Глава 14
Хэлли
У вас бывало когда-нибудь ощущение, будто вы на дне очень глубокого бассейна и понимаете, что можете не доплыть до поверхности? Ваши легкие горят, а страх смерти перерастает в панику? Так вот, мне приснился страшный сон, будто я тону…
Проснувшись в холодном поту, я жадно вдыхаю воздух, как будто действительно выплыла на поверхность. Дотрагиваюсь до лица – оно такое же мокрое, как и два часа назад, когда я задремала на диване. Честно говоря, я надеялась, что слезы высохнут, но увы – во сне меня преследовали слова некоей Мэделин Цукерман и лицо ее дочери, двадцатилетней красотки по имени Зоуи, отцом которой… был мой покойный муж.
Я вскакиваю, сажусь и осматриваюсь. В гостиной темно, но сюда проникает свет из прихожей, и поэтому я могу разглядеть обстановку. Мой взгляд скользит из левой части комнаты в правую, выхватывая из тени детали: пустое кресло, в котором мы с Нэйтаном любили, обнявшись, смотреть по ночам фильмы; искусственный фикус – его подарок на нашу девятую годовщину совместной жизни; панели из вишневого дерева, украшающие камин, над которыми Нэйтан с Таем от души потрудились; белая статуэтка на каминной полке – фигурка отца и дочери, которую пару лет назад на День отца подарила Нэйтану Элис. Прямо по центру стены, над каминной полкой, старинная плашка из дерева с надписью: «Все потому, что двое влюбились друг в друга». Прямо над ней висит в рамке наше самое недавнее семейное фото.
Из-за темноты с того места, где сижу, я могу различить лишь четыре нечетких силуэта на нем, но я знаю, какой из них принадлежит ему.
– Как ты мог! – приглушенно выкрикиваю я и задыхаюсь. Слезы снова льются из моих глаз. – Я не понимаю! Как? Как ты мог за столько лет ничего не сказать мне об этом? Как ты мог врать мне? Как же ты мог говорить, что я твоя единственная любовь, когда у тебя была эта женщина и ее дочь?..
Я делаю глубокий вдох и шепчу:
– Собирался ли ты когда-нибудь рассказать мне об этом или хотел эту тайну унести с собой в могилу?
Я сдираю себя с дивана и подхожу к стене, где висит фотография. Взгляд Нэйтана дружелюбный, невинный, но я ищу в нем скрытую тайну, которую, должно быть, я проглядела, пока он был жив, но ничего не вижу.
– Когда-нибудь я бы смирилась с тем, что тебя больше нет, – говорю я ему. – Но это не смогу принять никогда.
Компьютер Нэйтана лежит на журнальном столике. Я беру его, поднимаюсь в свою комнату и забираюсь в кровать, хотя спать не собираюсь. Усаживаюсь поудобнее, воткнув подушку за спину, и смотрю на экран, с которого по-прежнему улыбается на фотографии красавица девушка.
Несколько кликов мышью – и окно поиска по электронной почте открылось. Выстукиваю два слова: Мэделин Цукерман, нажимаю «Найти».
Курсор на пару секунд зависает, пока компьютер анализирует старые запросы на предмет совпадения. Затем начинает показывать результаты. Передо мной появляются сотни писем, самые ранние из которых датированы аж 1998 годом.
Я прокручиваю список вниз, до самого старого письма, и читаю:
Нэйтан! Я была ТАК рада видеть тебя на встрече выпускников. Спасибо, что заставил меня прийти. Памятуя о том, что было в выпускной год, я волновалась, как бы чего не произошло, но теперь правда рада, что пошла. Стоило сделать это, хотя бы чтобы увидеть тебя снова и убедиться, что у тебя все хорошо.
Зная, как сложилась твоя жизнь, я не удивлена, что мы так быстро потеряли друг друга из виду после окончания школы. Но я часто спрашивала себя, интересуешься ли ты хоть чуть-чуть судьбой нашей девочки, думаешь хотя бы изредка о нас. И так была рада узнать, что ты о нас вспоминаешь!
Прикрепляю к письму парочку недавно сделанных фотографий, чтобы ты посмотрел. И еще несколько фото Зоуи за последние десять лет. Разве она не красавица?! Мне больше всего нравится фото, где она в короне. Она любит называть себя принцессой и говорит, что однажды выйдет замуж за принца. Не хочу разрушать ее мечту, но мой жизненный опыт подсказывает, что сказки не всегда хорошо кончаются. И опять же, встреча выпускников заставила меня вспомнить прошлое. Я знаю, что все это было давно и неправда, но вдруг? Может быть, когда-нибудь я все равно смогу снова быть со своим принцем…
Во всяком случае, я надеюсь, что тебе понравятся фотографии – это ведь в некотором роде результат твоего труда. Я знаю, что наша девочка пришла в этот мир в сложный период, но каждый раз, когда я смотрю на нее, я так благодарна, что она есть… и благодарить за это нужно тебя.
Если ты не против, я бы хотела писать тебе время от времени, чтобы ты был в курсе. Нам правда стоит поддерживать контакт.
С любовью, Мэделин
Я делаю глубокий вдох, вспоминая о том вечере, когда Нэйтан отправился на встречу выпускников в город Рокуэлл, недалеко от нашего Мескита. Я хотела пойти с ним – познакомиться со всеми его старыми друзьями, но Нэйтан уперся как баран, утверждая, что я там со скуки умру, так что я осталась дома с Tаем. И, очевидно, зря. Когда после полуночи Нэйтан вернулся домой, он якобы слишком устал, чтобы вспоминать подробно все, что было на встрече выпускников. Я смогла из него вытянуть лишь фразу: «Пришли те, кого я вообще не надеялся снова увидеть, и мне было приятно узнать, что дела у них идут неплохо».
– Надо было пойти с ним, – бормочу я сердито, кликнув на следующее письмо.
Привет, Нэйтан. Это снова я. Спасибо за скорый ответ. Мне правда очень понравились фотографии твоей семьи: твой сынишка – просто прелесть, а жена красавица.
Фото с празднования Хеллоуина мне понравилось больше всего. Это была твоя идея – одеть сына в костюм Кларка Кента? Яблоко от яблони, как мне кажется… Ты ведь всегда был моим суперменом.:—)
И остаешься им.
Люблю тебя, М.
Я продолжаю читать старые письма до тех пор, пока все не начинает плыть перед глазами. Как наркоманка: знаю, что это меня убивает, но остановиться не могу. Большинство писем представляют собой короткие и относительно безвредные уведомления о Зоуи. Ко многим из них приложены фото: Зоуи выступает на конкурсе танцев, Зоуи в школе, Зоуи задувает свечи на торте, первый танец Зоуи, Зоуи поет в школьном мюзикле, Зоуи играет в баскетбол, Зоуи на вечере встречи первокурсников, второкурсников… и так далее. К четырем утра я знаю все, что нужно знать, о Зоуи Цукерман – с момента ее рождения до окончания школы, и еще остается много писем, до которых я пока не дошла.
Я открываю письмо, написанное менее двух месяцев назад и помеченное «Срочно».
Нэйтан, мне просто не терпится сообщить тебе потрясающую новость: наша девочка выходит замуж! Со своим избранником Зоуи познакомилась на последнем курсе колледжа, и с тех пор они встречались (по-моему, я даже посылала тебе их фото из похода в Редвуд с полгода назад). Думаю, ты будешь рад узнать, что будущий муж твоей дочери тоже играл в футбол в средней школе (жаль, не нападающим, как ты). Учится в Юридической школе в Калифорнии, на последнем курсе. Они с Зоуи хотят пожениться либо в апреле, либо в мае – дам тебе знать, когда насчет даты будет решено. Ты должен быть на свадьбе и увидеть результат нашего с тобой выпускного класса. Конечно, если у тебя не получится, я не расстроюсь, но, по крайней мере, прими это к сведению.
С любовью, Мэдди
– Почему ты скрыл это от меня? – спрашиваю я вслух, обращаясь к Нэйтану, как будто он лежит рядом со мной, как в течение последних почти двадцати лет. В порыве гнева я захлопываю крышку ноутбука и швыряю его подальше. Компьютер с грохотом падает на пол. А я забираюсь глубже под одеяло. Глядя на пустую подушку рядом с собой, шепчу:
– Ты должен был с самого начала рассказать обо всем мне.
Я зарываюсь лицом в подушку, достаточно долго не закрывая глаз, чтобы случайно заметить Нэйтана на нашем свадебном фото, стоящем на тумбочке.
– Ты не тот, за кого я вышла замуж, – дрожащим голосом говорю я, обращаясь к фотографии. И мир исчезает…
Нэнси Мэй
25 октября
Недавно мне заменили тазобедренный сустав, и из-за операции я не могла работать полный день, так что почти ничего не зарабатывала. Нэйтан и его семья мне так помогли – они тайно положили деньги на мой счет, заправили мою машину и где-то достали талоны на продукты. Они готовили мне еду, навещали меня в больнице и дома. Я не знаю, как бы справилась без их помощи. Спасибо им огромное.
Глава 15
Тай
Видимо, взрослые – существа угрюмые от природы.
Это первое, что приходит мне в голову, когда с утра, часов в десять, я вижу спускающегося по лестнице деда – на лице у него досада. Бабушка тоже какая-то хмурая, а маму такой злой я не видел еще никогда. Хотя кто я, чтобы судить, если сам сегодня раздражаюсь по малейшему поводу?
Единственный человек в нашей семье, кто сейчас в хорошем настроении, – это Элис. Но она и единственная, кто не знает о маленьком секрете отца. Мама, едва я проснулся, взяла с меня клятву, что я ничего не скажу сестре.
