а А-Фань действительно мог пригодиться.
– Этот служащий принимает, господин Цао, – наконец твердо сказал молодой человек.
– Тогда и спорить не о чем. – Вернувшись к столику, начальник ведомства взял чистый лист бумаги и быстро что-то написал, после чего вручил лист Иши. – Отдашь младшему управителю. Это, конечно, не официальное назначение, но мы хорошо знакомы, он возражать не будет.
– Благодарю, господин начальник ведомства! – А-Фань снова стукнулся лбом о половицы.
– Ну все, все, хватит в пол стучать, а то из кладовой мыши прибегут, – усмехнулся господин Цао, кивнул Иши и удалился.
А-Фань сразу вскочил и сияющими глазами уставился на нового хозяина.
– И что же мне с тобой делать? – вздохнул Иши, невольно потирая спину: долго стоять ему было еще тяжело.
– Не надо со мной ничего делать, я все сделаю сам! – бойко возразил А-Фань, подбежал к Иши и, подхватив того под руку, довел до постели. – Садитесь, молодой господин Си! Помочь вам раздеться, нагреть воды для омовения?
– Погоди, не суетись. – Молодой чиновник с улыбкой наблюдал за развившим бурную деятельность слугой. – Давай для начала определимся, как ты будешь меня называть. «Молодой господин Си» – слишком официально, я ведь у себя в покоях, не на службе. Пусть будет, скажем, лао[87] Си.
– Договорились, лао Си! – блеснул зубами А-Фань, и Иши подавил вздох. Кажется, его спокойная жизнь закончилась. С другой стороны, он слишком долго пробыл вдали от семьи, и ощутить рядом живого человека все же было приятно.
К тому же человека, способного принести пользу.
Утро нового дня Иши начал с работы: отправил А-Фаня в свое ведомство, к младшему дознавателю Юню, с поручением тому составить список всех сановников, имеющих резиденции в столице и постоянно бывающих при дворе, а сам задумался о том, как именно проверять наличие у этих сановников телохранителей с шуангоу. Прямо ведь не подойдешь, не спросишь, а обыск устраивать ему никто не позволит – самого господина Цао без связей и знакомств пустили бы, наверное, не в каждый богатый дом.
Дверь бесшумно открылась. Иши вздрогнул, вынырнув из задумчивости, и увидел богато одетого мужчину средних лет. Пурпурный халат с вышитым на груди изображением журавля, нефритовый пояс, тревожно горящие алые рубины на поясных подвесках – чиновник высшего, первого, ранга. Лицо оказалось незнакомым. Что такой важный человек делает в его покоях?
– Этот скромный служащий приветствует почтенного господина, – медленно поднявшись, Иши поклонился безупречно учтиво. – Чем этот скромный служащий может быть полезен?
– Уже не такой скромный, судя по всему, – проговорил чиновник, оглядывая Иши с ног до головы, и молодому человеку вдруг стало стыдно за свой домашний вид, пусть он и волосы заколол с утра как подобает, и ханьфу был чистым и выглаженным. – Я Лю Вэньмин, советник Его Величества императора Чэнь Гэньцяня и наставник Его Высочества наследного принца Чэнь Шэньсиня. Вернувшись из деловой поездки, в которой меня сопровождал ваш непосредственный начальник, господин Цао Сюань, я с прискорбием обнаружил, что вы подверглись тяжелому и незаслуженному наказанию, в том числе и по вине моего подопечного.
Он сделал паузу, видимо, ожидая от Иши какого-то ответа, не дождался и продолжил:
– Могу ли я что-то сделать для облегчения вашего состояния, молодой господин Си?
Ни заискивания, ни попытки таким образом извиниться за промах, ни снисхождения в этом вопросе не прозвучало. Лю Вэньмин словно предлагал некую сделку или услугу – и, очевидно, в случае согласия Иши будет обязан оказать услугу в ответ. Молодой человек вновь поклонился:
– Этот скромный служащий вполне доволен всем и не испытывает никаких неудобств или притязаний.
Лю Вэньмин снова окинул взглядом всю его фигуру.
– Не испытываете никаких неудобств или притязаний, значит, – заметил он словно про себя и внезапно спросил: – Господин Мэн Минсинь – ваш родственник?
– Да, господин Лю, он дядя по матери этого служащего.
– И в каких вы отношениях?
«Да что за допрос? – настороженно подумал Иши. – Разве следует спрашивать такое при первой встрече?» Однако ответил так, как того требовала вежливость:
– Этот служащий любит и почитает его как второго отца и смеет надеяться, что и господин Мэн видит в этом служащем достойного племянника.
– Понятно, понятно… Скажите, молодой господин Си, какой вы видите свою дальнейшую службу при дворе?
Все самообладание Иши ушло на приличествующий ответ:
– Исключительно на благо своей родины, государя и семьи.
Он хотел бы поставить семью на первое место, но и так прошел по грани приличий, назвав первым не государя. Дело было даже не в том, что уважительное, но ровное отношение Иши к императору после недавнего инцидента стало отдавать неприязнью – не из-за того, что его высекли (император имел на то право и причину), а из-за проявленных в разговоре с принцем качеств; Иши в целом полагал, что его труд, как и труд любого чиновника, направлен в первую очередь на помощь стране.
– Отрадно видеть такие усердие и преданность в молодом поколении. – Лицо Лю Вэньмина ничего не выражало, но взгляд был холодным, цепким. – Поздравляю с продвижением по службе, молодой господин Си, надеюсь вскоре услышать о ваших успехах на деловом поприще.
Не то кивнул, не то повел головой – лишь тихо звякнули пять подвесок на церемониальной шапке-мяньгуане – и вышел, а Иши опустился на место, чувствуя, как дрожат у него против воли руки, будто он не просто поговорил с вельможей, а выдержал изнуряющий поединок.
Если бы не желание помочь семье положением и деньгами, он, пожалуй, и не ушел бы в учебу с головой, чтобы успешно сдать экзамены и получить должность при дворе. Стал бы ученым или каллиграфом, а может, нашел бы себе дело в архиве и никогда не столкнулся с придворными интригами. Однако, с другой стороны, именно его должность сейчас могла помочь с выяснением причин гибели старшего брата, и Иши придется продолжать игру. Ведь пути назад уже нет.
Неприятный осадок после утреннего посещения еще оставался, когда вечером Иши внимательно изучал составленный для него список придворных. Выходило около ста человек – не так много для императорского окружения, многие сановники имели загородные резиденции и в столице появлялись только по необходимости, здесь лишь те, кого можно встретить на территории дворца почти каждый день, – но достаточно, чтобы не справиться в одиночку. Иши задумался. Как поступить? Он, конечно, имеет право привлечь к расследованию столько служащих ведомства, сколько необходимо, но выяснение подробностей о телохранителях этих господ может быть расценено как грубое вмешательство в частную жизнь или, того хуже, намек на порочащую императора деятельность.
В дверь осторожно постучали. «Малая приемная им здесь, что ли» – устало, но уже без раздражения подумал Иши. А-Фань, поймав его кивок, побежал открывать.
– Доброго вечера вам, молодой господин Си, – на пороге стоял стражник Лян Мэнь.
– И вам, господин Лян. Проходите, садитесь. Чаю, ужин?
– Опять вы за свое, ну какой я вам господин? – добродушно усмехнулся стражник, но с готовностью сел. – Я был бы рад провести у вас побольше времени, молодой господин Си, но я к вам с посланием от Его Высочества. И ответа Его Высочество ждет в течение половины ши. – Он протянул сложенное письмо. На желтоватой бумаге золотились иероглифы «бай» и «хэ» – «белый журавль», личная печать наследника.
Усмирив вновь появившуюся откуда-то дрожь в пальцах, Иши взял письмо и осторожно развернул. Он ожидал чего угодно: многословных извинений, эмоций, характерных для порывистой юности, спрятанных за поэтическими метафорами обещаний, – но был приятно удивлен. Принц писал коротко, по-деловому, но с пронзительной честностью.
«Молодой господин Си, – значилось в письме, – уповаю на милость Небесных покровителей, что ваше самочувствие достаточно улучшилось, чтобы не вспоминать более необходимого о недавнем печальном происшествии. Ваши стойкость и милосердие могут служить примером многим из тех, кто стоит выше вас. Вашу порядочность отметил не только я, но и мой гость, чей визит прошел на высшем уровне именно благодаря вам. В связи с этим рискну обратиться к вам с просьбой как к человеку, успевшему проявить себя со всех достойных уважения сторон.
Вы уже знаете, что моя царственная мать, Ее Величество императрица, тяжело больна. Ее недуг необычной природы, и помощь могут оказать только совершенствующиеся, которым отныне закрыт путь во дворец. Клан Вэй Далян, из которого
