Начинает Кэрол:
— Клайв хочет отвезти меня на Антигуа на две недели.
Я выплевываю коктейль на стол, промочив картофельные чипсы Кейт.
— И в чем проблема? — кашляю я.
— Две недели! Целых четырнадцать дней и ночей с Клайвом. Я же обычно не задерживаюсь, даже чтобы почистить зубы утром. Обычно мы встречаемся, он дарит подарок, потом — ужин в шикарном ресторане, едем к нему, я имитирую оргазм, еще один подарок, лживые клятвы в вечной любви, а потом я бегу оттуда, как борзая за чучелом зайца.
Это не шутка. Кэрол относится к своим ОСКАРам, как к занятиям в спортзале: ненавистная необходимость, в ходе которой надо попыхтеть и постонать, зато награда того стоит.
Мы обдумываем ее дилемму во время закусок. С Кэрол всегда так. Несмотря на потрясающую внешность, богатых бойфрендов, роскошные машины и перелеты первым классом, она такая же, как мы: комплексов больше, чем у телефонных маньяков. Мы решаем, что ей надо ехать. В конце концов, не может же все быть так плохо. Всего-то надо взять последний блокбастер Джилли Купер, пустой чемодан для шоппинга и мобильник на случай, если станет скучно, и все будет в порядке.
Мы переходим к Кейт, прежде чем Кэрол достала туристические брошюры и у нас слюнки потекли от зависти. Кейт вся раскраснелась, и я знаю, что это не оттого, что я вымочила в алкоголе ее закуску. Ведь это женщина, которая справляется с двумя детьми, работой на полный день, домом и мужем, даже ни капельки не вспотев. Кейт ухом не поведет, если случится маленькое землетрясение, так что если ее что-то и волнует, так что-то важное. И я не ошиблась.
— Я… хмм… я вроде это… опять беременна.
Повисает поразительная тишина.
В поисках вдохновения я поднимаю глаза к небу. Но вижу только деревянные балки, покрытые чем-то вроде сухой гнили.
Я робко спрашиваю:
— Это хорошо?
И она начинает плакать. Боже, ведь Кейт никогда не плачет! Теперь же она — эмоциональный эквивалент Гибралтара.
— Просто это так неожиданно, — лопочет она. — Я думала, что с пипетками и диатезом покончено. Но я счастлива, честно. Всего лишь немного в шоке. Гормоны разыгрались. И эмоции. То я летаю от счастья и разглядываю коляски, то хочу подраться с первым встречным. Тамаре сегодня чуть щеткой голову не проткнула.
— А что думает Брюс? — спрашивает Кэрол, начисто позабывшая про Антигуа.
— О, вы же знаете Брюса: он в восторге. Уже рисует планы пристройки и гидравлической колыбельки. Бедный ребенок полжизни будет морской болезнью мучиться.
Все мы смеемся, включая Кейт. Она вытирает глаза и поднимает бокал:
— Так выпьем же за лифчики для кормящих матерей и геморрой!
Все мы присоединяемся, после чего накидываемся на нее с поздравительными объятиями и поцелуями, к немалому удивлению остальных гостей ресторана.
Приносят горячее, но никто не обращает внимания: мы слишком заняты подбором имени для малыша и обсуждением плюсов и минусов третьего ребенка в семье.
Минусы: придется тратить больше денег, меньше спать, появятся еще растяжки и, по статистике, увеличивается вероятность, что один из детей станет уголовником (это Джесс ложку дегтя подкинула: видимо, сегодня занималась исследованиями в криминальной области).
Плюсы: больше подарков на Рождество, еще один человек, который будет навещать тебя в доме престарелых и, по статистике, большая вероятность, что одна из дочек станет супермоделью, которая будет катать всех нас в Милан на показы.
Я исподтишка посматриваю на Джесс. У нее опять такое выражение, как будто внешне она счастлива, но на самом деле чувствует себя, как индюшка в ноябре.
— В чем дело? — тихонько спрашиваю я. — Ты в порядке?
— Конечно. Я просто думала, что в моем положении шанс завести детей равен вероятности выигрыша в лотерею и секса с Мелом Гибсоном.
Джесс попала во всем знакомую паршивую ситуацию, и сложно понять почему, ведь она самая умная из нас: она — несчастливая незамужняя любовница. Если бы избиратели Бэзила Эсквита знали, о чем он думает, выступая в защиту телесных наказаний (а именно о том, чтобы его приковали к кровати наручниками и отмастурбировали до полусмерти), они бы отдали свои голоса кому-нибудь еще. Но Джесс необъяснимо к нему тянет.
Их интрижка началась четыре года назад, когда она стала работать у него аналитиком, и с тех пор бурно развивалась, подстегиваемая его бесконечными обещаниями «переоценить супружеский статус». Миссис Эсквит тем временем с весьма довольным видом позирует рядом с ним в их загородном поместье почти в каждом номере «Дома и сада». Ирония в том, что Джесс — красавица (похожа на молодую Джейн Эшер[10]), преуспевает и невероятно умна. Что касается сдержанности и врожденного благоразумия, в этом она уступает лишь Кейт. Вся эта история с Бэзилом, очевидно, редкий случай безответственности, от которого она может вылечиться в любую минуту.
Джесс отгоняет меланхолию и поворачивает висячую лампу так, что та светит мне в лицо.
— Ладно, Купер, твоя очередь. Выкладывай, что там у тебя.
Я же почти забыла! Все с нетерпением смотрят на меня. Я делаю паузу для эффектности, лезу в сумку и достаю два письма и кошелек.
— Это, — говорю я и кладу на стол первое письмо, — мое заявление об увольнении.
Прощай, туалетная бумага.
Потом я выкладываю второе письмо. Забавно видеть три растерянных лица за столиком.
— А это — письмо хозяину квартиры с сообщением, что я прекращаю аренду.
Растерянность на лицах сменяется потрясением.
— А это — мои кредитные карточки, с помощью которых я отправлюсь в кругосветное путешествие и отыщу всех до единого жалких ублюдков, которые когда-либо имели несчастье обменяться со мной телесными жидкостями. Девочки, у нас миссия. Мы выступаем в бой и пленников не берем…
Глава 6
Что, если преждевременная эякуляция была эффективным способом сэкономить время?
Я вернулась в Глазго холодным январским утром, проведя весь перелет в кататонически депрессивном состоянии. Должно быть, это было очевидно, потому что стюардессы убрали с моего подноса с едой все острые предметы.
Я понятия не имела, что я тут делаю, куда мне идти и какая инопланетная сила завладела мной и перенесла мою задницу в то самое место, откуда я спасалась бегством всего восемнадцать месяцев назад. И я уже соскучилась по Джо. Мне хотелось позвонить ему и сказать, чтобы он приехал и спас меня, что все это было помрачением рассудка в результате отравления морепродуктами, дыры в озоновом слое или еще что-нибудь — что угодно, что оправдало бы мое поведение в духе Круэллы Девилль с предменструальным синдромом. Я взяла такси и продиктовала водителю адрес родителей. По дороге домой я проехала мимо своей старой школы и приободрилась, вспомнив о девочках. Интересно, чем они сейчас занимаются?
