Непредсказуемость поведения северокорейского руководства, ведущего в регионе свою игру по правилам, отличным от американских, создает фактор военно-политической неопределенности, что усложняет для Вашингтона реализацию задач, связанных с проведением своей стратегической линии.
Даже малой части из перечисленного хватило бы с лихвой для принятия решения о «смещении» режима Ким Чен Ира, если бы не одно «но»: северокорейцы уже располагают ядерным оружием или, по крайней мере, ядерными взрывными устройствами, о чём свидетельствуют проведенные в 2006 и 2009 году соответствующие испытания. С точки зрения своих интересов принципиальный просчет американцев состоял в том, что они упустили момент, когда ещё эту ситуацию можно было развернуть назад, и теперь уже вынуждены иметь дело с реально опасным для них государством, которое в случае нападения на него пойдет до конца.
Вопрос о возможности применения военной силы против Пхеньяна всерьез рассматривался в начальный период пребывания на президентском посту Дж. Буша-младшего в качестве одной из возможных опций, но после тщательного взвешивания всех «за» и «против» она была отвергнута. В частности, было просчитано, что даже в случае нанесения молниеносных ударов с помощью высокоточного оружия по стратегическим объектам на территории Северной Кореи, у Пхеньяна останутся возможности для ответа, способного нанести неприемлемый ущерб противоположной стороне. Конечно, сами США не пострадают, поскольку у КНДР нет носителей, способных доставить ядерный боезаряд до американской территории. Но вот южнокорейского союзника Вашин-гтона северяне довольно прочно держат на прицеле. Достаточно сказать, что в 270-километровой полосе, прилегающей к демилитаризованной зоне, сосредоточена мощная группировка, в том числе напротив столицы РК - до 8 тыс. единиц дальнобойной артиллерии КНДР и несколько сот ракетных установок, способных, как утверждают северокорейские генералы и международные эксперты, в считанные минуты превратить Сеул в «море огня».
Можно сказать, что Ким Чен Ир, в отличие от М. Каддафи, ещё после событий в бывшей Югославии, а также в Ираке сумел разобраться, что никаких надежных «железобетонных» гарантий безопасности против возможной агрессии извне он от международного сообщества не получит, а за Пхеньян никто, даже Китай, воевать не будет, и поэтому полагаться следует только на себя и свои военные возможности. И чем более жёсткой и даже недопустимой в глазах «цивилизованного мира» будет избранная форма защиты – тем надежнее она станет с точки зрения выживаемости страны. Известна любимая присказка северокорейского лидера – ядерное оружие, которым располагает КНДР, «позволяет нам спать спокойно». Проведен-ные в 2006 и в 2009 годах ядерные испытания, а также состоявшийся в прошлом году показ американским экспертам предприятия по обогащению урана продемонстрировали наличие у КНДР соответствующего потенциала, при этом оставив весь мир в неведении о том, насколько он велик.
Иными словами, Ким Чен Ир, который никому в последние годы не верил, основательно готовился на случай форс-мажорных обстоятельств и хорошо подстраховался, а вот М. Каддафи ситуацию пропустил и потому оказался в проигрыше. Конечно, подобные рассуждения кому-то могут показаться излишне циничными, но ведь в действительности об эффективности политики судят не по красивым словам, а по её результатам. К Ким Чен Иру и созданному им режиму можно относиться по-разному, однако будучи загнанным в угол, он сыграл «ва-банк» и в результате своих целей добился, наплевав на возмущённую реакцию всего мира по поводу ядерных авантюр Пхеньяна. Американцы и их союзники теперь могут сколь угодно негодовать по поводу эпатажного поведения северокорейцев, но предпринять что-либо по большому счёту не в состоянии – дело-то приходится иметь с де-факто ядерной державой.
Всплеск нестабильности и череда политических переворотов, охватившая арабский мир, породила ожидания в определенных кругах за рубежом надежды на то, что эта «продемократическая» волна докатится и до Северной Кореи. Действительно, если шансы осуществить смену режима в КНДР военным путём никак не просматриваются, то почему бы не попытаться добиться той же цели менее рискованным и не столь затратным способом, например, путем оказания «помощи» северокорейскому населению, «жаждущему демократии»?
Именно такой настрой сейчас возобладал в консервативном полититсэблишм Южной Кореи.
Администрация президента Ли Мен Бака, которая с момента прихода к власти в феврале 2008 года отказался от ранее проводившейся официальным Сеулом линии на примирение и сотрудничество с Севером и выступила с крайне жесткими идеологизированными подходами в сфере межкорейских отношений, в своих политических расчётах исходит из того, что нынешний режим в Пхеньяне теряет прочность и может в скором времени рухнуть в силу неразрешимых внутренних проблем либо благодаря воздействию внешней среды. Соответственно задача, которая выдвигается на передний план в деятельности южнокорейских властей против своего северного соседа, сводится преимущественно к тому, чтобы попытаться ускорить данный процесс, по завершении которого, как полагают мечтатели из Голубого Дома, Северная Корея, как «спелый плод», сама «упадет к ногам» Южной Кореи. Стратегическая установка команды нынешнего южнокорейского президента - окончательно и быстро (в идеале в период его срока пребывания у власти) дожать КНДР и осуществить объединение страны на собственных условиях, то есть, попросту говоря, «абсорбировать» Север.
Достаточно многочисленные сведения, в том числе распечатанные утечки с сайта «ВикиЛикс» показывают, как настойчиво высокопоставленные южнокорейские дипломаты пытались внушить своим американским коллегам, что северокорейский режим в настоящее время крайне неустойчив, здоровье вождя Ким Чен Ира критически слабо (намного хуже, чем это было на самом деле), голодный и недовольный народ встретит перешедшие через 38-ю параллель южнокорейско-американские войска чуть ли не как освободителей, а главное – КНР (главный союзник и спонсор Пхеньяна) можно на определённых условиях убедить воспринять все эти действия по ликвидации КНДР терпимо.
То есть нужен только один, но решительный шаг – и заветная мечта о смене режима на Севере свершится. (The Guardian, November 29, 2010 reporting on WikiLeaks Cables.)
То, что подобные оценки степени устойчивости Северной Кореи, состояния её связей с Китаем не воспринимались всерьёз большинством экспертов и в самой РК, и за рубежом, так как были далеки от действительности, конструкторов вышеотмеченных установок мало смущало, настолько они, видимо, уверовали в непогрешимость собственного анализа.
В русле избранной стратегии Сеул предпочитает действовать по принципу: чем хуже будет для КНДР и её населения, тем лучше. В конкретном плане усилия направляются на то, чтобы еще более усугубить международную изоляцию Пхеньяна, лишить его доступа к мировым финансовым ресурсам, гуманитарной помощи, ограничить внешнеторговые возможности страны, создать вокруг неё атмосферу недоверия и конфронтации. Одновременно акцент делается на развёртывание агитационно-пропагандистской работы в отношении самой Северной Кореи путём ведения радиопередач и засылки аэростатов с листовками, содержащими информацию о событиях в Египте, Ливии и Сирии и призывы к «народной революции» и насильственному свержению существующего режима (для большей привлекательности к памфлетам часто прикрепляются мелкие деньги, портативные радиоприёмники и даже продукты питания, например, лапша рамён). С территории приграничных районов Китая, где находится немало этнических корейцев, многочисленные миссионеры различных религиозных организаций, представители разнообразных НПО и разведсообщества из РК ведут целенаправленную деятельность по дискредитации власти в КНДР и продвижению на Север «либерально-рыночных ценностей».
По имеющимся сведениям, южнокорейское правительство уже разрабатывает комплекс мероприятий на случай коллапса КНДР и перспективы объединения Кореи по сценарию «поглощения» Севера Югом, который, в частности, включает подбор и подготовку кадров в целях их возможного использования на руководящих постах в Северной Корее после её реинтеграции с РК. Известно, что всё время после окончания корейской войны в РК существует неафишируемое, но официальное ведомство – своего рода теневое правительство для Северной Кореи, в котором, в частности, сформированы группы профессионалов-«пхеньяноведов», призванные в час «Ч» стать ядром как центрального правительства, так и администраций всех северокорейских провинций. Теперь речь идёт о том, чтобы в дополнение к ранее существовавшим структурам сформировать команды экспертов из числа находящихся на Юге северокорейских перебежчиков, которые могли бы возглавить местные органы власти в «северных провинциях», а также обеспечить «эффективный экономический менеджмент» на уровне органов государственного управления и частных корпораций.
