Форма входа
Читем онлайн Детство в Соломбале - Евгений Коковин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ НА ВОЛЬНОМ ВОЗДУХЕ
Но клад почему-то нас не волновал. Мы проголодались и поспешили на берег. Под двумя могучими широколапыми елями мы расположили лагерь нашей экспедиции. Палатка, сооруженная из паруса и ветвей, была надежным прикрытием от дождей, ветров и солнца Флаг с мачты "Молнии" был торжественно перенесен на берег и укреплен над палаткой. Спичек было мало Костя начал добывать огонь трением. Но сколько он ни старался, ничего не получалось. Тогда решили разжечь костер и поддерживать его днем и ночью. - Давай останемся здесь навсегда, - предложил Костя. Построим избушку и будем жить до тех пор, пока красные не придут в город. - А как же клад? - спросил я. - Останемся, если не найдем. Будем охотиться и ловить рыбу. Это было заманчиво - остаться и жить в лесу, как охотники. - Жалко, что здесь нет тигров и слонов. Зато медведей и зайцев, должно быть, много. Костер пылал ярко и бездымно. Дым привлекает внимание людей. Нужно выбирать сухие сучья - тогда костер будет бездымный; об этом мы знали из книги об индейцах. Впрочем, это известно не только из книг. Так же делал и дедушка, хотя он никогда не читал этой книги об индейцах. Над костром висел котелок, черный от копоти. В нем варилась уха из окуня. Наступила ночь. Поднялся туман и скрыл островок и корпуса шхун и ботов. Хотя мы не верили в чертовщину - в русалок и водяных - и спать нам еще не хотелось, все же обследование кладбища было отложено до утра. Сказать по правде, вечер нагнал какую-то непонятную тоску. Как славно бы теперь спать дома. Мысль о кладе казалась смешной. И уж совсем глупой представлялась теперь затея остаться здесь жить. Как могла прийти в голову Косте такая чепуха! Мы съели уху из окуня и остатки сухарей. Что же делать дальше? Я знал, что Костя тоже думает об этом. Но оба мы не хотели признаться друг другу в своей слабости. Следуя поговорке "утро вечера мудренее", мы молча улеглись спать. В палатке стоял полумрак. Через многочисленные дырочки ветхого паруса заглядывала бледная ночь. Тянуло холодом. Не спалось. Лежать было скучно. Я взглянул на Костю. Он тоже не спал. Его широко раскрытые глаза смотрели вверх. - Скучно, Костя. Тебе хочется домой? - Нисколечко, - ответил Костя. - Я мог бы здесь десять лет прожить. - А я мог бы сто лет прожить! - А я двести! - А я триста! - А я пятьсот! - А я целую тысячу!.. Постепенно усталость начинала одолевать меня. Сквозь сладкую дремоту я слышал тихий голос Кости, а отвечать уже не хотел и не мог. ...Пробуждение было странным. Вначале я никак не мог сообразить, почему я сплю в одежде. Утро сейчас или вечер? Почему одному плечу жарко, а другому прохладно? Наконец, почему одеяло у меня такое жесткое и нет у него конца-края? Во сне я видел елку, увешанную сладкими медовыми пряниками... Над головой весело прощебетала птичка. Под одеяло подполз горьковатый, но приятный дымок от костра. И тут я все вспомнил. Это не одеяло, а парус; наша палатка рухнула, когда мы спали. Левому плечу на сырой земле было холодно. Правое плечо через парусину пригревало солнце. Было не утро, а полдень. Кости рядом не оказалось. Он хлопотал у костра, раскалывая топором обломки корабельных досок. На таганах, объятые высоким пламенем костра, висели котелок и чайник. Вид у моего приятеля был серьезный, самый заправский вид работающего моряка. Босой Костя то и дело поддергивал штаны, закатанные под коленями. Я вылез из под паруса и подошел к костру. От вчерашней грусти не осталось и следа. Высоко над бухтой качались чайки. Зелень деревьев и травы на солнце была яркой, как на картинах. Ласточки с невероятной быстротой стригли пространство между берегами. Там, где река поворачивала, в желтом обрыве высушенного солнцем берега чернели отверстия - гнезда ласточек. Обрыв напоминал географическую карту бесчисленные узкие трещины - реки, черные кружки гнезд ласточек - города. Вода была самая малая. Бухта зеленела травой шолей и осокой, и широкими листьями балаболки. Хорошо, уютно и тихо было на корабельном кладбище. Во всяком случае, если не десять лет, то несколько дней прожить здесь немалое удовольствие! Но тут я вспомнил о том, что есть нам сегодня нечего. И тоска снова овладела мной, рассеяв лучезарные мысли. Не замечая меня, Костя разговаривал сам с собой. Он командовал котелком и чайником, да так громко и грозно, словно в его подчинении находился экипаж военного крейсера. - К чему тебе столько кипятку? - спросил я. - Баню хочу устроить зайцам и медведям. Надо же зверюгам помыться... Но тут Костя запустил руку в ведро, стоявшее в тени кустарника, и вытащил за жабры серебристую красноглазую сорогу. Так вот зачем нужен кипяток! Сегодня на завтрак у нас будет уха. Я похвалил друга, а Костя в это время, торжествуя. вытащил из ведра большеротую упрямую щуку. В ней было по меньшей мере фунтов пять. Кроме того, в ведре плавали два фунтовых язя, два окуня и кое-какая мелочь ерши, подъязки, сорожки. Рано утром, страдая бессонницей, как говорил он сам и как обычно говорят бывалые, пожилые люди, Костя вышел из палатки. Ему пришла мысль половить рыбу. С борта "Молнии" он закинул удочки, а с обрывистого берега опустил донницы и жерлицы, наживив на них мелкую рыбешку. Разумеется, на рыбалке с дедом я видывал и побольше добычи, но никогда мне еще не приходилось так радоваться рыбацкому счастью. Было только досадно, что поймал рыбу Костя, а я в это время спал. Завтрак у нас был богатейший. Не хватало лишь хлеба, но мы привыкли дома сидеть без хлеба по нескольку дней. Зато соли было вдоволь - мы насобирали ее на пристани в гавани за день до отплытия в экспедицию. Там во время погрузки рассыпали мешок. Позавтракав, мы столкнули шлюпку на воду и отправились осматривать заброшенные суда. Хороший сон, сытный завтрак и теплый солнечный день подбодрили нас. Мы не сомневались, что найдем клад.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ НАШЛИ
На первом боте мы лишь перемазались в саже и ничего интересного не нашли. Бот был погорелый. Может быть, он горел в море, возвращаясь из дальнего рейса. Искры сыпались с бортов и с шипеньем гасли на волнах. Если была осенняя темная ночь, зловещее зарево с ужасом наблюдали с берега жители поморских посадов и становищ. Если стоял ясный день, море курилось черным ползучим дымом. Осматривая старые суда, забираясь на мачты, заглядывая в трюмы и кубрики, можно было представить множество разнообразных историй, загадочных, страшных и веселых. Хозяин красавицы шхуны "Белуха", наверно, был богачом. Он плавал в море без всякой цели, гулял по волнам, предпочитая их иногда Троицкому проспекту. "Белуха" была маленькой плавающей дачей. А вот на этом боте люди работали, спуская за вахту по семь потов. Бот и сам походил на измученного терпеливого труженика. Когда он плыл в Архангельск, в трюмах лежала рыба или поваренная соль. Когда бот выходил из порта в море, он вез для поморов всякую хозяйственную утварь. Хозяин этого бота был скряга и живодер. Сам он ходить в море боялся. Старый бот мог в каждом рейсе развалиться; он давно отслужил, что ему полагалось. Капитан на боте был старый помор, не знавший страха. Ему все равно, где умирать - в избе на полатях или в море под волной. Матросов он гонял, как пес кошек. "Я работал, - кричал он, - работайте и вы!" Может быть, этого капитана матросы сбросили за борт. Бывали такие случаи... Зато капитана со зверобойного судна матросы, должно быть, любили. Это был добродушный человек, отважный мореход и охотник. Он первым спускался на лед к лежке морского зверя и багром укладывал первого тюленя. С его легкой руки начинались хорошие промысловые дни. Надо думать, на "Промышленнике" был славный парень-кок. По уверению команды, он умел из топорища варить суп, из речного песка раскатывать пироги и пел забавные песенки. И вся команда этого судна состояла из смелых и трудолюбивых зверобоев - в море, весельчаков и бездомников - на берегу. На одной шхуне в каюте мы заметили в двери несколько маленьких круглых отверстий. Это были следы от пуль. Одна пуля застряла в доске. А на полу так и остались несмытыми пятна крови. Конечно, мы сразу же сочинили самый страшный рассказ о нападении на шхуну морских разбойников. Но вот осмотрены все корабли. А трубинское сокровище не найдено. Все наши поиски оказались напрасными. Снова день подходил к концу. Нужно было возвращаться домой. И вновь тоскливые мысли напали на нас. - Может быть, шхуна с кладом затонула, - сказал я. - Может быть, сундук лежит в трюме вот этого судна. Шлюпка покачивалась у шхуны с высоко поднятой кормой и обломанным рулем. Большая часть корпуса шхуны была под водой. - Да, все перерыто, - ответил Костя, оглядывая бухту. - Остались утопшие да баржи. Баржи новые, на них даже лягушек не найдешь. А в трюмы утопших не попасть... Ладно, поедем домой! Только ты не говори, куда ездили... Дурачки мы с тобой, Димка! Это только в сказках клады находят. - А бывает и не в сказках. - Вранье! Не бывает. Никаких кладов больше не буду искать. Ищи один. Я на фронт побегу, к красным. Теперь фронт близко, красные наступают. Не спеша мы поплыли по бухте к нашему лагерю. У крутого, стеной уходящего в воду берега стояла небольшая баржа. На носу баржи было написано "Лит. В". Что-то знакомое мелькнуло в моей памяти. Где я видел такую же странную надпись?.. И тут я вспомнил чистку котлов на "Прибое", ветреный осенний день, машиниста Ефимыча, открытые кингстоны. - Костя!.. Костя, посмотри, та баржа... помнишь? - Помню. Зачем ее сюда привели? Она совсем новая и целая. - Давай посмотрим! Не раздумывая долго, мы забрались на баржу и принялись за осмотр ее. Дверь каюты и люковая крышка трюма были заколочены гвоздями. Но у нас был топор. Отогнув гвозди у двери, мы спустились в маленькую каюту, где обычно на баржах живут шкипер и водолив. Маленькая дверца, которая вела из каюты в трюм, была заперта на внутренний замок. Сколько ни старался Костя открыть дверь лезвием топора, она не поддавалась. Тогда он обухом топора выбил одну нижнюю доску. Доска отскочила, но сразу же во что-то уперлась. Костя просунул в щель руку. Мучимый любопытством, я замер в ожидании. - Что-то железное, - шепнул Костя, - и деревянное. Кажется, ружье... - Ну-ка дай, Костя, посмотреть! Просунув руку в щель, я ощутил холод смазанного железа и гладкую, полированную поверхность дерева. Насколько было возможно, я протягивал руку все дальше. Там были два приклада, три... четыре... Признаться, мы здорово перепугались. А вдруг здесь, на кладбище, кто-нибудь есть! - Пойдем посмотрим, - шепотом предложил Костя. - Если кто тут есть, надо тикать. Мы выбрались из каюты и осмотрели всю баржу. Нигде ничего подозрительного не заметили. Снова спустившись в каюту, мы выбили еще одну доску. Костя зажег спичку. Десятки винтовочных затыльников, густо покрытых маслом, смотрели на нас глазками шурупов. - Вот так клад! - Что же нам делать, Димка? - Не знаю. - Нужно посмотреть трюм с палубы. Гвозди у трюмного люка были крепкие и большие, настоящие барочные. Топору они не поддавались. Мы исцарапали руки и облились потом, прежде чем открыли крышку. Под крышкой лежал двойной слой просмоленной парусиновой прокладки. Трюм баржи был заполнен ящиками с патронами. Удивленные, мы долго молчали. Что же делать нам с этакой находкой? - Заявить? - Костя вопросительно взглянул на меня и, не дожидаясь ответа, сказал: - Ни за что на свете! - Что же будем делать, Костя? Так и оставим? - Если бы у меня был отряд, всех бы вооружил! - Костя, а если бы нам взять по одной? Пригодятся, когда на фронт побежим. - Возьмем по две и спрячем, а остальные все в воду. Чтобы белым не досталось! Мы вернулись в лагерь. Мне было жалко топить винтовки и патроны. Может быть, пригодятся. И тут я вспомнил: оружие нужно архангельским большевикам. - Какие мы с тобой болваны, Костя! - крикнул я. - И как мы сразу не догадались... Нужно об этом сказать Николаю Ивановичу. Костя даже подпрыгнул и щелкнул себя в лоб: голова дубовая! Как он сам не догадался! - Нужно увести баржу в другое место, - сказал я. - Кто-то о ней знает. Однако вдвоем мы не смогли даже и пошевелить плавучий склад оружия и боеприпасов. Пришлось закрыть люк и двери и покинуть баржу. Нужно было скорее ехать в город. Кое-как мы промаялись до рассвета. Спать не могли. Кто же сможет спать, пережив такое удивительное приключение! Когда солнце вылезло из-за верхушек деревьев, мы залили костер, подняли парус и поплыли, держа курс на Архангельск.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Детство в Соломбале - Евгений Коковин бесплатно.
Похожие на Детство в Соломбале - Евгений Коковин книги
- Корабли ВМФ СССР Справочник том IV Десантные и минно-тральные корабли - Юрий Апальков - История
- Мальчик и река - Евгений Коковин - История
- Здесь жила Нефертити - Мэри Чабб - История
- Царские судьбы - Валентина Григорян - История
- Мир коллекционера - О. Рачков - История
- Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома - Андрей Подволоцкий - История
- Линейные корабли типа "Витторио Венето" - С. Титушкин - История
- Лузий Квиет - Вадим Барташ - Историческая проза / Исторические приключения / История / Периодические издания
- На «Варяге». Жизнь после смерти - Борис Апрелев - История
- Полынный мой путь (сборник) - Мурад Аджи - История