Джон. Никуда. Констанс едет одна.
Мари-Луиза. Ну, разумеется. Ты же всегда занят, не так ли?
Джон. До свидания.
Мари-Луиза. Надеюсь, мы как-нибудь повидаемся, пока Констанс будет в отъезде.
Джон. Большое тебе спасибо.
Мари-Луиза. Мортимер теперь играет в гольф куда как лучше. Он с удовольствием сразится с тобой.
Джон. Да, конечно. Я тоже.
(Он уходит.)
Мари-Луиза. Я так надеялась застать тебя одну. Констанс, мне надо столько тебе сказать. Джон такой тактичный. Сразу ушел. Начну с того, что все устроилось наилучшим образом. Ты оказалась совершенно права. Я так рада, что последовала твоему совету и заставила Мортимера увезти меня чуть ли не на год.
Констанс. Мортимер же не дурак.
Мари-Луиза. Да, для мужчины он достаточно умен. Я, конечно, устроила ему ад на земле, за то, что он заподозрил меня, знаешь ли, и в конце концов он стал просто шелковым. Но я видела, что полной уверенности во мне у него нет. Ты знаешь, какие они, эти мужчины. Если вобьют себе в голову какую-то идею, чертовски трудно заставить их выкинуть ее из головы. Но путешествие сработало. Я вела себя, как ангел, он заработал кучу денег. Так что теперь смотрит и на меня, и на мир сквозь розовые очки.
Констанс. Я очень рада.
Мари-Луиза. Я перед тобой в огромном долгу, Констанс. Я заставила Мортимера купить тебе на Цейлоне просто божественный сапфир. Сказала ему, что он должен хоть как-то искупить нанесенное тебе оскорбление. Он стоил сто двадцать фунтов, дорогая, и мы отвезем его в «Картье», чтобы ему сделали достойную оправу.
Констанс. Потрясающе.
Мари-Луиза. Не думай, что я неблагодарна. И еще, Констанс, я хочу сразу сказать тебе, что обо мне и Джоне ты можешь не тревожиться.
Констанс. Я никогда не тревожилась.
Мари-Луиза. Я знаю, что вела себя, как маленькая дрянь, но никогда не думала, что ты все узнаешь. Если б могла такое предложить, то никогда бы, ты же меня достаточно хорошо знаешь, и близко к нему не подошла.
Констанс. Как ты добра.
Мари-Луиза. Я хочу, чтобы ты оказала мне еще одну услугу, Констанс. Не откажешь?
Констанс. Всегда рада выручить подругу.
Мари-Луиза. Ты же знаешь, какой у нас Джон. Он — душка и все такое, но раз все кончено, он должен сразу это понять.
Констанс. Кончено?
Мари-Луиза. Разумеется, я знаю, что он по-прежнему по уши влюблен в меня. Я увидела это, едва вошла в комнату. Но его вины в этом нет, не так ли?
Констанс. Ты завораживаешь мужчин.
Мари-Луиза. В этом мире иногда надо подумать и о себе. Должен же он понимать, что наши отношения не могут быть прежними после того, как ты все узнала.
Констанс. Я старалась не выдать себя, как только могла.
Мари-Луиза. А в итоге получилось, что ты все время хихикала над нами. Так что от романтики не осталось и следа. Ты понимаешь.
Констанс. Смутно.
Мари-Луиза. Знаешь, мне очень не хочется обижать Джона, но и тянуть кота за хвост нет никакого желания, вот я и хочу, чтобы все закончилось раз и навсегда до твоего отъезда.
Констанс. Это так неожиданно. Боюсь, Джон будет в шоке.
Мари-Луиза. Я приняла окончательное решение.
Констанс. Времени для долгой и трогательной сцены, конечно же, нет, но я все-таки посмотрю, дома ли Джон. Ты уложишься в десять минут?
Мари-Луиза. Но я не могу! Я хочу, чтобы ты сказала ему.
Констанс. Я?!
Мари-Луиза. Ты так хорошо его знаешь, ты сможешь найти правильные слова. Как-то нехорошо, знаешь ли, говорить мужчине, который тебя обожает, что он тебе совершенно безразличен. Ему будет гораздо легче, если он узнает об этом от третьей стороны.
Констанс. Ты действительно так думаешь?
Мари-Луиза. Я в этом уверена. Можешь сказать ему, что отныне мы с ним можем быть только друзьями. Ты так благородно поступила с нами, и будет ужасно, если мы вновь злоупотребим твоим доверием. Скажи ему, что я всегда буду с нежностью вспоминать его, что он — единственный мужчина, которого я искренне любила, но теперь мы должны расстаться.
Констанс. А если он будет настаивать на встрече с тобой?
Мари-Луиза. Нет смысла, Констанс, я не хочу его видеть. Я расплачусь, у меня опухнут глаза. Сделай это за меня, дорогая. Пожалуйста.
Констанс. Хорошо.
Мари-Луиза. В Париже я купила потрясающее вечернее платье из светло-зеленого атласа, которое тебе очень пойдет. Не будешь возражать, если я его тебе отдам? Я надевала его только раз.
Констанс. А теперь назови мне истинную причину, по которой ты решила сразу же порвать с Джоном.
(Глаза Мари-Луизы широко раскрываются, она хихикает.)
Мари-Луиза. Поклянись, что никому не скажешь.
Констанс. Клянусь честью.
Мари-Луиза. Видишь ли, дорогая, в Индии мы встретили потрясающего молодого человека. Адъютанта одного из губернаторов. Он вернулся домой на одном с нами пароходе. И просто обожает меня.
Констанс. А ты, естественно, обожаешь его.
Мари-Луиза. Я от него без ума. Даже не знаю, что будет.
Констанс. Думаю, мы обе можем догадаться.
Мари-Луиза. Такой темперамент, как у меня, это кошмар. Разумеется, тебе не понять, ты холодная.
Констанс (очень спокойно). А ты — бесстыжая маленькая сучка, Мари-Луиза.
Мари-Луиза. О, нет. Романы у меня случаются, но я не сплю со всеми подряд.
Констанс. Я бы уважала тебя больше, будь ты честной проституткой. Она, по крайней мере занимается этим, чтобы заработать на хлеб и масло. Ты же получаешь все от своего мужа, но не даешь ему того, за что он платит. И по моему разумению, ты — вульгарная воровка.
Мари-Луиза (удивленно, с обидой). Констанс, как ты можешь так говорить со мной? Это жестоко. Я думала, что ты меня любишь.
Мари-Луиза. Люблю. Я полагаю тебя лгуньей, пустышкой и паразитом, но люблю.
Мари-Луиза. Неужели ты действительно видишь меня такой?
Констанс. Да. При этом у тебя легкий характер, ты щедра, а иногда забавна. И плюсы скорее перевешивают минусы, поэтому ты мне и не противна.
Мари-Луиза (улыбаясь). Я не верю, что ты говоришь серьезно. Ты же знаешь, у меня нет более близкой подруги.
Констанс. Я принимаю людей, какими они есть и, готова спорить, что через двадцать лет ты станешь образцом добродетельности.
Мари-Луиза. Дорогая, я сразу поняла, что ты решила подшутить надо мной.
Констанс. А теперь беги, дорогая, а я сообщу Джону эту ужасную весть.
Мари-Луиза. До свидания, и будь с ним по-мягче. Мы должны щадить его чувства. (Она поворачивается, чтобы уйти, у двери останавливается, смотрит на Констанс.) Разумеется, я часто думала, а почем с твоей внешностью ты не пользуешься успехом у мужчин. Теперь я знаю.
Констанс. Скажи мне.
Мари-Луиза. Видишь ли… ты юмористка, а мужчин это останавливает.
(Она уходит. Мгновение спустя осторожно открывается дверь и Джон всовывается в комнату.)
Джон. Она ушла?
Констанс. Заходи. Путь свободен и все в полном ажуре.
Джон (входит в гостиную). Я слышал, как хлопнула дверь. Ты ей сказала?
Констанс. Да.
Джон. Она расстроилась?
Констанс. Разумеется, для нее это был шок, но она выдержала удар.
Джон. Она расплакалась?
Констанс. Нет. Не совсем. По правде говоря, я думаю, мои слова просто оглушили ее. Но я не сомневаюсь, что она разрыдается, когда придет домой и осознает всю глубину потери.
Джон. Плачущая женщина — это ужасно.
Констанс. Смотреть на нее — одно расстройство. Но слезы приносят облегчение, знаешь ли.
