобы помочь тебе с ребенком.
— Я не спала уже три дня, — сказала Лииз, смотря на меня своими миндалевидными глазами.
— Я знаю, — сказал я, взяв ее за руку, пока мы шли к машине. — Знаю.
ГЛАВА 6
Шепли
Я вытянул перед собой руки.
— Стойте! Нет! Не надо!
Мои сыновья в ответ уставились на меня своими, в точности как у мамы, большими зелеными глазами, держа в руках рожки с мороженым. Эзра, Элай и Эмерсон стояли на нашем крыльце, а их лица были такими же грязными, как и футболки. Их мама сошла бы с ума, войди они в таком виде в дом, и они это знали. Я взял их погулять в первую очередь для того, чтобы позволить ей спокойно убрать дом, и чтобы никто из наших маленьких проказников сразу же не устроил беспорядок. Если бы я пустил их такими перепачканными липкой молочной массой, Америка бы нас убила.
— Мальчики, — сказал я, все еще держа руки перед собой. — Я принесу шланг. Не. Двигайтесь. Мама дома. Вы же знаете, что вам будет, если вы зайдете внутрь?
Элай посмотрел на Эмерсона, расплываясь в своей фирменной злобной ухмылке.
— Я серьезно, — сказал я, указывая на них пальцем. Они захихикали, когда я отошел на три шага от крыльца, а потом ринулся по газону на задний двор, чтобы найти кран.
Мы с Америкой были единственными в семье, и мы оба хотели нескольких детей, близких по возрасту. К тому времени, как появился Эмерсон, мы поняли, что прыгнули выше головы. Эзра был всего на месяц старше близнецов Трэвиса и Эбби, Элай появился спустя два года, а Эмерсон — еще через два. В отличие от сыновей Трэвиса и Тэйлора, мои быстро научились драться, и делали это лучше, чем их сверстники, что безошибочно выдавало в них Мэддоксов. Хорошо, что у меня был опыт обращения с подобным.
Я ухватился за распылитель и начал разматывать шланг, направляясь к крыльцу. Как только я завернул за угол, то бросил шланг и рванулся вперед: дверь была открыта настежь, а мальчики пропали.
— Черт! — Зарычал я, побежав на крик Америки.
Она была на кухне и двигалась со скоростью света. Эмерсон сидел на столе, опустив босые ноги в раковину под струю воды, пока Америка на время ослепила Элая, натянув ему на голову футболку. Она уже сыпала угрозы в сторону Эзры:
— Только пошевелись и, клянусь Богом, ты пожалеешь! — Пригрозила она.
— Есть, мэм, — сказал Эзра, замерев около холодильника в неестественной позе.
Мальчики не очень меня слушались, но ни один из них не смел противоречить своей мамочке, когда та выходила из себя. Она никогда не боялась заявить нам, что мы были близки к пересечению черты.
— Прости, любимая, — сказал я, доставая из ящика полотенца.
Америка мыслями уже была далеко от меня. Не было времени на бессмысленные извинения от меня или прощение от нее: она сконцентрировалась на том, что было необходимо срочно сделать. Лишь мы успели стереть последний растаявший кусочек белого беспорядка с их рук и лица, мальчики уже с гипер скоростью побежали в свои комнаты. Америка устало развалилась на полу.
— Боже, благослови Диану за то, что не прибила твоих кузенов, — сказала Америка.
Я сел возле нее, положив вытянутые руки на согнутые колени.
— Дом выглядит замечательно.
— На некоторое время, — ответила она, наклонившись, чтобы поцеловать меня. — Все еще не думаю, что у нас получится затеять ремонт до того, как они уедут в колледж.
Я засмеялся, но перестал в ту же секунду, что поднялся с пола и потянул за собой жену. Мы оба застонали, чувствуя проявляющиеся признаки старения в теле. Мы много времени провели на этой кухне: готовили еду, делали детей, а позже ползали здесь на четвереньках, заменяя линолеум на современную плитку. Текстурированные потолки были отшлифованы, всюду были установлены гранитные столешницы и новое ковровое покрытие или плитка, во всех помещениях, кроме комнаты мальчиков, стены были окрашены в земляные цвета, было обновлено освещение, заменена техника. Нетронутыми остались только дубовые шкафы и отделка. Наш дом был почти нашим ровесником, но Америке нравилось превращать старое в новое, а не жить в пространстве, которое в нас не нуждалось.
Эмерсон влетел в кухню и обнял Америку.
— Люблю тебя, мама.
Он сорвался с места так же быстро, как и появился, а Америка оттянула рубашку, заметив появившийся белый след.
— Мы пропустили пятнышко, — сказала она раздраженно. — Интересно, много ли их мы пропустили. Надо устроить им вторую мойку.
— Он любит тебя, мама. Как и все они.
Глаза Америки смягчились, когда она посмотрела на меня.
