Тут же шарахаюсь в сторону, насколько мне позволяет мое положение.
— Открой рот и выпей, тебе нужно успокоиться, — требует этот проклятый таким обыденным тоном, что мне становится еще страшней, а потом я снова чувствую, как горлышко начинает сильнее давить на мои сомкнутые губы.— Смелее, это всего лишь вино, — едва не рычит он, теряя терпение. — Я не хочу трахать зажатое бревно.
Резко втягиваю носом воздух, только это последнее, что я успеваю.
Мужчина грубо сдавливает мои щеки, вынуждая от вспышки острой боли открыть рот, а затем, не церемонясь, вливает в меня вино.
Я начинаю давиться им, но он быстро меняет позу и, сев на моих ногах, поднимает меня следом. Дает возможность восстановить дыхание и снова насильно открывает рот и вливает терпкое, обжигающее горло пойло. Кажется, будто раскаленная лава течет по моей глотке, но каким-то чудом у меня получается выбить бутылку, и та улетает в неизвестном направлении. Я даже не слышу, где она приземляется, потому что жадно хватаю ртом воздух, в то время как сердце норовит пробить ребра.
Я снова пытаюсь столкнуть с себя мужчину, все еще задыхаясь от жжения в носу, горле и глазах, от эмоций, кусающих меня подобно голодным зверям, и от тяжести, вновь придавившей мое тело спиной к матрасу. А потом на дрожащие губы обрушивается мужской рот, наполняя меня чужим вкусом.
Чувство отвращение вмиг наполняет меня до краев, и я отчаянно смыкаю челюсти и хлещу мужчину по плечам, уворачиваясь от его грязно языка, которым он теперь слизывает вино с моего подбородка.
Резко он отстраняется от меня и сразу же переворачивает так, что теперь я сижу сверху, и мне приходится вцепиться в полы халата, чтобы не рухнуть от внезапного головокружения.
— Вот как мы поступим, — повторяет он сдавленным шепотом и жадно сминает ладонями мои ягодицы, а я, часто хватая ртом воздух, зажмуриваюсь, чтобы сдержать тошноту, подкатившую к горлу. — Ты отдашь мне то, чего меня лишила прошлой ночью, а взамен я унесу нашу маленькую тайну с собой в могилу…
— Я помогу тебе в этом, — раздается оглушающий бас, и я с ужасом осознаю, кому принадлежит этот мрачный голос…
Глава 10. Он врет
Мысли в моей голове проносятся со скоростью света, вот только тело, наоборот, напоминает собой неподвижный брикет. Отрешенный от всего, что меня окружает.
Дрожа от витающей в воздухе угрозы, я пытаюсь убрать от себя мужские руки, но движения какие-то неуверенные и слабые, а чужие ладони на моих ягодицах с легкостью подавляют мое и без того растерянное сопротивление.
Напуганная, я зачем-то оборачиваюсь назад, все еще верхом на его брате, а когда натыкаюсь взглядом на Джафара, сидящего в кресле, в груди что-то болезненно щелкает. Ломается. Как и остатки моего сопротивления.
Всевышний, ну почему этот мужчина меня так пугает? Его обманчивое спокойствие буквально скручивает все мои нервы жгутом.
Не считая тяжело вздымающихся плеч, мужское тело расслабленно, даже чересчур, но, уверена, один рывок, и моя шея будет свёрнута. И самое ужасное в том, что он совершенно не смотрит на меня. Холодный взгляд направлен куда-то в пустоту. Отчего по напряженному горлу мгновенно начинает подниматься желчь.
Сейчас я испытываю настоящий страх. Липкий. Жуткий. Дикий. Как и в самую первую нашу встречу…
Уже второй раз этот опасный мужчина застает меня в непристойных и неоднозначных ситуациях. Потому что в данный момент я сижу на его брате, руки которого забрались мне под платье и держат мои ягодицы.
От запоздалого смятения жар медленно, но настойчиво охватывает шею, грозя перекрыть мне доступ кислорода, и я проклинаю себя за то, что позволяю себе еще больше увязнуть в этом болоте.
Не знаю каким чудом я всплываю на поверхность, однако уже в следующую секунду резкими движениями слезаю с младшего эмира. Торопливо и неуклюже. Едва ли не падая на пол, но все же удерживаюсь на ватных ногах.
Так и замираю на месте, часто хватая ртом воздух, боясь встретиться с гневом Тени. Желая оттянуть неизбежное хотя бы на пару минут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Джафар! — восклицает его брат, тут же направляясь к нему, но останавливается, когда господин встречает его непроницаемым взглядом. — Давно сидишь здесь?
— Достаточно, чтобы отрубить тебе руку, — угрожает он низким рычанием, от которого мне становится настолько холодно, что кожу начинает покалывать.
— Брат, какие проблемы? Дело в этой милой мордашке? Так она сама пригласила меня.
Молча Тень подзывает брата к себе. Вмиг напряжение, и без того витающее в воздухе, накаляет атмосферу до предела. Сгущает настолько, что можно даже дотронуться рукой.
Немного помявшись, младший эмир подходит к господину. А уже через мгновение Джафар рывком поднимается на ноги и ловит парня за халат, резко утыкаясь лбом в его лоб. От того с какой яростью он обхватывает ладонью затылок брата, не позволяя ему отстраниться, мне становится не по себе.
— Ты знаешь наказание за ложь, Фейсал.
Не вопрос. Хладнокровное утверждение.
— Конечно, брат, именно поэтому мне нет смысла врать тебе, — пресмыкается проклятый.
С минуту Джафар еще буравит своего брата диким взглядом, но потом, похлопав по шее, возвращается в кресло.
— Тогда рассказывай. Я хочу знать, что между вами и как давно.
— Джафар, клянусь, я не знал, что эта наложница неприкосновенна. Обычно ты позволял мне брать любую, брат. К тому же я не просто так здесь оказался. После празднования я уже собирался пойти отдыхать в свою комнату и застал ее у дверей, думал, это твой подарок, и решил, что ты хочешь порадовать своего брата по возвращению домой. Поэтому не стал отказывать девушке, любезно пригласившей меня уединиться, да и как такой откажешь, одним только танцем свела с ума, — последние слова Фейсал выплевывает с наглой ухмылкой на лице.
— Он врет… — я должна была это прокричать, но, кажется, мой голос, лишенный какой-либо силы, остался неуслышанным.
— Тогда почему сейчас девушка пыталась тебя оттолкнуть? — Джафар проводит ладонью по мощному подбородку, внимательно изучая маленького иуду.
— Ой, да брось, брат, будто ты не знаешь, что я люблю поиграть. Возможно, перегнул палку, вот и испугалась рыжая шлюшка, в коридоре она не слишком-то сопротивлялась, когда просунула свой грязный язычок в мой рот.
Умоляю замолчи…
Секунда, и теперь удушающее внимание Джафара перемещается на меня.
Он врет! Твой брат ведет грязную игру!
Хочется закричать мне, но почему-то я продолжаю хранить молчание, позволяя господину полосовать себя взглядом.
— Оставь нас, Фейсал. — Приказывает. — Жди меня в моем кабинете. Наш разговор продолжится позже. А пока подумай о том, что ты будешь мне говорить. У меня еще есть к тебе вопросы.
Скользнув по мне злобным прищуром, младший эмир покидает комнату, оставляя мое уязвимое тело один на один с гибелью.
Сейчас этот мужчина кажется мне еще больше, выше и устрашающе, особенно когда он встаёт с кресла и молча приближается ко мне.
А мне исчезнуть хочется, стоит увидеть глаза, наполненные тихим гневом. Остатки разума кричат мне о том, что мне следует бежать сломя голову, прямо сейчас, хотя бы попытаться, но вместо этого я принимаю попытку достучаться до него.
— Я все объясню, — шепчу успокаивающим голосом. — Выслушай. Прошу.
Вот только что я ему объясню?
Если даже и поверит, что я не хотела всего этого, придушит за то, что ударила его брата. Еще и обвинит в покушении на жизнь наследника.
Но я снова пытаюсь.
— Все не так, как кажется, — лепечу я, но замолкаю, когда его лицо искажается гневом. Если бы не расстояние между нами, наверное, он бы ударил меня за эти слова.
С каждой секундой, сантиметр за сантиметром, моя кожа начинает источать чистейший запах страха.
Я никогда ещё не испытывала такой тревоги за свою жизнь. И никогда не видела мёртвый блеск в глазах Тени. Они заморозились холодной сталью. Болью? Мукой? Не знаю. Там сплошная темнота, и кажется, что теперь мне никогда не увидеть в них золотого рассвета.
