Невеста для профессора
Юлия Оайдер
Пролог
— Беликова, задержитесь, — поднимает на меня колючий взгляд карих глаз Максимилиан Генрихович, пока толпа студентов покидает аудиторию.
Плакал мой внеплановый перекус…
— Тебя подождать? — спрашивает моя подруга Лика, поправляя сумку на плече. В ее взгляде я читаю сочувствие, ведь она единственная из всей подгруппы знает о истинных взаимоотношениях между мной и Максом.
— Нет, встретимся на лабораторке, — улыбаюсь в ответ я.
Закидываю в рот пару жевательных пластинок и медленно спускаюсь с «галерки». Полтора часа лицезреть его наглую смазливую физиономию вблизи я не горю желанием, именно поэтому на его парах всегда сажусь как можно дальше. Останавливаюсь напротив преподавательского стола, безотрывно смотрю на мужчину, а он молчит, ждет пока последний студент выйдет прочь.
Хлопок двери. Вот мы и остались наедине.
— Вы что-то хотели, господин Майер? — улыбаюсь, изображаю вежливость и доброту, однако с таким же лицом могла бы смело накапать яда ему в кофе.
Кстати отличная идея, обязательно это сделаю в следующий раз, когда этот напыщенный засранец будет ночевать в нашем с братом доме. Эд, конечно, сам позволил своему дружку жить у нас, но несмотря на любовь к брату — присутствие Макса меня вымораживает.
— Прекрати цирк, Беликова, — фыркает Макс, снимая маску интеллигентного препода и превращаясь в самодовольного мажора.
Вот теперь узнаю его во всей красе.
С тяжелым вздохом поправляет дорогие очки на голове и нехотя поднимается на ноги, обходит стол. Слишком быстро оказывается рядом со мной, окутывая шлейфом своего элитного парфюма.
Ну и гадость, господи боже… Только клопов травить.
— Мне нужна твоя помощь, Беликова, — говорит уверенно, но я же знаю, что это попытка просьбы.
Этот человек не привык просить. Он привык брать, то что ему нужно.
Давайте, давайте, Максимилиан Генрихович, спускайтесь на бренную землю. Снизойдите до обычных смертных, не учившихся в элитных вузах Германии и не тратящих папенькины деньги.
— Мне вот интересно, — не могу удержаться от колкости. — А своих друзей ты тоже зовешь по фамилиям?
Макс сжимает челюсти, тем самым еще больше заостряя свои скулы. Изо всех сил сдерживает эмоции, ведь ему от меня что-то нужно, а значит нужно подлизаться.
— Ия, — вкрадчиво начинает Майер.
Тут же понимаю, что фамилия из его уст звучала куда менее раздражительно. Он всегда как-то по особенному произносит мое имя, с тягучей интонацией, с акцентом на «й» — «И-ий-йа», совсем не так как другие и это тоже бесит. Усмиряю нарастающее недовольство и искренне изображаю интерес.
Вот что он может попросить? Выгнать из комнаты очередную девицу, которую он подцепил в клубе? Найти ему запчасти на его вычурную спортивную тачку? Заполнить ведомость вместо него?
Закатываю глаза и продолжаю неторопливо жевать жвачку, выражая тем самым свое истинное отношение к этой пародии на профессора. Удивите меня, господин Майер.
— Тебе придется оказать мне услугу, Беликова, — говорит уверенно, сканирует своим дерзким взглядом.
Вот серьезно, когда первый раз увидела на пороге друга моего брата, и в мыслях не было, что этот типичный богатенький мажор на самом деле преподаватель с кучей научных званий, степеней и весьма обширным педагогическим опытом. Как оказалось в дальнейшем — мой преподаватель.
— За услуги принято платить, Максимилиан Генрихович, а вам, судя по оккупированной спальне в нашем доме, нечем, — из груди вырывается нервный смешок и я собираюсь обойти мужчину, чтобы покинуть аудиторию, но он преграждает мне путь.
— Тебе же нужен зачет по практике, не так ли? — нагло ухмыляется он. — А мне нужно, чтобы ты притворилась моей невестой, — говорит Максимилиан, а я от шока проглатываю чертову жвачку.
Удивил, ничего не скажешь.
1
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Август. Две недели назад
Это лето пролетело слишком быстро — в ожидании. А сейчас, как обычно, я пребываю в печали из-за того, что родители так и не вернулись из-за границы. Да, за скромные двадцать лет своей жизни я уже должна понять, что серьезный бизнес требует жертв. Но не таких же, правда, когда ты обнимаешь своих детей два раза в год?
Если братьям разлука с предками не приносит дискомфорта, то мне временами безумно тоскливо. Мне уже недостаточно увидеть их лица на экране ноутбука по видеосвязи и просто услышать привычное: “Как поживает наша золотая середина?”.
“Золотая середина”, потому что вклинилась между двумя братьями шатенами, эдакая блондиночка с зелеными глазами, вся в отца.
Не знаю, что такого должно произойти, чтобы я вынырнула из этого вязкого болотца печали. К тому же, третий курс обучения на физическом факультете приближается неумолимо, пугая новыми предметами, зачетами и практикой.
Большее время в юности со мной возился старший брат Эдгар, наши интересы пересекались и поэтому я пошла по его стопам — на физфак.
Кто-то смеется, что я “блатная”, но это неправда. То что мой брат исполняющий обязанностей декана физического факультета не значит, что я тупа как пробка.
— Кто последний, тот посуду моет, — слышу за спиной баритон старшего брата и вздрагиваю от неожиданности, закрывая заметки в телефоне.
До сих пор не отвыкла вести импровизированный дневник. Просто порой бывают такие моменты в жизни, которыми не хочется делиться даже с лучшими друзьями.
— Как скажешь, — улыбаюсь брату, с деланным аппетитом доедая свой омлет.
— Ия, они приедут на новый год, обязательно, — понимающе вздыхает он. Чувствует и знает, что я скучаю по родителям. — Будь добр, хотя бы за завтраком отлипать от ноутбука! — Эд поворачивается и отвешивает утупившемуся в монитор мелкому подзатыльник. Ну, как мелкому, Ян всего на два года младше меня, совершеннолетний парень.
Братья направляются на второй этаж, а я начинаю загружать посуду в посудомойку. Спустя пару минут с улицы доносится громкий рев двигателя автомобиля и знаменитая песня “Свит Дримс”. Непроизвольно морщусь — я не любитель ретро. Ох, громко-то как…
Я что, попала в восьмидесятые и у нас под окнами коттеджа проложили гоночную трассу?!
Подхожу к окну, чтобы рассмотреть хорошенько того идиота, что решил устроить дискотеку ранним утром. Мой взгляд сначала сталкивается с вульгарной, ярко красной спортивной тачкой с откидным верхом, а уже потом мне удается рассмотреть владельца сего безобразия.
Высокий, спортивного телосложения, темные волосы, отросшая щетина, модные солнечные очки на глазах, а еще этот кадр уверенной походкой направляется к нашим воротам и жмет на кнопку домофона.
Бывало ли у вас такое чувство, когда ты с первого взгляда понимаешь, что человек тебе ненавистен? Вот его испытываю сейчас, это едкое чувство. В душе все переворачивается и хочется сделать так, чтобы он исчез или же провалиться самой сквозь землю. Дурь полнейшая! Сама бы никому не поверила, скажи мне подобное.
Заставляю себя отбросить лишние эмоции и рассматриваю лицо незнакомца. Мне он кажется знакомым, вот только не припомню точно, где именно видела этого мужчину.
— Это Макс! — кричит Эд, торопливо спускаясь по лестнице. — Забыл сказать, он поживет у нас в гостевой недельку другую, пока не найдет жилье.
Замираю на месте, переваривая полученную информацию.
Из всех знакомых Максов моего брата я помню только одного, которого родители между собой злобно называли “этот”.
Этот учился с Эдгаром в лучшем техническом вузе Германии и периодически втягивал брата в неприятности и разборки, из-за чего родителям приходилось несладко.
«Эду снова грозят отчислением за порчу имущества! Эда поймали в запрещенном для студентов клубе! И все из-за… этого!».
