— Однажды я принес всего одиннадцать анн. Ох и набросился он на меня! В ту же ночь я и сбежал.
— К матери вернулся?
— Нет! Она бы опять отправила в приют, а там с меня живого содрали бы шкуру.
— Так с тех пор и не видел мать?
— Нет! К чему это?
— Скучает, наверно, по тебе.
— Не знаю! Я и думать о ней не хочу!
— Почему?
Раджа молчал.
— Почему же все-таки? — настаивал Ноша.
Раджа покраснел.
— Ну зачем я вернусь к ней? Она проституткой стала. Если где встречу, клянусь, убью подлюгу!—Вид у Раджи был страшный. Ноша даже побоялся спрашивать его еще о чем-нибудь.
— Я только тебе рассказал это. Смотри, если разболтаешь!..
Ноша поклялся, что будет нем как рыба. Оба замолчали. Постепенно злость сходила с лица Раджи.
— Знаешь, Ноша, мне иногда так хочется уехать из этого проклятого города. А тебе?
— А куда мы поедем?
— В Карачи. Это прекрасный город! Работу там можно найти в два счета.
У Ноши загорелись глаза.
— Поедем! И в самом деле, так осточертело здесь, что дальше некуда!
— Так по рукам?! — радостно воскликнул Раджа.
Они хлопнули друг друга по рукам. Одна мысль, что
они покинут этот опостылевший им город, приводила их в восторг. Они сидели, думая о том, что скоро будут далеко от места, где на них обрушилось столько несчастий, и не заметили, как подошел Шами.
— Тебя-то нам и не хватало!—крикнул Раджа. Но Шами такой восторженный прием не обрадовал.
— Что это с тобой? — спросил Ноша.
— Этот мерзавец доктор Мото пришел жаловаться на меня отцу. Отец, конечно, избил меня. До сих пор все болит.
— А ты не объяснил ему, как было дело? — спросил Раджа.
— А когда он слушал меня?! Набросился и давай лупить. С доктором вместе и сын пришел. Стоял довольный, ублюдок.
— Слушай, Шами, мы решили убежать в Карачи, что ты на это скажешь?—перебил его Ноша.— Оставаться здесь уже нет сил. Кого ни возьми, все придираются, нападают...
Шами сначала удивленно уставился на Ношу, потом перевел взгляд на Раджу:
— Это правда, Раджа?
— Да! Мы так решили. Хорошо бы и ты поехал с нами — втроем веселее. Никто не будет нами командовать — живи, как хочешь!
Шами задумался, не решаясь ответить на такой вопрос. Но, вспомнив об отце и побоях, сразу согласился. Друзья стали обсуждать план побега. Прежде всего нужны деньги на билеты. Где их достать? Выход из положения нашел Шами. У него было немного денег, вырученных от продажи газет. Зайдя домой, он потихоньку забрал деньги и вернулся к товарищам. Мальчики решили, не откладывая на завтра, уехать ночным поездом.
Было около десяти вечера. Пассажирский поезд на Карачи уходил без четверти одиннадцать. Они отправились на станцию, купили билеты и сели в вагон.
II
Разместились на полу в битком набитом купе вагона третьего класса. Раджу вскоре одолел сон, и он мерно похрапывал, Ноша и Шами беспокойно ворочались.
Когда почти все пассажиры уснули, Ноша осторожно толкнул Раджу в бок, но тот спал крепко. Повернувшись на другой бок, он снова засопел. Ноша толкнул его посильнее. Раджа приоткрыл глаза, посмотрел на него и заворчал:
— Дай поспать, чего привязался?
— Да проснись ты! — зашептал Ноша.
Раджа сел.
— Ну, в чем дело?
Ноша кивком головы показал ему на Шами: уткнувшись носом в стенку вагона, он тихонько всхлипывал. Раджа сначала ничего не понял и удивленно уставился на Шами. Потом пододвинулся к нему и мягко положил руку на его плечо:
— Ты чего это?
Шами не отвечал, продолжая плакать,
Раджа склонился к его уху:
— В чем дело, Шами?
Лишь несколько раз повторив вопрос, Раджа наконец добился ответа.
— Дом вспомнил...— срывающимся голосом прошептал Шами.
— Ах, вот оно что! Зачем же ты увязался за нами? — недовольно буркнул Раджа.
Ноша тоже попытался успокоить Шами, но он все плакал и плакал. Его всхлипывания привлекли внимание неспавших пассажиров.
— Из-за него нас всех поймают! — обеспокоенно прошептал Раджа.
— Да, все смотрят на нас,— встревожился и Ноша. Они снова попытались успокоить Шами, но тот залился слезами пуще прежнего. Раджа разозлился. Ему так и хотелось влепить Шами оплеуху, но он боялся, что поднимется шум, их поймают и передадут в полицию. В конце концов они с Ношей решили выйти на ближайшей станции и попытаться там успокоить Шами: дальше ехать так было опасно. Как только поезд остановился, они вывели Шами на платформу.
Станция была небольшая, почти безлюдная. Поезд стоял несколько минут. После его отхода воцарилась мертвая тишина. В маленьком зале ожидания тускло горела лампа, придавая небольшому строению станции какую-то мрачную таинственность.
Ребята уселись прямо на платформе. Шами все еще всхлипывал. Раджа едва сдерживал себя от гнева, он обозвал Шами плаксой, девчонкой и даже замахнулся на него, но Ноша отвел его руку. Шами с испугу перестал плакать. Они решили, что поедут дальше утренним поездом. Шами наотрез отказался вернуться домой, теперь, казалось, он успокоился, разговаривал и смеялся вместе с ними. Почти всю ночь они просидели, рассказывая друг другу всякие истории и анекдоты.
Начало светать, ветер стал прохладнее, а тишина еще более глубокой. Ребята, сморенные сном, свалились прямо на каменные плиты платформы.
Раджа проснулся, когда было уже совсем светло. Рядом с ним, почесываясь, сидел бездомный пес. Раджа испуганно сел, собака, поджав хвост, убежала. Ноша лежал рядом, но Шами не было. Ничего не сказав им, он сел ночью на обратный поезд. Раджа разбудил Ношу. Они долго сидели, поджидая Шами, но потом поняли, что приятель покинул их.
Утренний поезд на Карачи они проспали, следующий уходил только к вечеру. Больше всего их расстроило, что Шами увез с собой все деньги, у них не осталось ни гроша. Хорошо, что хоть билеты были в кармане у Раджи.
Весь день они просидели под деревом на платформе.
Около четырех пришел поезд, они сели в него, а поздно ночью были уже в Карачи.
Чужой город. Ни одного близкого или знакомого человека. Ребята прошли в зал ожидания. После недолгой вокзальной суеты наступила тишина. Пассажиры, оставшиеся в зале ожидания, расселись вдоль стен, вытянув ноги. Усталые и голодные после трудной дороги, ребята свернулись клубком в углу зала и быстро уснули.
Перед рассветом в зал вошел высокий худощавый мужчина. Он оглядел всех испытующим взглядом, прошелся из конца в конец и заметил мальчиков. Остановившись, он некоторое время внимательно изучал их, потом присел рядом.
— Из дому сбежали?
Ноша так и замер от страха, но Раджа не растерялся:
— Нет, господин. Мы приехали к своему дяде.
— А где он живет?
Этот неожиданный вопрос смутил и Раджу. В Карачи он был в первый раз и не знал названия ни одного района, ни одной улицы.
— Он... он... там живет...— только и смог выговорить Раджа.
— Будешь врать, прямехонько в полицию попадешь, дружок! — подмигивая, сказал мужчина.
Раджа испугался. Он взглянул исподлобья на незнакомца. Тот вдруг рассмеялся, вытащил из кармана пачку сигарет и протянул им:
— Закуривайте.
Ноша не шевельнулся. Раджа несмело потянулся за сигаретой. Мужчина зажег спичку и дал ему прикурить.
— Не бойтесь! — сказал он, похлопав того и другого по спине.— Я вам пригожусь. Карачи — мерзкий город. Жулик на жулике сидит.
Ноша и Раджа молча слушали его.
— Попадешь в лапы какого-нибудь негодяя, считай — все кончено! — продолжал мужчина.
Мальчики смотрели на него глазами, полными тревоги. Он снова вытащил из кармана пачку сигарет и закурил сам. Глубоко затянувшись, он серьезно спросил:
— Работать хотите?
Оба даже растерялись от такого вопроса. Они быстро закивали в знак согласия. Незнакомец некоторое время сидел молча, видимо что-то обдумывая.
— Я пристрою вас обоих к делу,— наконец заговорил он,— но если что случится — будет худо!
Они не поняли, что он имел в виду, и удивленно таращили глаза.
— Ну что ж, пойдемте со мной! — вставая, заключил мужчина.
Ребята последовали за ним. Выйдя с вокзала, они долго блуждали по каким-то улицам и переулкам, прежде чем остановились перед большим кирпичным домом, окруженным высоким забором.
Район этот, видимо, находился далеко от центра города. Лишь кое-где виднелись небольшие постройки, преимущественно из сырца. Поэтому дом, перед которым они остановились, напоминал человека, одетого в только что выстиранную и выутюженную одежду, стоящего среди маленьких оборванцев-замухрышек. На едва освещенной улочке стояла тишина. Мужчина подался вперед и тихонько постучал в дверь. Она не отворилась, но кто-то приподнял занавеску и выглянул в окно.
— Кто?
