красоткой. Специально поехала сюда, а не в отель, – усмехнулась я.
– Выходит, я тебя разочаровал?
– Мои ожидания не оправдались, назовем это так.
– Если хочешь знать, я очень скучал и не мог ни о ком думать, кроме тебя.
– Что с твоей памятью? – решила я перевести тему.
Разговоры о чувствах с тем, кто, возможно, виновен в смерти моего жениха, не казались мне хорошей идеей. Сопротивляться этой ненормальной тяге я не могла, как показала сегодняшняя ночь, а вот не доводить дело до разговоров о чувствах – вполне.
– Ничего нового.
– Совсем никаких новых воспоминаний?
– Какие-то обрывки есть, ты же видела, что на стене появилось много нового, – усмехнулся он.
Дело в том, что он видел очень яркие сны, фрагменты которых записывал прямо на стенах собственной спальни. В первую нашу встречу я пыталась разобрать их, но все они оказались невнятными обрывками, которые сложно было соединить во сколько бы то ни было логичную цепь. Представляю, что творилось у него в голове. Жить и толком не знать кто ты: тот, кем тебя предпочитают видеть, или его враг – Нил Лукашов, он же Лазарь, сотрудничавший со спецслужбами, или Ким Барзин, хладнокровный наемный убийца. Егор смог бы ответить на этот вопрос, он, как оказалось, был неплохо знаком с Кимом. Только оба погибли. Или все-таки погиб только мой жених, а Барзин находится сейчас рядом о мной? Спецслужбам точно пригодятся его навыки, грех не воспользоваться потерей памяти и лица – его пришлось перекроить, так как перестрелка Нила и Кима не прошла бесследно. Как бы я хотела знать, к кому меня непреодолимо тянет и действительно ли он совсем ничего не помнит из своей прошлой жизни.
– Честно говоря, вчера не успела посмотреть на стену, а утром не хотелось тебя будить. Жаль, что память не возвращается.
– Я привык, – ответил Лазарь и поставил на стол две тарелки с яичницей.
После завтрака я все же решила позвонить Субботкину: вдруг у них тоже эпидемия болезней и отпусков. Как оказалось, Виктор Сергеевич был на боевом посту, полный готовности лицезреть мою скромную персону. Я обрисовала ему цель своего визита, а он заверил, что постарается помочь.
– Опять расследование? – усмехнулся Лазарь.
– У нас острая нехватка кадров, – пожала я плечами.
Я быстро собралась, а он нежно поцеловал меня в шею перед тем, как я покинула квартиру.
Субботкин ждал в своем кабинете. Увидев меня в дверях, резко поднялся и заключил в объятия.
– Татьяна, не думал, что так скоро снова свидимся…
– Честно говоря, я тоже.
– Странные у вас в городе методы работы, конечно.
– Уж какие есть, – пожала я плечами.
– Ты где остановилась?
– У знакомого, – ответила я расплывчато и поспешила перевести тему, не оставив собеседнику возможности задать уточняющие вопросы. – Авария эта интересует меня не просто так. Недавно нечто похожее произошло в нашем городе с обоими сыновьями пары.
– Чего только не бывает. – Субботкина было сложно удивить. – Но ты видишь в этом связь?
– Пытаюсь найти, – уточнила я. – Оба остались живы, но поговорить со мной в виду своего состояния не могут. А вот супруге одного из них повезло куда меньше. Она была третей в машине и скончалась на месте.
– Ясно, – кивнул Виктор. – Чем могу помочь?
– Лесных – знаешь такого? – Я протянула ему лист из дела, на котором значилась фамилия следователя.
– Конечно, связаться не проблема, – заверил он.
– Было бы неплохо. А еще у погибшей год назад Лидии Львовны в вашем городе жила сестра. Ни имени, ни фамилии не знаю. Сможешь найти?
– Попробую.
Мы простились, а я вызвала такси и направилась по адресу прописки супругов Лысенко. По дороге позвонила матери Аллы и уточнила, кому после их смерти досталась жилплощадь. Оказалось, что братья, унаследовав каждый свою долю в квартире, ни продавать, ни сдавать ее не стали. По крайней мере именно так говорила ей Алла.
Мне было непонятно такое решение: это ведь не какое-нибудь родовое гнездо, хранящее воспоминания. Супруги прожили там всего год, прежде чем случилось несчастье. Но на это наверняка были свои причины.
Квартира располагалась в уютном спальном районе, не слишком новом: пятиэтажные дома из красного и белого кирпича были построены лет двадцать пять – тридцать назад. Я немного поплутала, прежде чем нашла нужный мне корпус. Это оказалась девятиэтажка-свечка. Я заметила, как к подъезду направляется школьница с рюкзаком, и поспешила за ней, чтобы попасть внутрь. Она стала открывать квартиру под номером два на первом этаже, а я прикинула, что десятая должна быть на четвертом, и оказалась права.
Какое-то время я постояла под дверью, прислушиваясь. Ни одного звука ни из этой, ни из других квартир не доносилось. И все же я решила проверить. Сначала позвонила в нужную мне дверь, а затем в соседские. Как и ожидала, в разгар рабочего дня жилища пустовали.
Чтобы проникнуть в квартиру, мне понадобилось секунд семь. Я тихонько прикрыла за собой дверь и огляделась. Всюду слои пыли, а кое-где и паутина – похоже, тут действительно никто не жил.
Я аккуратно обошла квартиру: в ней имелись спальня, гостиная и кухня. Холодильник был отключен, а вода перекрыта. Одежда так и осталась висеть в шкафах. Я стала открывать ящики комода, надеясь увидеть что-то, что могло бы навести меня на мысли.
Содержимое ящиков показалось мне ничем не примечательным: многочисленные кабели и зарядные устройства, старые пропуска, трудовые книжки. Я полистала последние и убедилась, что Вениамин Андреевич много лет проработал инженером на заводе. Лидия Львовна же начинала свою трудовую деятельность в гостинице, где продвинулась в службе от дежурной по этажу до сотрудницы отдела бронирования. В девяностые она подвизалась в турфирме. Ну а последним местом работы стал наш областной цирк – там она значилась специалистом отдела организации гастролей.
Конец ознакомительного фрагмента.
