Совпадают примеры особенностей говора Костромской губернии. У Даля: «Костромская губерния еще более приближается к наречию новгородскому: с нам, с вам, к нами и к вами…»;[9] у Максимова: «Костромич просит к нами и хвастает пирогом с грибам».[10]
Вскользь упомянутый в очерке Максимова загадочный «лукояновский ягун» находит объяснение в статье Даля: «Один из трех говоров Нижегородской губернии — яготский, лукояновский, где жителей зовут ягунами (от яго, яму)».[11]
Одинаковыми примерами охарактеризована речь владимирца, «для которого, — по словам Максимова, — не писан закон сказать вместо тебя — тея, вместо Андрей — Ондрей, и вместо Степан — Стеопан».[12] У Даля: «В Горбатовском и Нижегородском уездах, а также по симбирскому и казанскому пути в Васильском и Княгининском, говор довольно чистый владимирский: чово, Ондрей, … тея, разе…».[13]
Близки по смыслу характеристики ростовцев. Даль пишет: «Любимое их выражение: родимый, часто изобличает их на чужбине, особенно ростовцев, даже прозванных родимыми. Их дразнят присловьем: у нас-ти в Ростове чесноку-ти, луку-ти, а навоз все коневий!».[14] У Максимова: «Здесь на мосту вы решительно можете прислушаться ко всем наречиям и встретить их представителя: тут и родимый ростовец, который давно живет здесь пообыку, где-нибудь на огороде, и до сих пор еще любит окнуть».[15]
«Частобай тверяк, который подчас дзекнет не хуже своих соседей — псковичей и новгородцев»[16] в очерк Максимова тоже попал как вариация научных наблюдений Даля. О Зубцове Даль пишет, что там «следы новгородского наречия еще более исчезают, и смешивается рязанское со смоленским», и приводит пример, как дразнят зубчан, частично включенный Максимовым в очерк: «Ты кто, молодеч? Зубчовский купеч. А где был? В Москве по миру ходил!».[17]
Из статей Даля в очерк С.В.Максимова попали характерные насмешки над бежечанами: «Насшей рици цисце в свиту ниту!», над калужанами: «Щагол щаглуя на асинавым дубу, да как васкагуркне!», над орловцами: «У нас в Ельце, на Сасне реце, курица вутенка вывела». У Даля полнее сведения об упомянутых Максимовым «белотельцах» ярославцах, «которые пуд мыла извели, а с сестры родимого пятна не смыли».
Примером включения научного лингвистического материала в расширенный и художественно оформленный контекст является в очерке Максимова диалог романовца, продавца полушубков, и его земляка. Ключевые реплики заимствованы Максимовым также из статьи Даля: «Первые слова речи скороговоркой, последние протяжно, иное нараспев: Эй, малой, глянь-ко, вить-от наши! Кое? Вон-ин за логом митусятца! И то кабыть наши!».
Речевому народному этикету Максимов посвятил в 1880-е гг. цикл очерков, адресованных детям и простонародному читателю: «Русский человек в гостях», «Русский человек в дороге», «На привет — ответ», «Не мудрен привет, а сердце покоряет», «Бог на-помочь», «Знать сову по полету. В защиту родной речи и родных обычаев». «Очень часто, — писал он, — по одному выпущенному слову видно, из какого гнезда вылетела птица, и знать сокола не только по целому полету, но и по одному перу». В числе примеров оказался и случай, когда Даль угадал родину плотника по характерному новгородскому «склезко».
Литературными источниками прозы Максимова являются и некоторые другие страницы Даля.
Трилогия Максимова «Нечистая, неведомая и крестная сила» — одна из основных справочных книг в современной этнографии и фольклористике. Работа над ней тоже велась с учетом и ориентацией на материал, собранный Далем. Так, в ее первой части, посвященной русской демонологии, Максимов к сорока с лишком именам черта, насчитанным Далем в Словаре, прибавил изрядное количество имен нечистой силы, «которые вращаются в живом народном языке, но еще не подслушаны и не уловлены».[18]
И, наконец, эпизод — когда Даль и Максимов совместно потрудились для создания рассказа Льва Толстого «За что?». В 1846 г. в составе своеобразной повести Даля «Небывалое в былом и былое в небывалом» вышел рассказ «Ссыльный» о несостоявшемся отчаянном побеге ссыльных поляков Альбины и Винцентия Мигурских. Даль первым ввел этот сюжет и этих персонажей в русскую художественную прозу. Вслед за ним, готовя обширную главу «Ссыльные поляки» для третьего тома книги «Сибирь и каторга», сюжет использовал Максимов, обратившись также и к польским мемуарам А. Гиллера, Р. Пиотровского, Э. Фелиньской. Текст Максимова содержит больше художественных деталей, в нем заметнее психологизм характеров и ситуаций. И это объяснимо. Между рассказом Даля и повествованием Максимова — более трех десятилетий, когда русская литература интенсивно развивалась. Случилось так, что в января 1906 г. не рассказ Даля, а книга Максимова оказалась в руках Л.Н. Толстого и произвела на него сильное впечатление.
Заимствуя сюжет, Толстой сохранил имя героини, эпизод выдачи беглецов казаками, место происшествия — Уральск и Саратовская губерния; из книги Максимова перешли в рассказ Толстого описания возмущения ссыльных поляков в Сибири под руководством Сироцинского, подробности казни Шокальского: размер тонких палок для битья прогоняемых сквозь строй — «чтобы три только входили в дуло ружья», чтение Шокальским молитвы.
Творческий метод Максимова, как и неповторимость этнографической прозы Даля проявились в справочно-энциклопедическом характере. Особенность литературного наследия писателей в том, что их книги, оставаясь явлением литературы, в полной мере принадлежат науке. Но науке, о которой И.А. Ильин писал как о «творческой свободе в исследовании»: «Русский ученый по всему складу своему призван быть не ремесленником и не бухгалтером явлений, а художником в исследовании; ответственным импровизатором, свободным пионером познания. Отнюдь не впадая в комическую претенциозность или в дилетантскую развязность самоучек, русский ученый должен встать на свои ноги. Его наука должна стать наукой творческого созерцания — не в отмену логике, а в наполнение ее живою предметностью; не в попрание факта и закона, а в узрение целостного предмета, скрытого за ними».[19]
Примечания
1
Отрывок из книги "Знамение времени. Проза XIX века"
© Издательство "Лицей"
2
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
3
Щербакова М.И. В.И.Даль и С.В.Максимов // Филология в системе современного университетского образования. Вып. 5. М., 2002. С. 132–137.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
