– Мы прыгнули обратно в эту систему, потому что её солнце обладает интенсивным излучением и позволяет сократить время подзарядки аккумуляторов, – генерал изменил несколько установок в голотанке и в нём появилась линия, которую Андрей смог увидеть издалека. Она пролегала вкривь и вкось, как будто кто-то впервые упражнялся в прыжковой навигации, не будучи знаком с программным обеспечением.
У Андрея словно спали шоры с глаз.
– Звёздные системы с жёстким излучением.
– Именно. Из-за того, что мы проходим почти вдвое больше систем, чем Воток, нам приходится производить бесконечные расчеты. Но я доверяю нашему астрокартографическому отделению. Мы выйдем против него. Именно здесь.
– Откуда вы можете это так точно знать? Как вы можете быть столь уверены? – спросил Андрей и поднял взгляд, чтобы заглянуть своему отцу в глаза.
– Я просто знаю, – уверенность в словах генерала могла сдвинуть с места целые миры. Он сбрасывал с тронов страшнейших тиранов, уничтожая их империи. Андрей сам себе казался в этот момент маленьким ребёнком – лицом к лицу с величайшим полководцем, каких только видела когда-нибудь Внутренняя Сфера. Благоговение перед великим генералом затмило взор Андрея – больше он не мог обнаружить ни малейшего сходства между собой и своим отцом.
Что-то изменилось в глазах генерала, они стали холодными и жёсткими. Он немного отвёл взгляд от Андрея. Вот. Опять этот момент. Он должен что-то совершить, даже если этого совсем не желает. Андрей на мгновение усомнился, зачем он вообще здесь стоит, и его охватило темное предчувствие.
– И вы, лейтенант Керенский, сможете из первых рук ознакомиться с последствиями ваших решений. Вы примете участие в охоте на бунтовщиков.
– И в их казни, – без всякой необходимости добавил Николай.
7
«Гордость Одессы», штурмовой абордажный бот NL-12
На подступах к флотскому соединению бунтовщиков
Глубокая Периферия
28 сентября 2785 года
Посадочный корабль класса «Ахиллес» швырнуло взрывом, словно кусок сырого мяса. Чудовищный энергетический выброс нескольких ППЧ – бортовых орудий огромных боевых кораблей, ввязавшихся в сражение – вновь потряс судно. Метровой толщины лучи пробили броню, электронное оборудование, людей так, что во все стороны полетели клочья. Посадочный корабль содрогнулся ещё раз, словно гибнущее живое существо, и взорвался в облаке огня и осколков. Ещё одна искореженная развалина начала свой долгий путь сквозь ледяную пустоту.
– Ещё тридцать секунд! – проревел шкипер. Дикое напряжение сказывалось даже на его нейрокостюме.
Андрей сидел прямо за командующим отделением капитаном. Офицер сразу заявил ему, что прибьет его на месте, если только тот натворит глупостей – он знал, что молодой лейтенант оказался здесь, чтобы понести ответственность за свой проступок. Капитан служил ещё со времен освобождения Терры. Здесь и сейчас Андрей внезапно осознал разницу между его отношением к происходящему и отношением его командира. Для него те, с другой стороны – люди Амариса. Чистая ненависть.
Все солдаты, принимавшие активное участие в битве за Терру, обладали этим качеством. По отношению к молодым кадетам они вели себя, соответственно, недоверчиво.
Андрей попытался не таращиться постоянно в маленький иллюминатор, который заметил над плечом пилота. Бурлящая чернота космоса время от времени освещалась адским огнем, когда несколько военных судов, могучих боевых систем Звёздной Лиги, обрушивали друг на друга свою страшную разрушительную мощь. Полдюжины остовов посадочных кораблей, среди которых «Ахиллес» был всего лишь последней по времени жертвой, бесцельно плавали в пустоте. Бот на полной тяге прорывался сквозь обломки, которые почти слились в огромное метеоритное поле. Если мы застрянем между парой этих штук – нам конец. Вслед за полем впереди появилась титаническая, внушающая неподдельный страх тень. Словно огромный кашалот, охотящийся в глубинах. Орудия корабля вели беспрерывный огонь по другим судам, которые пытались приблизиться к нему с флангов.
Секунды уносились одна за другой и Андрей представлял себе песчинки размером с астероиды, протекающие сквозь отверстие в песочных часах величиной с планету. Начиналась критическая фаза сближения, когда бот постоянно уворачивался и летел зигзагами. Каждое движение, каждая смена курса были опасны и могли означать верную смерть, если бы они оказались хотя бы поблизости от траектории залпа одного из больших орудий боевого корабля. В счёт шла каждая секунда. Вопреки психической нагрузке, которую явно испытывал пилот, он показал себя настоящим мастером: его внимательные руки вывели, наконец, машину на позицию буквально в паре метров параллельно борту «Принца Евгения». С грохотом, заставившим корпус бота содрогнуться, электромагнитные абордажные крючья метнулись в сторону линкора класса «Техас». Андрей, поначалу принявший этот звук за попадание в их скорлупку, едва не подпрыгнул с сиденья.
Он пристыженно оглянулся, осознавая, что остальные сорок восемь космических гвардейцев вокруг него все равно не могут видеть его лица через поляризированные лицевые щитки своих находящихся под давлением боевых костюмов – так же, как он не видел лиц окружающих. Завывание электролебедок, подтягивающих бот к борту корабля, заставило Андрея снова вскинуться. Как будто того, что было до сих пор, недостаточно.
– О'кей, ребята, – прозвучал в шлемофонах голос майора Элизабет Хазен. Он был холоден и полнился привычными командными интонациями. Андрей знал: то, что она сейчас скажет, услышат все на борту – так же, как и остальные мужчины и женщины в других штурмовых ботах, которые принимали участие в этой попытке абордажа. – Не забывайте: генерал полагается на нас. Он уверен, что мы тут надерем задницы кому надо. Наше дело – оторвать голову, а остальное само рухнет.
Несмотря на то, что ни один из слушателей не мог видеть лица майора, она поворачивала голову направо и налево, словно ища взгляда каждого гвардейца каждого из трех отделений абордажной команды.
– Не думайте о них, как о бывших товарищах. Когда они не подчинились прямому приказу генерала, они сами выкинули на помойку все свои права. Они оборвали и повыбрасывали свои знаки различия. Амарис был, как ни крути, чужаком. Эти подонки – предатели из наших собственных рядов.
Андрей заметил, как некоторые солдаты качали головами, когда Хазен упомянула узурпатора Амариса.
Предатели. Невзирая на долгое товарищество. На столько часов, проведенных друг с другом. На всё, что пережили вместе. Слова майора его глубоко задели.
Затем они и были сказаны.
Бот вновь содрогнулся, врезавшись кормой в феррокарбидную броню «Принца Евгения». Они находились примерно в пятидесяти метрах ниже стыковочных узлов посадочных кораблей, всего лишь в паре сотен метров от мостика. Майор Хазен любила ясность. Она дала сигнал приготовиться.
Андрей хотел покрепче ухватиться за штурмовую винтовку Маузера, но толстые перчатки явно не облегчали ему эту задачу. Он вспомнил, как в детстве надел однажды перчатки своего отца – ощущение было довольно схожим.
Он принял боевую стойку и почти физически почувствовал звенящую энергию, соединившую солдат – секунды до боя.
На полпути между машинным отделением и позицией Андрея открылся люк. В доли секунды в него нырнули первые космогвардейцы. Словно пауки, они пробежали по полу и стенам – впечатляющее представление, за которым стояли годы тренировок и опыта, приобретенного в бесчисленных боях в условиях микрогравитации. Прежде, чем Андрей успел вздохнуть во второй раз, солдаты вернулись, люк с грохотом закрылся и все попрятались. Андрей поспешил последовать их примеру.
Бот подскочил, словно с корабля по нему выстрелили из бортового орудия Гаусса – это взорвались установленные гвардейцами заряды, пробив дыру в борту «Принца Евгения» – словно броневого покрытия не существовало вовсе. Хотя бот в результате толчка, вызванного ударной волной, отвалил на небольшое расстояние от корабля, пилоту удалось привести его обратно, используя маневровые движки.
– За Призраков Чёрной Стражи! – личный боевой клич майора Хазен прозвучал в коммуникаторах неестественно сухо, однако не потерял ни капли своего воздействия. Солдаты под её командованием буквально из кожи вон лезли, чтобы соответствовать её высоким требованиям.
Дальнейшее выглядело так, словно кто-то спустил с поводков свору бойцовых псов. Как только открылся люк, гвардейцы рванулись со всех сторон в пробитую брешь. Эта свора, казалось, была полностью поглощена охотничьей горячкой: она покатилась вперед, чтобы обрушиться на противника, подобно рою рассерженных ос-убийц.
