– Вы очень талантливы, ваша светлость, – признался Мортифор и наконец-то решился взять мясо. – Поверьте, я честно не хотел вас обидеть.
Драконья сущность подтвердила правдивость его слов, но указала на скрытый факт. Да, глубоко внутри собеседник, действительно, не хотел меня ранить, но в то же время такую шутку он отвесил специально, чтобы посмотреть мою реакцию. По какой-то неведомой мне причине ему нужно было меня слегка разозлить.
Однако теперь Мортифор сильно сожалел о проделанном эксперименте. Он чувствовал, что во мне что-то изменилось и это ему очень не нравилось и, кажется, огорчало. На этом моё чутьё прервалось. Когда же, наконец, мои способности перестанут проявляться фрагментами и выйдут на постоянный уровень? Скорей бы закончилась эта последняя стадия взросления.
Мортифор молча жевал, внимательно изучая моё лицо. Я также взяла ломтик ветчины и положила в рот. Да уж, если ваш враг – химик, и вы едите с его рук, то это самоубийство. Но если оба противника химики и обедают вместе, то это акт взаимодоверия. Оборотень ел медленно, вдумчиво. Я его не торопила. Отчасти из-за привитых матерью законов гостеприимства, по которым прерывать гостя невежливо, равно как и подгонять, отчасти обдумывая дальнейший разговор. Узнать больше о расе собеседника после прозвучавшей шутки уже не получится. Нить непринуждённости и доверительности пропала, а в таком случае это будет рассчитываться как выведывание информации. Спрашивать о цели приезда невежливо, да и лезть в бутылку не хотелось.
Возникшая ситуация раздражала. Я злилась на себя за то, что позволила себе обидеться на такой пустяк и разорвать непосредственность общения. Дурацкий поступок. Раньше такого не было. В голову внезапно пришла мысль, что делать глупости человек начинает тогда, когда влюбляется, ведь любовь отнимает мозги у тех, у кого они есть, и даёт тем, у кого их нет. Левое полушарие тут же подхватило эту мысль за шкирку и с раздражённым шипением вышвырнуло куда подальше. Скорее всего, такие перепады настроения связаны с последней стадией взросления дракона. Да, точно! Как я раньше об этом не подумала?
Мортифор закончил есть, поблагодарил и, откинувшись на спинку стула, поинтересовался:
– Полагаю, вы догадываетесь о цели моего визита?
Всё то же внутреннее чувство вновь мне подсказывало, что говорить на эту тему ему не хотелось, но и увиливать от разговора больше не было смысла. Это ему не нравилось. Отвечать на его вопрос мне хотелось не больше, чем ему задавать, но пришлось:
– Думаю, истёк срок нашего договора.
– Да, – кивнул оборотень, – я пришёл узнать ваши идеи по увиливанию от павшего на нас заклятия.
– Я ничего не нашла по столбикам, – честно призналась я.
– Немудрено, – хмыкнул визави. – Это очень древнее заклятие и на протяжении веков мои собратья сделали всё, чтобы уничтожить малейшую информацию о нём, пока кому-то не приспичило справить нужду на верстовом столбе!
– Это был мой столб, и я заявляла о правах на собственную землю!
– Но думать же сначала надо было!
– Предупреждать стоило! – парировала я. – Зачем вы устранили всю информацию?! Теперь бы не было таких казусов!
– Нет, были бы! – оскалился Мортифор и на его красивом лице проскользнули волчьи черты. – Какая девица или вдова упустила бы шанс выскочить замуж за оборотня? Да повалят сотни!
– Не шибко вы и котируетесь!
– Конечно! – сверкнул глазами оборотень. – А как нам ещё защититься от данного проклятия?
– Неужели так мучительно сделать одинокой женщине ребёнка? – вдруг прорезалась собственная язвительность. Стало обидно за бедных одиноких женщин. Мало ли какие причины могут толкнуть их на такой шаг?
– К вашему сведению, – рыкнул Мортифор, – оборотни – самые заботливые родители! Никакой самец в трезвом уме и твёрдой памяти не бросит собственного ребёнка! Кем бы ни была мать детёныша, как бы он к ней ни относился, он всегда пойдёт за ней следом, пожертвовав возможностью найти свою половину и влюбиться! А каково женатому вервольфу изменить любимой супруге, вы не думали? У нас, между прочем, верность – одно из ценнейших качеств! Одному мужчине – одна женщина! В отличие от всех остальных рас полигамия противна нашей природе! И в данной ситуации страдает не только спутница-волчица, но и муж. С одной стороны ему омерзительна близость с другой женщиной, зная, что дома плачет его любимая, а с другой он не может поступить иначе!
– Почему?
– Не может – и точка! – обрезал визави. Он что-то скрывал.
– Действительно?
– Это – проклятие, – твёрдо произнёс Мортифор, немного успокаиваясь.
Похоже, в его случае, как и в моём, единственная альтернатива – смерть.
– Сроки чётко ограничены?
– Этого я не могу тебе сказать, княжна, – тихо произнёс собеседник.
– Мортифор, если я больше узнаю о твоём проклятии, то вместе мы сможем найти выход из сложившейся ситуации.
– А у тебя на данный момент совсем нет никаких идей? – прищурился визави.
– Увы, – честно призналась я. Ссылаться на занятость и прочие причины бессмысленно и как-то по-детски. Оборотень хмыкнул.
– А что же тогда ты хотела мне предложить?
– Отсрочку в семнадцать дней, – выложила я карты на стол, чуть-чуть накинув себе времени.
– И что же такого поворотного в данном сроке?
– Моё проклятие, – ответила я и рассказала о Ведущих магах мира. Мортифор выслушал всё внимательно и спокойно, в какой-то момент нахмурился, но это, скорее всего, мне показалось.
– Да уж, – вздохнул он. – Не каждому так везёт как тебе! Что ж, так и быть я дам тебе ещё семнадцать дней.
Почему-то мне хотелось поверить в его внутреннее благородство, но мерзкий червячок сомнения не давал покоя. Ещё с детства я знала, что великодушию властителей не стоит доверять. К сожалению, драконье чутьё истины в данный момент уснуло. С чего Мортифору быть по отношению ко мне таким добрым? Хотя, может, ему самому невыгодно со мной связываться? Ведь, если он сказал мне правду о родительской заботе оборотней, то получается, что впоследствии ему придётся пойти за мной хоть на край света. А в силу произошедших событий, стоило королю оборотней настоять на исполнении требования, как он сам оказался бы в ловушке уже моего проклятия. Пусть не как член семьи, но как отец ребёнка. Как правитель он не имеет права собой рисковать. Похоже, мне повезло. Так, может, подфартит ещё больше?
– Мортифор, а у тебя случайно нет идей, как избежать твоего проклятия?
– Вообще-то я хотел предложить тебе обучение в школе Универсальных искусств. Она находится в свёрнутом пространстве. Полный срок обучения тридцать три года, притом, что в нашем мире пройдёт около тридцати трёх минут. За это время, думаю, ты смогла бы найти выход. Однако теперь из-за того, что ты оказалась ввязанной в поединок с Великими магами мира, тебя не примут.
– Почему?
– Там готовят первоклассных бойцов, – пояснил оборотень. – таких, которые могут бросить вызов кому угодно и победить. Ведущие маги мира в данном случае уже будут не силой, а жертвой. Потому и запрещено поступать в школу с умыслом против тех, кто отвечает за благоденствие миров.
– А после? – загорелась я. Наверно, просыпается во мне дракон, и в частности любовь к войнам.
– Тоже нельзя, ибо тогда ты займёшь место одного из Ведущих магов мира, а лицам, занимающим такие ответственные посты, опять же запрещено обучаться в школе Универсальных искусств, потому что в таком случае вероятно злоупотребление властью.
– А ты?
– Я её уже закончил.
– И неужели там, на самом деле, готовят таких универсальных воинов? – прищурилась я.
– Действительно, – ответил Мортифор, оборачиваясь к окну. – Условия проживания и обучения очень жёсткие. При огромных наборах до выпуска доживают единицы. За пятьсот лет существования школы окончить её удалось только тридцати двум. Но, думаю, ты бы стала тридцать третьей.
– Если ты такой крутой солдат, зачем тебе телохранители?
– Я правитель, – легко улыбнулся Мортифор. – Так положено.
– А больше идей по поводу проклятия нет?
– Увы, – развёл руками оборотень. – Есть ещё один способ, но он тебе не понравится, поэтому это всё, что я могу предложить. Итак, семнадцать дней. Скрепим договор?
Собеседник поднялся и приблизился почти вплотную к моему креслу. Вспомнилось строгое предупреждение Норри не целоваться с Мортифором. В данной ситуации это действительно, был бы опасный поступок. Я не знала, что задумал король оборотней. Вдруг я снова попадусь в какую-нибудь паутину?
– Давай, я лучше слово дам, – задрала я голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза.
– Нет, – строго обрезал Мортифор. – Честные слова от Драконов, не достигших зрелости, я не принимаю.
