Я не знаю, что буду делать, не знаю на что решусь в результате. Надеюсь, что прохладный воздух Германии отрезвит мои мысли и поможет выбраться из этой ситуации с целой и невредимой репутацией.
Именно с такими мыслями я упаковывала чемодан сегодня утром, а сейчас сижу в комфортабельном кресле бизнес-класса в ожидании скорейшего приземления нашего рейса. К слову, в бизнес-классе я впервые, ведь даже уже будучи “при деньгах” мы с родителями летали отдыхать в экономе.
Что касается родителей, то на нашем регулярном созвоне я не сказала им правду. Сказала, что просто буду всерьез занята практикой и учебой. Долго думала, корила себя за это решение, но… зачем? Зачем их волновать и объяснять ситуацию? Соврала, наверное, впервые в жизни так опасно и емко. От этого чувствую себя просто невыносимо ужасно, стыд так и травит душу.
Но ничего, когда они вернутся на новый год — я расскажу им эту историю и, возможно, подарю какой-нибудь сувенир. Мама очень любит различные сервизы и вазочки, а гугл убедил меня, что один из лучших подарков, привезенных из Франкфурта, это фарфор со старейшей из мануфактур.
Когда мы с Максом уезжали в аэропорт, Эдгар еще не вернулся из своей командировки, но позвонил и пожелал удачи мне, а затем попросил дать трубку Майеру. Что он ему сказал понятия не имею, но на лице Майера проскочило явное недовольство.
Приоткрываю шторку иллюминатора и вижу лишь яркую синеву и белые облака над которыми мы пролетаем, отчего становится как-то жутко. Я не боюсь летать, даже не испытываю тошноты или головокружения, но вот это осознание, что ты находишься на неимоверной высоте в металлической коробке — будоражит.
Рядом со мной, полулежа, располагается Макс. Я вижу его отражение в встроенном в спинку планшете впереди стоящего кресла. Глаза полуприкрыты, в ушах наушники, а в руке он сжимает старенький плеер Sony Walkman.
С момента как мы сели в самолет, он пытался со мной о чем-то поговорить, вот только вышел не разговор, а обмен колкостями. Понятия не имею, как мне притвориться влюбленной невестой для этого мужчины.
Парадокс, почему-то я нервничаю, а он предельно спокоен. Разве должно быть не наоборот?
После приземления нас встречает огромный черный внедорожник. Макс долго обнимается и разговаривает с встречающим нас светловолосым мужчиной, но судя по внешности тот его ровесник, уж точно не отец. Общаются эти двое на немецком, а мои знания начинаются на “Гутен абен” и заканчиваются на “Хенде хох”, поэтому просто стою и улыбаюсь, пока на меня не обращают внимание.
— Götter, ist Sie das? — воодушевленно восклицает мужчина, глядя на меня округлившимися бесцветно серыми глазами. — Wie hast du so einen Diamanten bekommen?! — мужчина берет мою руку и оставляет на ней короткий приветственный поцелуй, отчего я окончательно теряюсь и краснею. — Willkommen in Frankfurt!*
Последняя фраза весьма схожа с английским языком, поэтому я догадываюсь, что имел в виду мужчина. Киваю и доброжелательно улыбаюсь.
— Wenn Sie sich trennen, bin ich bereit, Sie zu trösten, — мужчина подмигивает Максу и тот как-то странно кривится. — Ich werde die ganze Nacht trösten. Die ganze Nacht bis zum morgen!
— Zumindest ist etwas in dieser Stadt unverändert, Ansell. Hör auf zu zittern, du verdammter Frauenheld. Nicht einmal hoffen, — со вздохом отвечает Макс и я вижу, как напрягается его лицо после услышанного. Скулы заостряются, губы поджимаются, а брови сходятся на переносице. Он открывает мне заднюю дверь автомобиля, забираясь следом. — Все хорошо? — обращается он ко мне.
Видимо на моем лице слишком явно отпечаталась неуверенность, раз его это волнует. Откровенно говоря, очень неприятно слышать чужой разговор, когда ты не понимаешь о чем он.
— Кто это и о чем вы говорили? — почему-то шепотом спрашиваю я. Глупая, как будто водитель что-то поймет.
— Это Анселл, мы с ним росли вместе. Он сын моего учителя, ну, или гувернера, как тебе будет удобнее, — спокойно отвечает Макс и отворачивается к окну.
— А что он сказал? О чем вы так долго говорили?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— О том, что на мой день рождения отец решил устроить очередную показуху, — фыркает Майер. — Впрочем, ничего нового.
День рождения? Мне сейчас не послышалось?
________
(Пояснения немецкого языка находятся после текста специально, чтобы вы сначала прочувствовали ситуацию как Ия, не понимая сути услышанного, а уже после бонусом прочитали перевод)
*- Götter, ist Sie das? Wie hast du so einen Diamanten bekommen?! Willkommen in Frankfurt. — Боги, это она? Как ты заполучил такой бриллиант?! Добро пожаловать в Франкфурт.
— Wenn Sie sich trennen, bin ich bereit, Sie zu trösten. Ich werde die ganze Nacht trösten. Die ganze Nacht bis zum morgen. — Если вы вдруг расстанетесь, я готов ее утешить. Буду утешать всю ночь. Всю ночь до утра.
— Zumindest ist etwas in dieser Stadt unverändert, Ansell. Hör auf zu zittern, du verdammter Frauenheld. Nicht einmal hoffen. — По крайней мере, что-то в этом городе осталось неизменным, Анселл. Хватит трепаться, чертов бабник. Даже не надейся.
19
— День рождения? — дрожащим голосом переспрашиваю я. — У тебя день рождения?
— Ну да, завтра, — безразлично пожимает плечами Макс. Открываю рот, чтобы возмутиться, но он вдруг резко поворачивается и шепчет мне на ухо. — Не нужно сцен, Беликова. Анселл хоть и не знает русского, но эмоции и поведение считывает отлично, — Майер осторожно обвивает меня рукой за плечи и притягивает к себе, продолжая нашептывать и до мурашек щекотать своим дыханием кожу. — А вот мой отец владеет русским языком, пусть и не в совершенстве, но нужно быть осторожнее. Понимаешь меня?
Издаю короткое “угу” и задыхаюсь. Сердце колотится в груди так часто, словно я пробежала марафонскую дистанцию. Это, блин, всего лишь обнимашки, а я разволновалась не на шутку. Тепло, рядом с ним слишком тепло. Даже жарко!
— Отлично, а теперь широко улыбнись и посмотри на меня, будто мы шушукались о чем-то милом, Анс следит за нами в зеркало заднего вида, подлюка, — улавливаю в голосе Макса улыбку и поворачиваюсь, чтобы удостовериться в этом.
Да, так и есть. Улыбаюсь в ответ и попадаю в ловушку взгляда его карих глаз. Ласковый и нежный, клянусь, он прикован ко мне с завидным интересом. А может быть это я прикована к нему, потому что не могу заставить себя отвести глаз. Он неторопливо изучает мое лицо, ведь мы впервые так близко. Так близко, что мое сердце, кажется, предпринимает попытки выпрыгнуть из груди, уж больно рьяно бьется о ребра. На губах Макса все еще милая улыбка… Серьезно, она милая! Не наглая ухмылка, а именно теплая и добрая. Не знай я его “темную сторону” — уже бы поплыла.
А хотя, что со мной происходит в данный момент? Нужно об этом подумать… Магия какая-то.
— Ach… Soll ich am Straßenrand anhalten und für eine halbe Stunde aussteigen? — присвистнув, подает голос наш водитель Анселл. — Ach, wir sind schon angekommen!*
Понятия не имею о чем он, но во взгляде Макса появляется озорной огонек и он постепенно рушит образовавшуюся между нами магию.
Еще несколько секунд я все еще теряюсь в пространстве, пока Майер не возвращает меня к реальности. Он уверенно и беззастенчиво наклоняется и “клюет” меня в щеку, оставляя на ней быстрый поцелуй, чуть царапнув кожу своей отросшей щетиной.
— Добро пожаловать в Fuchs Falle, а если по-русски Лисий Капкан, — словно ничего не произошло, говорит Макс и выходит из машины.
Протягивает мне руку, а я до сих пор пребываю в глубоком ступоре. Клянусь, по телу пробежалась волна неистовой дрожи, а кожу на щеке жжет так сильно, что хочется приложить что-то холодное. Но в то же время мне, кажется, понравилось…
— Успокойся, я не сделал ничего плохого, — снова шепчет он мне на ухо. — Смотри, тут мы с тобой проведем не полных трое суток. Будет весело, — мужчина обнимает меня за талию и ведет прямо к воротом огромного особняка.
