Гвардия была не только «питомником» для молодых дворян. Одновременно это была и школа будущих политических деятелей. Именно из гвардии вышли многие крупные политические фигуры того времени, например братья Орловы. Политическое будущее появилось у гвардейских офицеров сразу же по образовании такого военного института, как гвардия. В конце своего правления Петр I часто назначал из них своеобразных «комиссаров» к высшим чиновникам, военачальникам, отправлял их в инспекции по стране, доверяя самые сложные задания. Во многом гвардия создавалась в противовес предшествовавшим ей стрелецким полкам, которые Петр I ненавидел и неоднократно называл «янычарами». Однако именно гвардия быстро превратилась в свою полную противоположность, и во второй половине XVIII в. император Петр III уже награждает в свою очередь гвардейцев тем же эпитетом. И действительно, помимо социальных функций, у гвардии была функция и политическая. Еще с момента воцарения Екатерины I гвардия играла особую роль – полки выступали и поддерживали того или иного кандидата на престол, соглашались и не соглашались с решением верховных правителей. Гвардию боялись, гвардией манипулировали и от гвардии зависели многие политические деятели, в том числе и коронованные особы. Такова была роль гвардии в жизни Российского государства в XVIII в.
Маневры, в самом широком смысле этого понятия, начались на заре самой гвардии[18]. Ибо российская регулярная армия начиналась как потешные полки еще в XVII в. Они были созданы для военных игр будущего императора Петра Алексеевича. С его детских забав и появилась традиция военных учений. Петр III возвел в Ораниенбауме две «потешные» крепости, Петерштадт и Екатеринбург, и проводил репетиции штурмов, по сути своей те же маневры. Но общие или даже сводные из нескольких полков маневры до 1765 г. широко и регулярно не проводились. Впрочем, и после маневров в 1765 г. традиция их проведения в Красном Селе еще не устоялась. Они были возобновлены лишь в царствование Александра I, а окончательно регулярными стали лишь в царствование его брата Николая. Но все же выбор места – Красное Село – принадлежит XVIII в., и стоит задуматься, почему именно тут были проведены маневры. Конечно, причин было несколько. Искали удобное место неподалеку от загородных резиденций, а опыт проведения маневров в округе Петергофа показал, что в районах с уже сформировавшейся и достаточно плотной застройкой или в лесистой местности организовывать их сложно. Вот и было подобрано Красное Село – ведь в его окрестностях была земля, свободная от леса, незастроенная и (о, уважение к правам собственников!) принадлежащая в той или иной форме либо царской фамилии, либо Дворцовому ведомству. А окрестные возвышенности помогали при необходимости с удобного места наблюдать за ходом событий. Сохранился чрезвычайно интересный документ: «Описание лагеря, собранного под высочайшею ее императорского величества собственной командой при Красном Селе с объяснением, какие при этом были намерения и что по тому каждого дня достопамятного происходило». Именно он и является основным источником, по которому мы реконструируем события того времени.
Учения предполагали следующие цели: «…[эти маневры проводить] такими корпусами, в коих бы можно было не токмо солдатство ружейной экзерциции обучать, но пользу установленных… учреждений видеть; генералам подать случай показывать новые опыты доказанного уже ими искусства; ревнительным офицерам являть частью свою способность быть таковыми же и частью обучаться тому, чего не ведают, и, наконец, всем вообще, вспоминая прежние свои подвиги, доказать… коль охотно и усердно все и каждый понесли бы жизнь свою… в оборону своего Отечества».
Необходимость больших маневров имелась и совершенно практическая: Россия в 1762 г. закончила свое участие в Семилетней войне. Неожиданный шаг, предпринятый только взошедшим на престол императором Петром III, лишь на первый взгляд казался странным, а некоторым даже безумным. Кроме преклонения перед Фридрихом II, которое испытывал молодой правитель, были для того и политические, и экономические причины. Екатерина Алексеевна, сместив мужа, не возобновила военных действий. Время шло, и возникла необходимость проверить состояние войск. Как обычно, по российской традиции мероприятие приурочили к праздничной дате – трехлетию восшествия императрицы на трон. Так что сами маневры завершились празднествами.
Уже первые маневры вызвали нескрываемый интерес иностранных посланников, представителей армий других стран.
Кроме гвардейских полков, к маневрам привлекались и армейские. В состав Санкт-Петербургской дивизии генерал-аншефа А. М. Голицына входил и Суздальский полк, которым командовал А. В. Суворов. Всего в маневрах участвовало более тридцати тысяч человек в составе семнадцати пехотных, семи кавалерийских полков и сорок четыре орудия.
Эриксен В. Портрет Екатерины II в мундире лейб-гвардии Семеновского полка
Войска подходили к месту лагеря постепенно: 12 июня 1765 г. Екатерина II вместе с наследником и сопровождающими лицами наблюдала за прохождением бомбардирского полка – дело происходило в усадьбе Сиверса на Петергофской дороге. Сначала войска шли по ней, а потом сворачивали и шли по дороге на Нарву. 13 июня полки продолжали подходить. Их императрица и наследник провожали в Петербурге: «…после обеда часу в пятом вначале поехали смотреть Петра Ивановича Панина Финляндскую дивизию из деревянного Зимняго дворца, где она маршировала. Петр Иванович сам предводительствовал. Шесть полков было пехотных, один гусарский и Архангелогородский карабинерной Мансурова. Полки очень понравились <…> 14 июня выступили гвардейские полки. Они маршировали до деревни Лиговой в 16 верстах от Санкт-Петербурга, и там ночевать лагерем встали».
15 числа все полки собрались в лагерь. Расположился он у подножия Дудергофской горы. Первый раз Екатерина II въехала в лагерь неофициально, инкогнито, для осмотра войск. 16–17 июня полки тренировались в исполнении ружейных приемов, а на следующий день императрица прибыла в лагерь официально. Там для нее уже был построен дом. 19 числа состоялся торжественный молебен. Как мы уже отмечали, маневры были приурочены к трехлетию царствования и многие мероприятия имели торжественный характер. После литургии «по полудни в пятом часу соизволила Ея Императорское Величество в мундире Конной гвардии и в провожании свиты и деташемента (воинское подразделение, выделенное для определенной задачи, обычно из нескольких родов войск. – В. П.). Конной гвардии отправиться верхом в лагерь». Как отмечает А. Н. Лукирский в своей статье, армия стояла в две линии, главная квартира располагалась на левом фланге, на склоне Дудергофской горы. На правом фланге первой линии стоял Кирасирский наследника цесаревича полк. В его рядах во главе эскадрона своего имени стоял великий князь Павел Петрович. По приказу императрицы он выехал из строя и сопровождал ее при осмотре полка и остальных войск. После смотра Екатерина II пересела в фаэтон и вернулась в свою главную квартиру, куда «велено быть всем генералам и штаб-офицерам, коих Ея Величество жаловала к руке».
20 числа начались сами маневры. Все войска были разделены на две армии. Одной командовал П. И. Панин (Финляндская дивизия), другой – императрица (гвардия и Санкт-Петербургская дивизия). А. Н. Лукирский видит в этом разделении некое своеобразное символическое отражение противостояния между «партией императрицы» и «партией цесаревича», которой руководил воспитатель царевича. А поскольку, по определению, императорская армия должна была победить, то таким образом и П. И. Панину указывалось на невозможность его победы в придворной борьбе, где он выступал за регентство императрицы и последующую передачу власти Павлу Петровичу. Мы, конечно, далеки от подобных обобщений. Вряд ли противостояние выражалось настолько открыто. Но вернемся к маневрам. Дивизии П. И. Панина был «дан сигнал, в пять минут весь лагерь той дивизии сняли и выступили в поход двумя колоннами», отделившись от главной армии.
Екатерина с наследником и свитой сопровождала войска и наблюдала за маневрами. Стали ставить новый лагерь после марша: «Как скоро дошли, свернули знамена, а как сигнал дан, чтоб ставить лагерь, тотчас промаршировали отводные и палочные караулы, а прочие принялись ставить палатки. Весь лагерь поставлен был в четыре минуты. Ея Величество таким проворством, исправностью и регулярством чрезвычайно была довольны».
Суздальский полк под командованием Суворова входил в состав легкого корпуса бригадира Измайлова. Суздальцы сопровождали Екатерину во время рекогносцировки 21 июня. В ходе рекогносцировки после кавалерийской «стычки» с неприятельскими пикетами Суздальский полк при поддержке конницы перешел в наступление от Дудергофского холма к реке Пудость. Императрица следовала за полком. К 10 часам вечера, успешно завершив рекогносцировку, части ее корпуса вернулись на свои места, где и простояли весь следующий день, так как из-за дождя маневры не проводились.
