— Да, да... Я знаю... Мы это уже проходили в школе. Но почему же лестница движется?
— Потому, что наша каюта сделана наподобие шара. Нижний ее сегмент, под полом, наполнен запасами воды, а весь шар висит в цилиндрической оболочке снаряда на кардане... Ты знаешь, что такое кардан?
— Кардан? Нет, не знаю...
— Ты всегда говори, чего не знаешь. А я тебе постараюсь объяснить. Кардан состоит из двух концентрических колец, расположенных внутри друг друга. А уже внутри второго кольца висит наша каюта. И как бы ни поворачивалась и ни изгибалась внешняя цилиндрическая оболочка снаряда, пол в нашей каюте останется всегда в горизонтальном положении. Тяжелый водяной груз в нижней части каюты будет выравнивать ее положение.
— Вот здорово придумано! — восхищался Володя. — Ну, а лестница? Она же меня чуть не задавила...
— Лестница? Над лестницей немало помучился Цейтлин, прежде чем придумал, как устроить, чтобы она не мешала каюте свободно вращаться.
— Это тот... толстый такой, в очках?
— Да, да...
— Уж он носился по двору! Прямо как футболист..— Любая команда приняла бы его хоть нападающим, хоть защитой... только не вратарем, конечно.
— Вот как! — рассмеялась Малевская. — Непременно передам ему это при первом же разговоре... Ну, а сейчас иди вниз, в машинное отделение, посмотри, что там теперь делается. А мне еще нужно просмотреть кадры кинолент.
— А можно мне остаться с вами? — попросился Володя.
— Я ведь тебе все рассказала.
— Расскажите про кино. Только и слышу: инфракрасное кино Малевской, а какое это кино и почему она красное — ничего не знаю. И перед ребятами будет стыдно: самого интересного не смогу им рассказать.
— Ну, ладно. Я буду работать и коротенько расскажу тебе, что это за кино.
На круглой стенке каюты, в противоположных ее точках, были прикреплены четыре небольших закрытых ящика. В передней стенке каждого из них виднелось квадратное светлозеленое стекло, а на правой боковой пять круглых белых циферблатов с делениями. Над каждым циферблатом, как на часах, — две стрелки: одна — большая, другая — поменьше. При помощи головки, помещенной в центре циферблата, эти стрелки можно была вращать над его делениями. В левую боковую стенку ящика были вделаны два вертикальных ряда рычажков и кнопок различной формы и цвета. Снизу в ящике виднелись три прореза, а под ним к стенке каюты была приделана широкая металлическая полочка, которая могла заменять рабочий столик.
Малевская поставила возле полочки стул, уселась и нажала одну из кнопок на левой стенке прибора. Из средней нижней щели выполз отрезок гибкой прозрачной ленты желтого цвета, испещренной темными черточками, полосками, расплывчатыми пятнами. Бегло просматривая ленту, Малевская говорила Володе:
— Ты знаешь устройство обыкновенного кино?
— А как же! Конечно, знаю, — уверенно ответил Володя. — На технической станции мы даже построили однажды действующую модель. Интересно получилось.
— Вот и отлично! Тогда тебе будет совсем легко понять устройство инфракрасного кино. Кино — это та же фотография, а фотография, как известно, фиксирует на светочувствительном материале все, что является источником света — собственного, как, например, солнце, электрическая лампочка, раскаленный предмет, или отраженного — стена, человек, дерево. Луч света не однороден по цвету. Если его разложить при помощи стеклянной призмы, то в нем окажется спектр, состоящий из самых разнообразных цветов, расположенных в строгом, всегда одинаковом порядке: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый.
— И это я знаю.
— Очень хорошо, — заметила Малевская, продолжая рассматривать киноснимки. — Но это все видимые лучи света с световыми волнами различной длины. Самая длинная волна в одном конце спектра, у красных лучей, а самая короткая — у фиолетовых, в другом конце спектра. Но есть световые волны, которые лежат за спектром видимых лучей: еще более длинные, чем у красных, и еще более короткие, чем у фиолетовых. Первые называются инфракрасными, а вторые — ультрафиолетовыми. И те и другие глазом не воспринимаются, они невидимы. Но ультрафиолетовые продолжают оставаться световыми: на них реагирует фотопластинка. А вот инфракрасные лучи — это невидимые тепловые лучи. Люди долго бились над тем, как их увидеть, иначе говоря, как увидеть предметы, которые излучают только тепловые лучи. Увидеть — значит зафиксировать их на пластинке при помощи каких-либо химических веществ, которые реагируют на тепловые лучи так, как светочувствительная эмульсия на свет. В конце концов этого добились. Нашли нужные вещества: неоцианин, мезацианин, аллоцианин. Если их прибавить к обычной эмульсии, то фотопластинка или фотопленка становятся чувствительными к инфракрасным лучам. Таким образом стало возможным получение снимков с предметов невидимых, так как всякий предмет, а тем более нагретый, излучает инфракрасные лучи.
— Выходит, что можно фотографировать в темноте?
— Вот именно. В этом-то и вся штука.
— И даже кинофильмы можно снимать в темноте?
— И кинофильмы... Важно было сделать первый шаг. Первую кинофильму с помощью инфракрасных лучей сделал несколько лет назад профессор Эггерт.
— Почему же тогда вот этот аппарат называется «инфракрасное кино Малевской»?
— А я приспособила обыкновенный инфракрасный аппарат для задач нашей экспедиции. Нам важно видеть в темноте, но не только то, что находится непосредственно перед нами, а и то, что скрыто в глубине находящегося перед объективом предмета.
— Вот здорово! — воскликнул Володя. — Как же вы это сделали?
— Я рассуждала так. Обыкновенное инфракрасное кино фиксирует лучи, которые испускает поверхность предмета, но тепловые лучи исходят, конечно, не только от поверхности. Тепло идет от всей массы предмета, значит — и от внутренних его частиц. По длине своей волны и внутренние и внешние лучи одинаковы, но расстояния, которые должны пробежать лучи до объектива киноаппарата, разные. Задача состояла в том, чтобы найти способ улавливания отдельно лучей, идущих из дальнего источника, и отдельно — из ближнего. То, что это возможно, доказали в 1933 году опыты с инфракрасной микрофотографией, которая уже давала прозрачные снимки, например, внутренних органов насекомого сквозь его хитиновый покров, для обычных лучей непроницаемый. Я изобрела такое вещество, которое похоже на упругое стекло, способное сжиматься и расширяться. Кроме того, я составила особую эмульсию из различных элементов, частицы которых по-разному реагируют на дальние и близкие лучи. Упругое стекло я пропитала эмульсией и сделала из него объективы, способные сжиматься и расширяться, получая большую или меньшую выпуклость. Вот по этим циферблатам на правой боковой стенке аппарата я устанавливаю, с каких расстояний от объектива я хочу получать снимки. На одном, видишь, стрелка поставлена на пять метров от снаряда, на другом на пятнадцать метров, на третьем на тридцать метров, на четвертом на пятьдесят метров и на пятом на сто метров. И каждый объектив дает снимки с того расстояния, какое ему задано. Таким образом мы постоянно знаем, что окружает наш снаряд и что ожидает его впереди на расстоянии до ста метров. Мы можем переставлять объективы и на другие расстояния.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
