Чувство вины и жалости к себе заставили меня заплакать еще сильнее.
В знак полного бессилия он покачал головой, хотя глаза его светились весельем. Потом, явно пытаясь развеселить и меня, он признался, что никак не может поверить, что мне знакома, не говоря уже о ее применении, такая грубая брань.
-- Впрочем, я думаю, язык существует на то, чтобы им пользоваться, -- задумчиво промолвил он, -- а брань следует применять тогда, когда этого требуют обстоятельства.
Меня это не развеселило. И как только приступ жалости к себе миновал, я принялась в обычной своей манере размышлять над его утверждением, что будто бы все мои преимущества заключаются в светлых волосах и голубых глазах.
Должно быть, по моему виду Мариано Аурелиано понял, что я чувствую, потому что он начал уверять меня, что сказал это только чтобы вывести меня из равновесия, и на самом деле в этом нет ни грамма правды. Я знала, что он лжет. На мгновение я почувствовала себя оскорбленной дважды, а потом с ужасом осознала, что все мои оборонительные заслоны сломлены. Я согласилась с ним. Все, что он говорил, точно попало в цель. Одним ударом он сорвал с меня маску и, так сказать, разрушил мой щит. Ни один человек, даже мой злейший враг, не мог бы нанести мне такого прицельного разрушительного удара. И все же, что бы я ни думала о Мариано Аурелиано, -- я знала, что моим врагом он не был.
От осознания всего этого у меня слегка закружилась голова. Словно некая невидимая сила крушила что-то внутри меня: это было мое представление о себе. То, что придавало мне силу, теперь опустошало меня.
Мариано Аурелиано взял меня за руку и повел к кофейне.
-- Давай заключим перемирие, -- сказал он добродушно. -Ты нужна мне, чтобы оказать одну услугу.
-- Тебе достаточно попросить, -- ответила я, стараясь попасть ему в тон.
-- Перед тем, как ты сюда приехала, я зашел в эту кофейню купить сэндвич, но меня практически отказались обслужить. А когда я пожаловался, повар выставил меня за дверь.
Мариано Аурелиано удрученно взглянул на меня и добавил:
-- Если ты индеец, такое иногда случается.
-- Пожалуйся на повара управляющему, -- воскликнула я в праведном гневе, загадочным образом начисто забыв о своем собственном смятении.
-- Мне бы это никак не помогло, -- доверительно сообщил Мариано Аурелиано.
Он заверил меня, что единственный способ, каким я могла ему помочь, состоял в том, чтобы я сама зашла в кофейню, села за стойку, заказала изысканное блюдо и подбросила в свою тарелку муху.
-- И обвинила бы в этом повара, -- закончила я за него.
Весь план выглядел настолько нелепым, что заставил меня расхохотаться. Но как только я поняла его истинную цель, я пообещала сделать то, о чем он меня просил.
-- Подожди здесь, -- сказал Мариано Аурелиано и вместе с толстяком-индейцем, с которым я еще не была знакома, отправился к пикапу, припаркованному на улице. Пару минут спустя они вернулись.
-- Кстати, -- сказал Мариано Аурелиано, -- вот этого человека зовут Джон. Он индеец племени юма из Аризоны.
Я уже хотела спросить, не колдун ли он тоже, но Мариано Аурелиано опередил меня.
-- Он самый младший член нашей группы,-- доверительно сказал он.
Нервно хихикнув, я протянула руку и сказала "рада познакомиться".
-- Я тоже, -- ответил Джон глубоким звучным голосом и тепло сжал мою ладонь в своей. -- Надеюсь, больше мы с тобой драться не будем, -- улыбнулся он.
Не будучи слишком высоким, он излучал живость и силу великана. Даже его крупные белые зубы казались неразрушимыми. Джон шутя пощупал мой бицепс.
-- Бьюсь об заклад, ты можешь свалить с ног мужика одним ударом, -- сказал он.
Но не успела я извиниться перед ним за свои удары и ругань, как Мариано Аурелиано вложил в мою ладонь маленькую коробочку.
-- Муха, -- шепнул он. -- Тут Джон предложил, чтобы ты надела вот это, -- добавил он, извлекая из сумки черный кудрявый парик. -- Не беспокойся, он совершенно новый, -заверил он меня, натягивая его мне на голову. Затем он оглядел меня с расстояния вытянутой руки. -- Неплохо, -- задумчиво произнес он, удостоверившись, что длинная прядь моих светлых волос как следует упрятана под парик. -- Я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь узнал.
-- Мне нет необходимости изменять внешность, -- заявила я. -- Можете мне поверить, у меня нет ни одного знакомого в Тусоне. -- Я повернула боковое зеркальце своей машины и взглянула на себя. -- Не могу я туда войти в таком виде. Я похожа на пуделя.
Укладывая непокорные завитки, Мариано Аурелиано глядел на меня с действовавшим мне на нервы выражением веселья.
-- Так вот, не забудь, что ты должна сесть за стойку и закатить жуткий скандал, когда обнаружишь муху у себя в тарелке.
-- Почему?
Он посмотрел на меня, как на слабоумную.
-- Ты должна привлечь внимание и унизить повара, -напомнил он.
Кофейня была битком набита людьми, сидящими за ранним ужином. Однако я довольно скоро уселась за стойку, где меня обслужила изможденная с виду, но добродушная пожилая официантка.
Повар был наполовину скрыт позади стойки с заказами. Как и двое его помощников, он походил на мексиканца или на американца мексиканского происхождения. Он с таким веселым азартом занимался своим делом, что я совсем было уверилась, что он безобиден и неспособен на какое-либо зло. Но стоило мне подумать о старике-индейце, ожидающем меня на автостоянке, и я не почувствовала за собой ни капли вины, вывернув спичечный коробок, -- причем с такой ловкостью и быстротой, что даже сидевшие по обе стороны от меня мужчины ничего не заметили, -на отлично приготовленный гамбургер, который я заказала.
При виде громадного дохлого таракана на тарелке мой вопль омерзения был совершенно искренним.
-- Что случилось, милая? -- озабоченно спросила официантка.
-- Неужели повар думает, что я стану это есть? -пожаловалась я. Моя злость была неподдельной. И возмутил меня не повар, а Мариано Аурелиано. -- Как он мог так со мной поступить? -- спросила я во весь голос.
-- Это какая-то ужасная случайность, -- оправдывалась официантка передо мной и двумя любопытными и встревоженными посетителями по обе стороны от меня. Она показала тарелку повару.
-- Поразительно! -- громко и раздельно произнес повар. Задумчиво почесывая подбородок, он принялся изучать блюдо. Огорчения в нем не было и следа. У меня возникло смутное подозрение, что он надо мной смеется. -- Надо думать, таракан либо свалился с потолка, -- рассуждал он вслух, зачарованно приглядываясь к моей голове, -- либо с ее парика.
И прежде чем я успела дать повару достойную отповедь и поставить его на место, он предложил мне на выбор любое блюдо из меню. -- Это будет за счет заведения, -- пообещал он.
Я попросила бифштекс и печеный картофель, и все это почти мгновенно оказалось передо мной. Но когда я стала поливать соусом листья салата, который я всегда ела в последнюю очередь, из-под листка вылез здоровенный паук. Я настолько опешила от такой явной провокации, что не могла даже кричать. Я подняла глаза. Повар, ослепительно улыбаясь из-за стойки с заказами, помахал мне рукой.
Мариано Аурелиано ожидал меня с нетерпением.
-- Что произошло? -- спросил он.
-- Вы и ваш омерзительный таракан! -- выпалила я и осуждающим тоном добавила: -- Ничего не произошло. Повар нисколько не огорчился. Он от души повеселился, разумеется, за мой счет. Если кто-то и расстроился, то это была я.
По настоянию Мариано Аурелиано, я сделала подробный отчет о том, как все было. И чем больше я рассказывала, тем более довольным он казался. В замешательстве от такой его реакции, я яростно на него уставилась.
-- Что тут смешного?-- спросила я.
Он пытался сохранить серьезное выражение, но губы его подергивались. И тут его тихий сдавленный смешок взорвался громким довольным хохотом.
-- Нельзя же относиться к себе так серьезно, -- пожурил он меня. -- Ты замечательная сновидящая, но актриса из тебя никудышная.
-- А я сейчас никого не играю. И там я тем более никого не играла, -- взвизгнула я, защищаясь.
-- Я хочу сказать, что рассчитывал на твою способность быть убедительной, -- сказал он. -- Ты должна была заставить повара поверить в то, чего не было. А я-то думал, что ты сможешь.
-- Как вы смеете меня критиковать! -- крикнула я. -- По вашей милости я выставила себя полной идиоткой, и все, что вы можете мне сказать, -- это что я не умею играть! -- я сдернула и швырнула в него парик. -- У меня уже наверняка вши завелись.
Не обратив внимания на мою вспышку, Мариано Аурелиано продолжал, что Флоринда уже говорила ему, что я неспособна на притворство. -- Мы должны были в этом убедиться, чтобы поместить тебя в правильную ячейку, -- добавил он ровным голосом. -- Маги -- это либо сновидящие, либо сталкеры. Некоторые -- одновременно и то, и другое.
-- О чем это вы говорите? Что это за чушь о сновидящих и сталкерах?
-- Сновидящие имеют дело со снами, -- мягко пояснил он. -Они черпают из снов свою энергию, свою мудрость. Что до сталкеров, то они имеют дело с людьми, с миром будней. Свою мудрость, свою энергию они получают, контактируя со своими сородичами-людьми.
