– Опять в обморок падать будешь?
– Выйди. – Слово у меня получилось хриплое и грубое.
– Не понял?
– Выйди, я на тебя спокойно смотреть не могу.
– В каком смысле?
– Ни в каком не могу.
Пот выступил у меня на лбу, и ладони стали горячими. Я взяла свой свитер и по стеночке, по стеночке стала выбираться из ванной. Алексей с интересом смотрел за моими манипуляциями.
– Ты меня хочешь, что ли?
– Идиот.
Я вытащила в коридор свое тело, которое активно протестовало по поводу совершаемого побега и требовало любви с телом вышеозначенного мужчины, находящемся сейчас в душной ванной.
С огромными усилиями мне удалось дотащиться до лифта и оказаться на первом этаже перед квартирой номер два. Рука поискала ключи в кармане джинсов… в другом кармане… ключей не было. Ой-ей. Он подумает, что я специально! Черт!
Досчитав про себя до ста, я развернулась и пошла к лифту.
Алексей открыл дверь после первого звонка. Почти голый, только бедра обмотаны полотенцем.
– Что так долго?
– Извини, ключи у тебя забыла.
– Не забыла. Я их еще вчера спрятал. Заходи, холодно.
Я сделала шаг вперед, закрыла за собой дверь.
– Алексей, я ничего не понимаю. Кто из нас ненормальный? Отдай, пожалуйста, ключи.
– Иди в спальню.
И я похромала в спальню. Алексей вошел следом, закрыл дверь, развернул меня к себе лицом и начал целовать. Не знаю, какие психологические опыты он ставил надо мной до этой минуты, но сейчас было так хорошо, что ему приходилось сдерживать меня. Я обцеловывала бархатную гладкую кожу его плеч и груди, его мягкие губы и длинные пальцы. Он осторожно уложил меня в кровать, постепенно раздел… И время исчезло.
– Леша, сколько сейчас времени?
– Два часа.
– О господи! Бедные собаки, они же негуляные… И у меня нет сил.
– У меня тоже.
Сил хватило повернуться на живот. Раздетый Алексей производил впечатление языческого бога. Да, иметь такого мужчину в любовниках – это или большое счастье, или большое несчастье. Как же я смогу теперь без него обходиться?
За дверью заскулила Зорька, жалуясь на негуманное обращение с лучшим другом человека. А как там моя бедная аристократка Стерва? Война войной, а обед по расписанию.
Быстро одевшись, я спустилась к себе. Стерва не привыкла отказывать себе в насущных потребностях и выдала весь ассортимент утренних выступлений в углу прихожей. Пять минут пришлось корячиться с половой тряпкой.
Алексей зашел через полчаса. Зорька привычно потрусила на кухню.
– Анастасия, какие планы на сегодня?
Он смотрел на меня с улыбкой. Мне показалось, что наступила весна.
– Не знаю. Нужно Григорию позвонить, выяснить насчет обмена квартиры.
– Кто такой Григорий? – Голос у Алексея дрогнул.
Пришлось объяснять еще раз все с самого начала. Алексей слушал меня внимательно. Катерину он помнил – видел гуляющей со Стервой. И сказал, что Григория не помнит.
Мы прошли на кухню выпить еще по чашке кофе. Включив чайник, я выставила банку кофе на стол и открыла холодильник. Бутылки с соусами, одно яйцо и вялый пучок зелени. Алексей, засыпая кофе в чашки, встал за моею спиной.
– У меня в холодильнике такая же фигня. И денег нет и не будет, пока не закончится ремонт в типографии.
– У меня есть.
Я быстро сходила в комнату и протянула Леше сто евро.
– Вот. Сходи, пожалуйста, в магазин, купи все, что сможешь. – Мне показалось, что он слишком пристально их рассматривает, но, заметив мой взгляд, убрал купюру в карман. – Ты не бойся, не фальшивая, я позавчера уже одну потратила.
– Я не боюсь. Просто давно от женщин денег не брал. Странное, между прочим, чувство. – Леша поцеловал меня в щеку. – Дверь не закрывай, я быстро приду… Жалко, что переезжаешь, будет сложнее встречаться.
Дверь закрылась, я стояла бедной женой Лота, чувствуя себя окаменевшей. А действительно, как же я теперь без Леши?
Добредя до алькова, я плюхнулась на кровать и включила телевизор. Ноги не до конца сдвигались, живот болел, зацелованная грудь горела. Еще пара таких занятий сексом, и я не только похудею – я и помереть могу.
Кровать включилась на легкий массаж, Стерва улеглась под бок, не хватало Алексея.
Он погремел входной дверью, прошел на кухню с покупками, кинул что-то Зорьке и пришел в комнату. Улегся рядом на кровати, поставив между нами фруктовый торт, бокалы и бутылку шампанского. Мне снова показалось – античный бог сошел ко мне. «Вот оно, счастье! Стой!»
Глава 12
Как я влюбляюсь
Утром началась трудовая неделя. Леша выгулял обеих собак и уехал на работу, посмотреть, как продвигается ремонт. Я позвонила маме и минут десять вдохновенно врала о возможной продаже картины, висящей в спальне. Там висел пейзаж кого-то из передвижников. Стоил он не меньше десяти тысяч долларов, и если бы мама могла узнать, сколько будет стоить операция на колене…
Мама тут же послала побоку работу и села на телефон, названивая ведущим знакомым ортопедам и хирургам.
День я посвятила разбору документов и счетов Кати. Надо было выяснить, сколько она платит за коммунальные услуги и электроэнергию.
В бумагах, отданных мне Сергеем Дмитриевичем, я нашла несколько странных документов. Это были копия регистрации фирмы «Альтаир» на имя Кати и Устав предприятия. Катя являлась владельцем фирмы, занимающейся производством предметов художественного промысла. Фирма зарегистрирована по адресу Катиной, теперь папиной, дачи. Да, Катя процесс контроля над получением денег в собственный карман не отпускала ни на минуту.
В той же пачке лежало несколько квартальных отчетов за прошлый год и месячных за этот. Обороты росли. Ни фига себе, сколько можно заработать на художественных промыслах! Судя по цифре в отчетах, Григорий, который был совладельцем «Альтаира», мог не жаловаться на жизнь еще года три как минимум.
В этот момент позвонила мама, и я хотела ее спросить, не знает ли она о деятельности Кати в какой-либо фирме, но мама, не слушая, перебила меня:
– Я дозвонилась до Эдика Авакяна. Он готов опять заняться тобой в своем центре, даже сделает нам скидку. Мы можем уложиться в десять тысяч евро. Настя, у нас точно будут десять тысяч?
– Будут, – уверенно соврала я. – Картину продала.
Я ждала вопросов, но мама, только на секунду замешкавшись, продолжила разговор в своей напористой манере:
– Отлично. Значит, сегодня у нас понедельник, в среду приедешь к нему на обследование. Если все нормально, в пятницу ляжешь в клинику.
– А что нормально, мам? – Я не могла не возмутиться. – Что у меня может быть нормально, если нога не работает больше двадцати лет?
– Не нервничай! – Маминому спокойствию можно было позавидовать. – Решим на месте. Все, пора немного поработать, вечером поговорим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
