Я с болью смотрела, как на моих глазах Себастьян превращался в дикого зверя. Сжимал кулаки, играя мышцами рук под обтягивающей тканью одежды. Жилка на шее напряженно пульсировала, а взгляд заблестел бешенством.
Себастьян, молча, развернулся и пошел прочь, оглушительно хлопнув дверью.
Напряженная тишина длилась несколько секунд, пока не прозвучал голос Виктора с нотками легкой усмешки:
– Оказывается, не я один могу так доводить брата!
Глава 12
Тонкости дружбы
Принимая свою разбитость, я понимала ее быстротечность. Сейчас мне совсем не хочется жить и бороться. Но это только сегодня и, возможно, завтра. Время – самая действенная панацея от всех бед, но самая дорогая. Ведь за нее мы платим своей жизнью.
Я сидела на полу у окна, обхватив колени руками, и смотрела на дождливый день, пока Ксавьер готовил нам завтрак.
– Детка? – вывел меня из задумчивости голос друга. – После еды, я покажу тебе один свой шедевр.
Я подошла к столу, на котором он расположил тарелки с хрустящими булочками, усыпанными кунжутом, сырный омлет и стаканы с апельсиновым и грейпфрутовым соком.
– Ты создал новые фотоработы?
– Ну, можно и так сказать, – лукаво усмехнулся он, когда мы устроились друг напротив друга.
– И что на них? – спросила я, без особого аппетита рассматривая еду.
– Я покажу. Как только все съешь.
– Как ты коварен! – пробормотала я.
Взяв вилку, я подцепила кусочек воздушной яичницы и закинула в рот.
– О, как вкусно, Ксавьер!
Я с неожиданным и нескрываемым наслаждением вкушала нежное блюдо с тонким привкусом базилика, гауды и оливок.
– Спасибо, детка! – жевал свой завтрак Ксав с привычной улыбкой ловеласа, и добавил: – Честно говоря, это единственное блюдо, которое я умею готовить.
– Но ты превосходно это делаешь!
– Еще бы! – хмыкнул он. – Девушки, которые мне особенно понравились, получают вот такой вот завтрак в постель. А после благодарят меня в душе и…
– Все! Я уже догадалась, как именно они высказывают тебе свое спасибо! – засмеялась я. – И почему меня окружают одни бабники?!
– Противоположности притягиваются, детка! – он подмигнул мне.
Я почувствовала первый намек на облегчение душевных мук. Как же странно, что это заслуга именно Ксавьера – избалованного, беззаботного парня, который купался в роскоши и женском внимании.
Да, он прав. Родственность душ не утяжеляется социальными статусами.
Я агрессивно наворачивал скорость, пока стрелка на спидометре не перешла запретную границу цифры «300». Никогда раньше не делал так на улицах Барселоны. Но сейчас остановиться уже не мог. Я жал педаль еще и еще, пока не свело ногу, и лишь тогда отпустил. Откинулся на спинку сидения и резко вошел в поворот подземной парковки.
Все. Я почти дома.
Сдерживая ярость, кипевшую бурлящим океаном, я вошел в лифт и набрал код своей квартиры. Там я смогу попытаться быть собой.
Пустые комнаты встретили привычной тишиной. Одиночество окутало своей негой, которая теперь превратилась в терновый куст.
Я двинулся к бару и налил любимый ром, привезенный из Кубы на заказ. Выпил залпом и выдохнул концентрированный вкус алкоголя, который раньше приводил мои нервы в порядок и доставлял удовольствие.
Но не в этот раз.
Сердце бешено стучало, слух все еще воспроизводил ее голос, губы чувствовали ее рот, а тело ощущало прикосновение ее тела.
Я закрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов и резких выдохов. Нет, я все также видел ее глаза. Зеленые глубины трогательной и настоящей Зои Родьдан.
Работа. У меня есть работа.
Я направился в кабинет. Включил компьютер. Сел за стол. Мой взгляд обратился на проснувшийся монитор. Почта. Я должен поверить свою почту. Я открыл вкладку и попытался сосредоточиться на том, что читал.
Нет, она – не Рольдан. И даже не Солер. Она – Эскалант, черт возьми!
– Твою мать! – не сдержал я крик ругательства.
Одним резким движение я смел идеально расставленные предметы со стола и вскочил на ноги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я должен успокоиться!
Сейчас с ней Варгос. Бабник и прохвост. Он утешает ее, после того, как я обидел. Обнимает, утирает слезы, пытается рассмешить или… поцеловать.
– Зараза! – опять заорал я.
Схватив стул, и швырнул его в другой конец комнаты.
– Ненавижу!!!
Она ломает меня! Меняет, выворачивает наизнанку и делает ничтожным слабаком.
Ну почему, почему именно она оказалась моей женой?!
Разве Зоя моя слабость. Нет, она – мое бремя, моя тяжесть…
– Неужели это они? – выдохнула я.
Мои глаза смотрели на собственные фотографии, воспроизводимые слайд-шоу на «Айпэде» Ксавьера.
Гостиную квартиры уютно освещал свет дождливого дня. Друг присел на подлокотник дивана и смотрел на меня глазами орехового цвета.
– Космически крутые, правда? – вопрошал счастливый фотограф.
Я не могла поверить, что он фотографировал именно меня. Эта девушка совершенно другая. Она… красивая, таинственная и даже раскованная. Она совсем на меня не похожа!
– Ты невероятно талантлив, Ксав! – восхищенно признала я.
– А ты шикарно меня вдохновляешь, детка! – ответил он и чмокнул меня в щеку. – Спасибо. Это мои первые работы, которые нравятся даже мне!
Я удивленно уставилась на него:
– Ты не доволен своим творчеством?
Ксавьер усмехнулся и передернул плечами.
– Это мое хобби, на которое приходят посмотреть в основном из-за того, что автор – я. А эти фото показали мне, что я действительно умею хорошо фотографировать!
Я ободряюще погладила его по руке, ощущая душевную близость от таких же переживаний:
– Очень рада, что смогла сделать это для тебя!
– Детка, – он чуть замялся и наконец, выдал: – Моя выставка через пару дней после твоей. И я безумно хочу выставить эти фото в галерее. Разрешишь?
Тревожные мурашки побежали по моей коже.
Я тут такая совсем нескромная! И меня будут разглядывать?! А если их увидит… он?!
– Не думаю, что Себастьян будет в восторге... – пробормотала я свои мысли, переводя взгляд на фотографии.
– Разве тебе нужна его санкция? – с вызовом спросил Ксавьер. – Ты любишь его?
Я закусила губу, пытаясь, переключиться на боль и перестать думать о том, что я люблю Себастьяна Эскаланта.
– Можно, я не отвечу?
– Можно, – кивнул тот. – Но ты уже ответила.
Я слишком наивна для подобных игр. Малоопытна и предсказуема для таких мужчин как Ксавьер и Себастьян. Только первый не пытался играть со мной, а второй – даже не рассматривал меня, как достойного соперника.
Но мне не обидно. Наоборот, я считаю это своим достоинством. Честность и нежелание играть – это нынче редкость в подобном обществе.
– Моя выставка завершит неделю, которую дал мне Себастьян на добровольное согласие сохранить… наш брак.
Мне стало холодно и я, обхватив себя руками, присела на диван. Ксав помолчал, выключил «Айпэд» и сел рядом.
– И что ты решила?
– Ничего, – просто ответила я. – На его условиях я не буду с ним. Не смогу.
– А если бы вместо всей этой бравады про благородство и корысть, он просто сказал, что любит тебя? – тихо спросил Ксавьер. – Простила бы?
«Да!» – кричало мое подсознание.
– Не знаю, – прошептала я.
Ксавьер усмехнулся:
– Зоя, ты сейчас пытаешься соврать мне или обмануть себя?
Я не смогла заставить себя посмотреть на него. Итак, все ясно. Да, я осталась бы женой Себастьяна. Я как-то упустила тот момент, когда стала об этом мечтать сильнее, чем о признании своего творчества.
– Мне нужно время, чтобы подумать, Ксав, – перевела тему я. – И решить, готова ли я предстать перед барселонцами… голой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Уловка удалась. Друг явно загорелся пылом своего убеждения:
– Это будет очень круто, Зоя! Для нас обоих!
Я скептично посмотрела на него.
– Мне хочется показать всем, как я умею работать! – горячо продолжил он. – Что мой успех – это не имя и средства отца. А тебе это нужно для уверенности в себе, детка! Ведь ты должна понять, что мы именно такой тебя и видим. Роскошной, сексуальной и чертовки недоступной!
