— Все в порядке, дамы? Судья Маршалл-Хьюз, Ваша Честь?
У меня запылали уши; отец ничего не ответил и закрыл лицо руками.
— Все в порядке, благодарю вас, — сказала мама официанту.
Но я-то знала, что это ложь. Отнюдь не все было в порядке. Мы с отцом находились на грани открытой войны.
— Я положу этому конец, — сказан папа, по-прежнему закрывая лицо ладонями. Он потер глаза, потом тяжело опустил руки на стол с выражением душевной боли на лице. — Завтра я аннулирую все твои кредитные карты. Твое месячное содержание заканчивается с настоящего момента. Я оплачу твои предыдущие долги и буду оплачивать счета по твоему кооперативу, так что у тебя хотя бы крыша над головой будет.
Меня охватила паника, сердце билось как сумасшедшее. Он не шутит. Это происходит на самом деле. Он пытается уничтожить меня.
Я повернулась к маме, но она только пожала плечами; в глазах у нее была печаль.
— Он делает это с благой целью, Ланни.
Его благая цель была мне совершенно непонятна, но я не собиралась оставаться здесь и заниматься выяснением отношений. Я схватила свою сумочку «Гуччи» и вышла с гордо поднятой головой.
В гардеробной я увидела два небольших пакета с подарками для родителей, и мне стало дурно.
У меня даже не было возможности вручить им подарки, которые я выбирала с такой любовью.
Заплатив чаевые гардеробщику, я подумала, не стоит ли вернуться и вручить им подарки, развеяв мрачные тучи и отменив суровый папин приговор.
Я уже повернулась было к обеденному залу, но потом остановилась.
Не такая это брешь, чтобы ее можно было заполнить скромными подарками.
Я накинула кашемировое пальто и направилась к выходу, подсчитывая сдачу наличными с моих покупок у «Тиффани».
Будь проклят этот день!
9
Хейли
Может, я неисправимая оптимистка, но при звуке телефонного звонка я скрестила пальцы в надежде, что это моя Круэлла. Я оставляла ей сообщение на автоответчике еще днем и подумала, а вдруг это она звонит мне, чтобы сообщить, что один из продюсеров сериала «Наше завтра» известил ее о намерении продлить со мной контракт.
Я говорила, что мой тринадцатинедельный контракт уже истекает?
Я говорила, что окажусь на мели? Впрочем, это мое перманентное состояние.
Я с надеждой схватила трубку, но на определителе номера высветился абонент из Висконсина. Родители — видимо, звонят из ближайшего продовольственного магазина, где они запасаются соевым творогом, брюссельской капустой и свежими овощами. Семечки, орехи и витамины они получают по почте в десятифунтовых мешках. Иногда моя мать Тедди делает домашний йогурт и обменивает его на яйца у фермера по соседству. Папа специализируется на домашнем консервировании, и, когда я бываю у них, я всегда стараюсь держаться подальше от гаража, чтобы, не дай бог, не коснуться чего-нибудь стерилизованного, не сдвинуть воск, на который могут попасть солнечные лучи, отчего он растает, или, боже упаси, не съесть ягоду, которую папа предназначил для варенья.
— Привет, мамочка, — сказала я в трубку, досадуя про себя, что они не подождали денек-другой со своим еженедельным звонком. У предков не было телефона в доме, отец потому и забрался в такую глушь, чтобы избежать вторжения общества в его частную жизнь — телефон был одним из самых активных проводников вторжения, — в результате чего они звонили мне раз в неделю, когда ездили в ближайший магазин за всем необходимым.
— Привет, Звездочка! Как жизнь?
Это прозвище дала мне мама, чтобы я помнила, что меня назвали в честь кометы. Вот именно, комета Хейли. Хиппи вообще любят такие знаковые штучки, но могло быть и хуже, и я могла оказаться носительницей имени вроде Солнечный Свет или Лунный Луч.
— У меня все замечательно, — бодро сказала я.
В трубке раздавалось какое-то неясное бормотание, потом мама сказала:
— Папа спрашивает, звонили тебе по поводу нового контракта или нет?
Такова была обычная схема разговора: его вела мама, а папа снабжал ее вопросами.
Я согнула ногу и встала в позу воина:
— Пока нет, но сегодня у меня был выигрышный эпизод с Антонио Лопесом, а в одном магазине меня узнали в лицо.
— Очень вдохновляет! — сказала мама.
По-моему, она вообще не знает, кто такой Антонио Лопес. Да и откуда бы? Телевизора в доме у родителей нет — это ведь еще один источник стресса, от которого избавились родители, покончив с Уолл-стрит и финансовой карьерой. Правда, они смотрели видеозаписи сериала «Наше завтра» со мной в роли Ариэли в доме у родственников, но, думаю, это еще больше убедило их в решимости и впредь избегать телевизоров.
— А как вы там? — спросила я.
— У нас все хорошо. Нам привезли дрова, теперь, наверное, хватит до будущей зимы. Да, пока не забыла, к тебе может зайти дочка Салли Уоллес. Она отправилась в Нью-Йорк и тоже хочет стать актрисой. Я дала ей твой адрес и сказала, что ты поможешь ей сориентироваться. Ее зовут Дженифер.
Ну и ну, очередная начинающая актриса по имени Джен готова нарушить мой святой час в «Старбаксе».
Мама продолжала рассказывать мне о семействе Дженифер. Помню ли я четырех девочек Уоллес, которые любили кататься на каноэ по озеру. Все темноволосые, а их мама переехала в Висконсин из Чикаго.
Я, конечно, ничего не помнила, но ради поддержания разговора согласилась, что вроде припоминаю Уоллесов. Это оказалось ошибкой, потому что источник на заднем плане подсказал очередные вопросы: «Когда, по-твоему, решится вопрос с твоим контрактом? Как ты справляешься со счетами?»
Динь-динь! Меня спас другой звонок. Звонила Алана по сотовому телефону.
— Мама, у меня звонит другой телефон. Подождешь?
— Нет-нет, все в порядке. Позвоню на следующей неделе.
Я торопливо распрощалась с ней и ответила на звонок Аланы.
— Слава богу, наконец-то ты ответила, — сказала она с необычными нотками в голосе. — Ты мне так нужна. Можешь приехать сейчас?
— Что случилось? Ты где?
— Я у входа в «Бон Ни». Можешь ты подъехать прямо сюда?
— Конечно. — Я уже натягивала свои туфельки «Найн Уэст». — Но что ты там делаешь?
В моей голове зашевелились нехорошие мысли: Алана вернулась в магазин после того, как мы расстались час назад. Она подралась с Марчеллой, охрана надела на нее наручники, ее арестовали…
— Я тебе все объясню, когда приедешь. Давай встретимся в отделе косметики у витрины «Trenda».
Я накинула кожаный пиджак, чуть не подвернула ногу на высоком каблуке и схватила ключи. Выбегая из дома, я пыталась сообразить, что могло приключиться с Аланой.
