К одиннадцати часам вечера, когда Серый сидел в своем кабинете в офисе АОЗТ «Парус» и смотрел по телевизору новый российский боевик, помощник, неслышно ступая кроссовками по ковролину пола, принес и положил на стол два листа бумаги и конверт, после чего так же бесшумно удалился. Оторвавшись от экрана, где бывший десантник устраивал очередной погром в самом логове наркомафии, Серый внимательно изучил полные установочные данные Ветровой, факты ее короткой биографии и сплетни медперсонала. В конверте лежали две поляроидные фотографии Кати. Удовлетворенно хмыкнув, Серый, не вставая с места, запер дверь и выключил телевизор. Развернувшись к боковому столику с компьютером и выставив перед собой банку с полноценным «хольстеном», он принялся заносить на особую, тщательно оберегаемую дискету поступившую информацию.
Не получив новых инструкций, помощник отправился домой. По пустым коридорам фирмы, поигрывая нунчаками, прохаживался охранник. Иногда он останавливался перед запертой дверью с табличкой «Специалист по маркетингу», но изнутри доносилось только щелканье клавиатуры, и охранник двигался дальше, продолжая отрабатывать удары и блоки. Он с нетерпением ожидал ухода угрюмого невзрачного человека, ссориться с которым, по слухам, не рекомендовалось никому. После его ухода охранник собирался позвонить своей знакомой, жившей на верхнем этаже того же дома. Широкий кожаный диван в холле, видеомагнитофон с набором кассет и забитый продуктами холодильник помогли бы найти общие темы для разговора и скоротать скучные часы ночного дежурства.
Встроенный в окно кондиционер навевал приятную прохладу, и работа двигалась быстро. Отключив компьютер, Серый убрал дискету во внутренний карман куртки, сжег листки с отчетом помощника и бросил в мусорную корзину пустую пивную банку. Фотографии легли в тайник, обнаружить который было невозможно и при самом тщательном обыске. Запирая дверь, Серый, как обычно, закрепил на косяке два незаметных волоска для проверки неприкосновенности своего кабинета, сухо попрощался с амбалом в майке и спортивных штанах и вышел на улицу.
Сверкающая «Волга» ожидала его перед входом. Включив магнитолу и открыв люк в крыше, довольный прошедшим днем Серый направился домой.
Выждав для страховки утомительные полчаса, охранник набрал номер, быстро договорился о свидании, выбрал среди кассет эротическую комедию и развалился на диване с банкой «джин-тоника» в руке. Ночь обещала быть приятной.
* * *
Увы, далеко не для всех эта ночь оказалась приятной. Кое для кого она оказалась даже последней. За ночь в городе произошло два убийства.
Первое случилось вскоре после полуночи в Палкине, в одной из коммуналок. Жильцы собрались дружно отметить окончание рабочей недели. Выпили одну бутылку, вторую, третью… Сходили к ларькам за добавкой. По дороге компания непонятным образом поредела, но наиболее стойкие бойцы вернулись к столу. Открыли. Разлили. Выпили. Оказалось — простая вода, даже без приятного водочного запаха. Решили идти обратно к ларьку и разобраться. Пока решали, распили вторую купленную бутылку, в которой оказалась если не обещанная «русская водка», то вполне сносная «бодяга». Кто-то уснул прямо за столом. Оставшиеся в строю три мужика и две бабы долго толклись в узком коридоре, не в силах совладать с обилием обуви. Начали ругаться.
Постепенно предмет спора видоизменился, и от вопроса о том, где чьи ботинки, «коллеги» перешли к более актуальной теме: кто виноват в покупке некачественного продукта? Спорили только двое. Их третий товарищ, безошибочно отыскавший свои разношенные туфли по характерному запаху, занялся более интересным делом: укрывшись в нише стенного шкафа, среди уже ненужных, но еще не пропитых пальто и коробок, он целеустремленно тискал жену своего соседа, мирно похрапывающего за столом, уткнувшись носом в газету с остатками селедки.
Спор решился просто: один дал другому в глаз. Тот завалился в объятия своей сестры, молчаливо ожидавшей окончания конфликта, икнул и, восстановив равновесие, прекратил ненужные распри. Зажатая в его руке зеленая поллитровая бутылка с водопроводной водой пришла в соприкосновение с лысой макушкой оппонента. Оппонент упал. Сестра, схватившись рукой за настенное зеркало, закричала. Зеркало скользнуло по стене вниз, ударилось углом рамы о паркет и раскололось. Успевший отыскать свои туфли счастливец от неожиданности вздрогнул и укусил подругу, в результате чего к одному женскому крику присоединился другой, не столь протяжный, но зато со словесными комментариями. Спавший за столом мужчина приподнял голову, вдохнул запах селедочных голов и внутренностей и прильнул к газете другой щекой.
Происшествие случилось в Октябрьском районе, куда среди прочего входило и беспокойное Палкино, и было раскрыто молодым участковым инспектором вместе с доставившим его многоопытным водителем. В отделение сообщила «скорая», установившая «смерть до прибытия». Все участники застолья находились в квартире и были незамедлительно доставлены в отделение, где ими и занялся дежуривший по району оперативник. Убийца, успевший до приезда милиции проглотить полбутылки оставленного на Новый год коньяка, привычно улегся на жесткую скамейку «аквариума» и безмятежно проспал до середины следующего дня. Потом его растолкали и отвели в кабинет, где он, морщась от яркого света, предстал пред грозные, но немного растерянные очи следователя — девушки, успевшей закончить четыре курса заочного отделения Областного юридического института.
Сообщение о втором убийстве поступило в дежурную часть Правобережного РУВД в 01.43. Через несколько минут пришло подтверждение от местного отделения, и дежуривший по своему району Ковалев выехал на место происшествия.
Ресторан «Сирано» располагался на улице Добровольцев, занимая двухэтажный особняк дореволюционной постройки. Вокруг заведения был разбит огороженный чугунной решеткой маленький садик, к массивным дубовым дверям вели застеленные красной ковровой дорожкой мраморные ступени. Ресторан открылся совсем недавно, но уже успел стать одним из наиболее популярных мест отдыха «новых русских». К сожалению сотрудников Правобережного РУВД, он каких-то триста метров не дотянул до границы с соседним, Ленинградским районом. Находясь, таким образом, на отшибе, он был совсем обделен ласковым милицейским вниманием, а участившиеся за последнее время в его стенах инциденты вызывали устойчивую головную боль у оперов местного отделения. Радикально настроенный Николаев предлагал разбросать где-нибудь неподалеку от ресторанной кухни дохлых собак, чтобы хоть таким способом отвадить неспокойных клиентов, но более здравомыслящие коллеги возражали ему, что это никого не отпугнет.
У тротуара, перед входом на ресторанную территорию, стоял «уазик» отделения. За рулем дремал водитель, и привезший Ковалева старшина отправился к нему, чтобы обсудить общие вопросы.
В просторном холле Костя сразу увидел полного майора в расстегнутом кителе, с папкой под мышкой, — очевидно, участкового — и Николаева, с которым разговаривал днем в 14-м отделении. Засунув руки в карманы брюк, Николаев переступал с ноги на ногу и исподлобья смотрел на собеседников — холеного мужчину с маленькими усиками в костюме из блестящего материала и спортивного вида молодого человека в зеленом пиджаке. Ковалев подошел и остановился рядом. Холеный мужчина, замолчав на полуслове, посмотрел на него.
— Здравствуйте. Районное управление, капитан Ковалев, — сказал Костя.
— Здравствуйте. Горбачев Лев Валентинович, директор ресторана.
Возникла пауза. Директору явно не хотелось заново пересказывать то, что он только что говорил Костиным коллегам. Коллеги тоже молчали, и Ковалев повернулся к Николаеву:
— Леша, поясни в двух словах, что произошло.
— Пошли, посмотришь.
Майор посторонился, и они, отодвинув тяжелую бархатную портьеру, заглянули в зал.
Яркий свет, обилие зеркал, тяжелые столики и дубовые панели стен. В середине зала, на невысокой конструкции из ажурных решеток, была сооружена небольшая круглая площадка с четырьмя столиками — видимо, местами для избранных. Убитый к числу избранных не принадлежал. Он лежал на спине в проходе, рядом с самым обычным столиком в углу, широко раскинув руки и обратив к потолку кровавое месиво, еще недавно бывшее лицом. Цветастая шелковая рубашка намокла от крови, а левая брючина задралась, обнажив волосатую щиколотку и полосатый носок.
— Убитый — Резо Кавтарадзе, бизнесмен, — начал негромко пояснять Николаев, — друг этого Горбачева. Пришел сегодня около двенадцати, один, поужинать. Как говорят, раньше всегда приводил с собой какую-нибудь подругу. Любил наших девушек. Поел. Когда собрался уходить и встал из-за стола, его и пристрелили. Киллер вроде бы стоял при входе в зал, где мы сейчас. Вон, видишь, гильзы валяются. Шесть штук. От «Макарова» или от «стечкина», я не знаю, различаются там патроны или нет. Нет, по-моему. Пострелял, развернулся и спокойно ушел. На улице его, видимо, ждала машина. Пистолет унес с собой. Сейчас он, наверное, ржавеет где-нибудь в Красной речке. В ресторане было человек двадцать. Все сдернули, как только стрельба закончилась. Сам понимаешь, какая тут публика, у них лишний раз с нами встречаться особого желания нет. Большинство удрало, не заплатив, и, по-моему, дорогого Льва Валентиновича это огорчает больше, чем расстрел старого друга. Ресторан входит в ТОО «Клементина плюс», контролируют его «хабаровцы». Из персонала никто киллера якобы не видел.
