– Наивная ты девушка, Оксана. Просто этим людям сейчас очень нужно пролезть во власть. Одним, чтобы иметь возможность расширять бизнес, другим, чтобы получить депутатскую неприкосновенность. Я не знаю, зачем это нужно Рихарду, но он уже неоднократно баллотировался в депутаты. Слава богу, пока не прошел. И вот теперь он решил сделать «доброе дело», чтобы о нем всерьез услышали и наконец-то пустили лису в курятник. Понимаешь?
Оксана расстроилась окончательно, печально вздохнула и замолчала.
– Ну что? – спросила Галина у вошедших мужчин. – Все починили?
– Не, – махнул рукой Алексей. – Танк Рихарда пока решили здесь оставить. Уедем на моей, чтобы время не терять.
– А я завтра пришлю сюда своих ребят-механиков, – добавил Рихард. – Они и мои, и Алексеевы колеса увезут в ремонт.
– А что с мостом? – спросила Галина.
– Мост только послезавтра приедут чинить, – вздохнул Владимир. – Придется народу пару дней без молока обойтись.
– А давай я завезу молоко детям Йосиф Якича! – предложила Оксана. – Заодно и узнаем, куда он исчез.
Владимир одобрительно кивнул и написал на бумажке адрес.
Халява
Дверь открыла худая темноволосая женщина.
– Здравствуйте, – кивнула Оксана. – Я вам молоко привезла.
Женщина удивилась и протянула руку, чтобы взять пакет.
– У Владимира там небольшие проблемы, – пояснила Оксана, – он меня попросил.
Женщина кивнула и собиралась уже закрыть дверь.
– А-а-а... банку только верните, пожалуйста, – воскликнула Оксана. – А то банки – дефицит!
Женщина остановилась и, чуть помешкав, впустила ее в квартиру. Оксана огляделась: все здесь говорило о когда-то хорошей жизни, внезапно ставшей плохой. Раньше такие квартиры (в народе их называли сталинскими) давали важным людям. Но потом «важные люди» переехали в более комфортабельные новостройки, а «сталинки» стали коммуналками. Но эта квартира на коммуналку не походила. Стены были оклеены обоями, которые, судя по остаткам позолоты и засаленности, не обновлялись лет пятнадцать. На вешалке среди прочей одежды висела старомодная норковая шубка с вышарканными рукавами.
Оксана металась глазами по углам прихожей, пытаясь придумать, за что бы зацепиться, чтобы начать разговор с молчаливой хозяйкой. Нельзя же прямо взять и спросить: «Иосиф Яковлевич дома? Нет? А где он?»
И вдруг через приоткрытую дверь в комнату она увидела школьный портфель.
– Завтра первое сентября, – сказала она вернувшейся хозяйке, забирая вымытую банку. – Как детишки? Готовы к школе?
Женщина тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться.
– Что-то случилось? – участливо поинтересовалась Оксана. – Надеюсь, с ребятами все хорошо?
– Да, – женщина махнула рукой, – с ними, слава богу, все в порядке, если не считать, что старший за лето вырос из костюма. Вчера померили, а штаны короткие и рукава чуть не по локоть. Только в прошлом году купили. Может быть, у вас там есть какие-нибудь костюмчики?
– Вполне может быть! – обрадовалась Оксана такому повороту событий. – Скажите размер, мы посмотрим.
Купить костюм для ребенка для нее не было проблем. Осталось только выяснить, где это «у вас там».
– А еще лучше было бы взять с собой мальчика, чтобы померить, – предложила она.
– Ой! Сеньки дома нет. Бегает где-то. Но должен скоро прийти! – Женщина явно не желала упускать такой шанс.
– Не переживайте! – успокоила ее Оксана. – Я могу подождать. А вы позвоните ему, пусть бежит домой.
– Позвонить? – удивилась женщина.
– Разве у него нет сотового телефона? – в свою очередь удивилась Оксана.
– Нет, конечно! Да вы что? Разве можно давать такие вещи детям?
– Но это ж так удобно! – возразила Оксана. – В любой момент можно проконтролировать, где он.
– Отберут! – пояснила женщина. – Район у нас неблагополучный. Да вы проходите, он скоро придет! – и она распахнула перед Оксаной дверь в комнату, а сама убежала по коридору в глубь квартиры.
Войдя, Оксана отметила, что, несмотря на нищету, здесь прибрано и чисто. Посреди комнаты стоял круглый стол, служивший и письменным, и компьютерным, и обеденным. Ничего не говорило о том, что в доме есть мужчина, зато наличие двух мальчишек угадывалось сразу. Набор солдатиков, выстроенных в боевую позицию на полу, и стопка учебников рядом с ужасно устаревшим компьютером.
Вскоре хозяйка вернулась и в нерешительности затопталась у порога.
– Может быть, чаю? – с надеждой предложила она. – Сенька скоро придет.
– Нет, спасибо! – отказалась Оксана. – А младший ваш где? Тоже гуляет?
– Нет, – улыбнулась женщина. – Он с отцом телевизор смотрит в той комнате.
– Ваш муж дома? – Оксана попыталась скрыть удивление и радость.
– Конечно! А где ж ему еще быть? А-а-а... простите... – женщина прищурилась. – Вы разве не из синагоги?
– Нет, – призналась Оксана. – Я просто молоко привезла по просьбе фермера.
– А с какой стати тогда вы собираетесь помочь нам с костюмом? – нахмурилась женщина. – Я-то думала...
– А почему бы мне не помочь вам? – пожала плечами Оксана. – Ведь ваш муж помог мне.
– Мой муж помог вам?! – удивление на ее лице трансформировалось в испуг. – Кто вы?! И чего вам от нас надо?
– Скажите, я могу поговорить с Иосифом Яковлевичем? – без прочих уверток напрямую спросила Оксана.
– С кем?!
– С вашим мужем.
– Вы что-то перепутали, – женщина помотала головой. – Моего мужа зовут иначе. И он ничем не мог вам помочь.
– Так! – Оксана села на стул. – Давайте разберемся! А то я совсем запуталась. Ничего, что я так вот вломилась к вам в дом?
– Мне тоже уже хочется разобраться, – женщина села напротив Оксаны.
Обе замолчали, глядя друг на друга и не зная, с чего начинать.
– Костюм ребенку я все равно куплю! – сказала Оксана, чтобы как-то начать разговор.
– Я не в том сейчас состоянии, чтобы отказываться от помощи, – согласилась женщина. – Но мне не хотелось бы, чтобы вы потом думали, что я вас обманула. Поэтому сразу скажите, чего вы от меня ожидаете взамен.
– Теперь уже не знаю, – задумалась Оксана. – Мне надо пролить хоть немного света на одну очень странную запутанную историю. И одна из ниточек привела меня к вам.
– То есть молоко ненастоящее?
– Нет, нет! Молоко самое настоящее – козье! Такое же, как всегда. Именно оно и есть та самая ниточка. Просто я вызвалась привезти его, чтобы узнать ваш адрес. Дело в том, что молоко оплатил человек, которого я хотела бы найти. И он сказал, что заказывает молоко для своих детей. Вот я и подумала, что он ваш муж.
– Нет, – женщина помотала головой. – Мой муж вот уже десять лет как болен. Он не выходит из дома.
– Неожиданный поворот событий, – Оксана вздохнула. – А можно мне с ним поговорить?
– О чем? – развела руками женщина. – Он абсолютно не в курсе этих дел!
– Хорошо. Тогда скажите, почему вы решили, что молоко привозят из синагоги?
– А-а-а... мне так сказали.
– Кто? Владимир?
– Нет, конечно! Ну... приходил представитель еврейского общества... они помогают своим инвалидам.
– Расскажите-ка мне про этого представителя!
– А чего о нем рассказывать? Типичный еврей. Картавит сильно.
– И одет как бомж с помойки?
Женщина удивленно нахмурилась и отрицательно помотала головой.
– Нет! Что вы! Прилично был одет, интеллигентный такой, в костюме, с кожаным портфелем.
– Хм, – Оксана задумалась. – Ладно. И что он сказал?
Сказал, что они составляют списки евреев, нуждающихся в помощи. Вот дошли до нас, пришли узнать, чем нам нужно помочь.
– Но мы не евреи! – возразила я ему.
– Откуда вы знаете? – сверкнул он белозубой американской улыбкой. – Да не пегеживайте! Мы не газглашаем националистам списки наших подопечных.
– Но это какая-то ошибка! – попыталась я его удержать на пороге. – Мы действительно не имеем никакого отношения к евреям.
– Стганно, стганно! – он заглянул в список и назвал фамилию, имя и отчество моего мужа. – Я пгавильно попал?
– Да! Но с чего вы взяли, что он еврей?
– Сожалею, что выдал вам его секгет! Не думал, что он скгывает это даже от собственной жены. Стыдно стыдиться своей национальности. А кто, кгоме нас, еще ему поможет?
Сначала я ему не поверила, но он достал фотографию, где мой муж стоит рядом с этим человеком, и оба в этих... национальных еврейских шапочках. Пока я таращила глаза на снимок, пытаясь найти на нем следы монтажа, гость вошел, поставил портфель возле порога, снял пальто и начищенные до блеска ботинки и прямиком пошел в комнату мужа. Я пошла следом за ним.
– А как его звали, вы не помните? – перебила ее Оксана.
– Да я и не знала. Он не представился.
– Жаль. И что было дальше?
– Он сел напротив инвалидного кресла, загородив мужу телевизор, и начал с ним разговаривать на еврейском языке. Я вышла, чтобы им не мешать.
