Так, нужно взять себя в руки. Я уже не мальчик в пубертате, я могу контролировать эмоции!
— Исключено. Вашему телу нужно восстановиться, — отмахивается медсестра и нас оставляют одних.
Запираю дверь, жду, когда стихнут шаги в коридоре и смотрю на колючку. Вышвырнуть бы её обратно в столицу, так там замуж тут же скинут, а в этом куда больше проблем для меня, чем сложностей сейчас.
Пересекаю палату под пристальным взглядом девчонки, сажусь в кресло и кладу ногу на ногу. На всякий случай. Чтобы наверняка не заметила того, чего не должна заметить.
Непростая будет ночь… И вот здесь очень пригодился бы артефакт, который позволил бы не искушать судьбу.
— Тебе… точно нужно тут сидеть? — спрашивает колючка.
— Точно.
— А я хочу, чтобы ты свалил!
— Закрывай глаза и спи, — я очень стараюсь не смотреть на острые холмики, образованные натянутой простынёй.
15.2
Колючка и правда затихает. Кажется, даже дышать боится в моём присутствии. Будь у неё силы, я наверняка чувствовал бы в воздухе всполохи магии, но их нет. Тем не менее сейчас даже крошечная искра способна растревожить её тонкую, едва восстановленную кожу.
Проклятье, лучше бы сюда кого другого посадили, для нашего с Сандрой благополучия. Дракон ещё вертится, ощущения такие, будто в моей голове плавают большие рыбы и то и дело бьют по черепу мощными хвостами, пытаясь выбраться. Если потеряю контроль, будет совсем паршиво обратиться в больнице.
— Может всё же свалишь? — колючка предпринимает ещё одну попытку избавиться от меня.
— А что, ты уже полностью освоила магию и можно больше не волноваться за то, что спалишь и себя и всех, кто рядом?
— Не спалю, — она кашляет. — Сил нет.
Мне хочется встать и подать ей воды, но тогда Сандра увидит, что я куда более заинтересован в ней. Приходится изображать бесчувственного придурка.
— Это из-за обнуления.
— Что это значит?
Ну, хоть какая-то нейтральная тема разговора.
— Ты знаешь, почему внешность некоторых магов отличается?
Она мотает головой. Острые холмики под простынёй сбивают меня с мысли, плавным движением. Усмирив дракона, который с чего-то решил, что надо присвоить её прямо сейчас, я возвращаюсь к вопросу.
— Есть два типа магических источников, внутренний и внешний. Маг способен использовать какой-то один. Тот, у кого только внутренний, никак не зависит от места, где требуется применить магию, но имеет ограниченный запас сил. Те, кто берут силу извне, этих проблем не знают, но зависят от среды. И они сильнее всего пострадали от шторма три года назад.
— Это когда люди прямо на улицах падали?
— Да. Возвращаемся к теме. Ты отличаешься тем, что можешь пользоваться и внешним, и внутренним источником.
— Ничего не понимаю… Ты же сказал, я обнулена.
— Внутренний да. Но ты всё ещё можешь устроить пожар, пользуясь внешним. Поэтому я остаюсь.
Кажется, пояснение на неё действует. Она ещё изображает раздражение, но чувствуется в воздухе лёгкий шлейф если не благодарности, мы с ней не в тех отношениях, то скорее спокойствия.
Следующие минут десять, хотя может и больше, мы молчим. Колючка помалкивает, то ли обдумывает новую информацию, то ли задремала.
Мне тоже удаётся успокоиться и прийти со своим драконом к некоторому компромиссу. Я здесь, в палату не ворваться ни Рику, ни ещё кому-нибудь. Со мной она в безопасности и никуда не денется. Уже как будто бы моя.
Я даже забываю, что она лежит голышом. Проклятье, на кой она сдалась дракону.
— Как мне с этим справиться? — неожиданно подаёт голос колючка.
— С чем именно?
— С огнём. Я… там было так страшно. И ведь это всё я сделала. Может, мне и правда стоит… запечататься?
Я уже могу позволить себе спокойно встать без риска, так что подхожу к её кровати придвинув к изголовью стул. Колючка вздрагивает и снова зажимается. Делаю вид, что не замечаю.
— А ты уверена, что оно того стоит? Ты же понимаешь, что убежать от проблемы — самый простой путь? В моменте кажется, что это хороший вариант, но потом будут последствия, которые нельзя исправить.
— Ты же сам сказал, что от этого я могу умереть, — её глаза блестят.
— А будешь ли ты жить, когда магии не будет?
Молчит.
— Если ты убежишь, страх настигнет тебя в другом месте. И окажется, что тебе нужна будет сила, чтобы спастись, защитить кого-то из близких, а её не будет — вот это окажется по-настоящему страшно.
— Как тебе не страшно? — тихо спрашивает она, и мне приходится наклониться, чтобы разобрать слова. — Ты же… единственный, кто тогда полез в пламя, чтобы помочь.
Хмурюсь.
— Ты о чём?
— Про пожар в Серифеане три года назад. Ты не помнишь, да? — разочарованно поджимает губы Сандра.
— В тот день многое случилось. Да и я сам был в состоянии, похожем на твоё сейчас, пока тушил огонь и вытаскивал людей.
Она была там? Да, видимо, была. Но я не помню… совсем.
Размышление прерывает дёргающаяся ручка запертой двери. Мы резко поворачиваемся к ней, следует грохот кулака и голос, который я никак не жду услышать тут.
— Кассандра! Я узнал, что случилось! Открывай!
— А я сразу говорил, что это глупая идея, — поддакивает второй, в котором я с запозданием узнаю Хунфрита. — Запечатаем, и дело с концом!
Глава 16
Когда я слышу стук в двери и голос отца следом, мне хочется выйти в окно. И плевать, что на мне сейчас нет одежды. Когда же следом за его голосом раздаётся чуть визгливый советника Хунфрита, начинаю желать себе ещё и быстрой смерти от удара об землю.
— Кассандра, открывай немедленно! — требуют за дверью и продолжают долбить так, что сразу ясно: они знают, что я здесь и не собираются уходить.
— Давай сбежим через окно, — умоляю я.
— Не говори глупостей, — Фергус снимает с себя китель и кладёт на меня. — Твоя кожа уже должна чувствовать себя получше, но простынь слишком тонкая, это поможет. Успокойся, осознанно ты пока не умеешь хвататься за внешние потоки, да и не в том состоянии, чтобы учиться сейчас.
Я в ужасе наблюдаю за тем, как он укрывает меня. Вашу ж мать, всё видно было что ли?! А раньше не додумался, извращенец?!
Плотная ткань хранить тепло мерзавца и запах, нотки которого мне только сейчас удаётся узнать. Необычное, но приятное сочетание зелёного чая, мяты, эвкалипта и чего-то цитрусового. Наверно мой разум в такой панике, что пытается найти себе хоть что-то отвлекающее.
Фергус тем временем идёт к двери и отпирает замок. Я успеваю натянуть простынь до носа и зажмуриваюсь. Гаргулья срань, я же теперь даже из комнаты не убегу. Впрочем, мерзавец укрыл меня кителем, можно украсть его и таки выйти в окно, если дело станет совсем гиблым. Может он потому и укрыл?
Гляньте, какой заботливый. Я почти верю, что дракон не такой уж плохой парень. Просто своеобразный. Возможно, скоро удастся снять с него прозвище «мерзавец».
Дверь распахивается. Отец, который явно собирался просто ввалиться в комнату, поднимает взгляд на Фергуса и тут же хмурится:
— А ты что тут делаешь?
Затем его взгляд падает на меня, оценивает то, что я лежу, прячась под простынёй, китель, дополнительно укрывающий сверху. Можно ведь подумать, что мне просто холодно, да? Что Фергус всего лишь укрыл меня, ничего особенного.
— Она что, голая?! — взвизгивает Хунфрит.
Я вздрагиваю и натягиваю ткань выше. Ступни лижет прохлада, кажется, я задрала простынь так высоко, что сама же подтвердила это заявление. Поджимаю ноги.
Боги, кажется, от крика теперь вся академия в курсе, что я тут голая. Позорище… можно перевестись в другую? Я теперь не смогу нормально по коридорам ходить.
— Фергус, объяснись, — хмурится отец. — Что ты делаешь с моей обнажённой дочерью в закрытой комнате? Ещё и в таком неформальном виде?
В ужасе смотрю на мерзавца. Он же всё объяснит, да? Я на грани обморока от стыда. Щёки горят, голова кружится. Ух, не устроить бы ещё один пожар…
