в предопределении.
– Что?.. – не поняла я. – Извините, я, по-моему, уже запуталась в словах.
– Это потому, что ты на уроках меня не слушала, – опять припомнил мне учитель. – Вообще-то, поговорка пришла из буддизма, так что речь идет не о предназначении, а о предопределенности встречи в круге перерождений.
Учитель шел чуть впереди, а потому раньше меня зашел в соседнюю с баром Сатору забегаловку. И правда, если присмотреться, то можно заметить, что учитель идет, чуть согнувшись. Интересно, насколько же у него болит зад… простите, нижняя часть спины? Лицо его боли не выражало, а потому я никак не могла этого понять.
– Подогретое саке, пожалуйста, – попросил учитель, а я следом за ним заказала бутылку пива.
Нам быстро подали заказанное – маленькую бутылочку с саке и среднего объема бутылку пива, а также чарку и пивной бокал. Каждый наливал себе сам.
– Неслучайность встреч в той поговорке означает, что люди связаны еще со своей прошлой жизни.
– С прошлой жизни, значит, – повторила я чуть громче, чем хотелось бы. – Выходит, мы с вами связаны еще с прошлого рождения?
– Думаю, это касается не только нас, но и всех людей в целом, – абсолютно спокойно пояснил учитель, аккуратно доливая саке из бутылочки в чарку.
Я заметила, что молодой мужчина, сидевший рядом с нами за стойкой, пристально смотрел на нас. Он начал смотреть на нас как раз тогда, когда я невольно повысила голос. Уши у него были проколоты в трех местах. Две сережки были маленькими золотистыми гвоздиками, но особенно выделялась самая нижняя, длинная, сверкающая серьга.
– А вы что, верите в прежнюю жизнь? – спросила я, заказав и себе бутылочку подогретого саке.
Парень по соседству, кажется, тоже прислушался.
– Немного, – несколько неожиданно для меня ответил учитель.
Я думала, что он скорее скажет что-нибудь вроде: «А ты что, веришь, что ли? Сентиментальная какая».
– Хотя я верю, скорее, в связь между людьми, чем в прошлые жизни.
Учитель заказал себе дайкон[16], рыбные шарики и рыбный паштет. Я тоже не отставала:
– Пшеничные трубочки, лапшу конняку[17] и дайкон тоже, пожалуйста.
Парень по соседству тоже сделал заказ – он заказал морскую капусту и рыбу на пару. На какое-то время мы перестали говорить о судьбе и предопределении и сосредоточились на еде. Учитель сидел, чуть наклонившись, и ел дайкон, нарезая его палочками на подходящие кусочки. Я, немного ссутулившись, грызла дайкон прямо так.
– Вкуснятина, – сказала я. – И еда, и саке.
Учитель легонько погладил меня по голове – в последнее время он постоянно так делал, как только появлялась возможность.
– Мне нравится, когда едят с таким аппетитом. – Он провел рукой по моим волосам.
– Давайте еще чего-нибудь закажем?
– Давай.
После этого короткого диалога мы немного дополнили свой заказ.
Сидевший рядом парень уже покраснел от выпитого. Перед ним стояли сразу три бутылочки – по-видимому, пустых. Рядом стоял и пивной бокал. Значит, пиво он тоже заказывал. Парень был настолько пьян, что мы могли слышать его прерывистое дыхание.
– Да что с вами такое? – вдруг обратился он к нам.
Закуски лежали в его тарелке почти нетронутые. Наполняя чарку из четвертой уже бутылочки, парень как нарочно дышал перегаром в нашу сторону. Его сережки все так же красиво сверкали.
– Что вы имеете в виду? – Учитель тоже наклонил над чаркой бутылочку.
– А вы неплохо устроились, – заметил сосед, пьяно смеясь.
В его смехе было что-то странное. Он смеялся как-то прерывисто, словно когда-то случайно проглотил маленькую лягушку и теперь нормально смеяться не мог.
– Что значит «неплохо устроились»? – еще более серьезным тоном произнес учитель.
– Милуетесь тут, с такой-то разницей в возрасте…
Учитель великодушно кивнул и отвернулся обратно к стойке. Мне показалось, что я услышала звук шлепка. «Я с такими, как вы, не разговариваю», – уверена, именно так подумал мой спутник, хоть вслух ничего и не сказал. И это поняла не только я – кажется, пьяный парень тоже все понял.
– Гадость какая! Еще бы внучку себе нашел, – продолжал бормотать наш сосед, прекрасно понимая, что учитель отвечать не станет. – Ты что, реально спишь с этим дедом? – обратился он ко мня, не обращая внимания на учителя.
Голос пьяницы разнесся по всему залу. Я посмотрела на своего спутника, но выражение его лица, разумеется, не могло измениться из-за такой мелочи.
– Ну так что, сколько раз в месяц?
– Слушай, Ясуда, хватит уже, – попытался притормозить его бармен.
Похоже, этот Ясуда напился даже сильнее, чем я думала, – его уже потряхивало. Если бы между нами не сидел учитель, я бы точно его ударила.
– Отвали! – крикнул пьяница уже на бармена и выплеснул содержимое своей чарки ему в лицо.
Вернее, попытался выплеснуть: руки дрожали от выпитого, так что большая часть саке пролилась на его же брюки.
– Идиот! – снова заорал Ясуда, безуспешно пытаясь вытереть пятно на штанах полотенцем, участливо поданным хозяином заведения. А потом он вдруг улегся прямо на стойку и захрапел.
– В последнее время Ясуда совсем распоясался, – сказал бармен, с извиняющимся видом склонив голову.
– Вот оно что, – рассеянно кивнула я, а учитель даже кивать не стал – просто заказал еще одну бутылочку саке своим обычным спокойным тоном.
– Прости, Цукико.
Пьяный парень все так же спал, улегшись на стойку. Бармен тряс храпящего посетителя, пытаясь разбудить, но тот не просыпался.
– Проспится – уйдет домой, – пообещал нам хозяин заведения и отправился принимать заказы у посетителей за столиками.
– Прости за это вот безобразие, – извинился учитель.
«Да ничего, не извиняйтесь», – хотела ответить я, но не получилось произнести ни звука. Я была слишком зла. Нет, не из-за дурацких фраз этого пьяницы в мой адрес. Меня злило то, что учителю пришлось извиняться не за что.
– Хоть бы он побыстрее отсюда убрался, – пробормотала я, указывая подбородком на спящего парня. Но тот только захрапел еще громче.
– Красиво сверкает, – заметил учитель.
– Что? – удивилась я, на что учитель с улыбкой показал на сережку парня.
– И правда, красиво. – Я немного остыла.
Нет, я порой совершенно не понимаю учителя. Я тоже заказала еще одну бутылочку и сделала глоток подогретого саке. Учитель почему-то тихонько хихикал. И что его так рассмешило?.. Все в том же изумлении я ушла в туалет. Быстро сделав свои дела, я вернулась в зал в уже гораздо более спокойном состоянии духа и снова села рядом с учителем.
– Цукико, посмотри-ка сюда.
Учитель осторожно раскрыл ладонь. На ладони что-то ярко сверкало.
– И что же это?
– А ты не поняла? Вон, посмотри – это же его сережка, – указал он глазами на храпящего
