Прежде чем я успеваю продолжить логическую цепочку, Элис выскакивает из маминых объятий и встает с дивана. В ее глазах разочарование.
– Видимо, сейчас вы скажете, что я маленькая идиотка, просто чокнутая дурочка. Так вот, я не такая. И я единственная из всех здесь присутствующих, кто правда знал папу. А вы – нет!
– Элис! – вскрикивает мама, протянув к ней руку. – Сядь и…
– Нет, не сяду! – орет Элис, и ее лицо багровеет. – Как вы можете так говорить про него! Вы теперь думаете, что все знаете, только потому, что видели какие-то дурацкие письма в почте. Ни черта вы о нем не знаете! Папа все время говорил мне, что я его любимая и единственная дочка. И знаете что? Я ему верю! Так что думайте что хотите, но папа не был таким монстром, какого вы из него делаете. Не был!
Дед подается вперед и опять берет слово:
– Элис, милая, дело не только в письмах. Мы все это пережили вместе с ним. Да и какая разница, был он таким или нет. Даже если и был… Да, я знаю, это не то, что ты хотела бы сейчас услышать. И мы все понимаем, как тебе больно, дорогая. Правда.
– Не называй меня «дорогая»! – кричит не своим голосом Элис.
– Прекрати, Эл, – вмешиваюсь я в беседу. – Нормально, что ты расстроилась. Только не надо срывать свою злость на нас. Мы тебе ничего плохого не сделали.
По тому, как Элис разворачивается, и искоркам в ее глазах я сразу понимаю, что сейчас мне достанется. Но она лишь на мгновение застывает, размышляя, что же сказать… потом складывает руки и тихим голосом спрашивает:
– Значит, ты читал папину переписку?
– Одно письмо, – отвечаю я.
– И что? – Элис затаила дыхание.
– И что? – Я пожимаю плечами. – Что ты от меня хочешь услышать? Что где-то в мире у меня нет старшей сестры? Что папа не скрывал это от нас? Прости, но этого я тебе сказать не могу, потому что все это не так.
Элис в сомнениях морщит лоб и глядит на маму:
– Хочу убедиться сама. Отправь мне какое-нибудь из их писем.
– А стоит ли? – нерешительно бормочет мама. – Не хочу даже видеть эти письма.
– А я не поверю, пока не увижу своими глазами! – Элис дергает подбородком и идет к лестнице. На полпути останавливается: – Я буду в своей комнате… ждать письма.
Джихай Ким
25 октября
Ох… Как грустно. Я плохо писать по-английски… Но пробовать. Я так благодарна.
Джихай Ким
25 октября
Мой boyfriend, Джихун, он меня очень любит (и я его тоже). Когда я грустить, его американский босс, г-н Стин, помогать ему лететь, чтобы увидеться со мной.
Джихай Ким
25 октября
Он пытался делать меня счастливым. До этого я иметь несчастье в любви, но потом я встретить настоящую любовь (эээ… правильно я писать?). Я так благодарна за то, что Джихун смог прилететь, а Нэйтану Стину спасибо за то, что позволить и помочь оплатить полет.
Джихай Ким
25 октября
Может, кто-то думать, что мой история – обычный. Но она такой особенный для меня.
Глава 16
Хэлли
Элис ушла, хлопнув дверью, и звук этот все еще отдается в тишине гостиной, а мы сидим и смотрим друг на друга, не произнося ни слова.
Тишину нарушает Тим.
– Я хотел расставить все точки над «i»… – Он удручен. – Мне очень жаль, Хэлли. Ты нас приняла у себя, а мы тебе вон какой подарочек подкинули…
Я так хочу злиться на Тима за то, что он рассказал все Элис! Конечно, моя девочка оказалась не готова принять правду о собственном отце. И на Колин я тоже хотела бы злиться – за то, что она никогда раньше не рассказывала мне об этой части жизни своего сына. Но ведь нечестно винить их в том, за что вина полностью лежит на плечах моего мужа? Конечно, я расстроена, но не злюсь на них.
– Ничего, – вздыхаю я, – вы не виноваты.
– Но ведь если бы не мой длинный язык, – сокрушается Тим, – Элис бы ни о чем не узнала.
– Таков был мой план. Вот только не думаю, что и это было бы правильно. Элис просто обязана знать. Тем более, судя по ее реакции, уверена: и правда, и ложь оказались бы для нее одинаково болезненными.
– Ты думаешь, она решила все отрицать? – усмехается Тай.
– Мне хотелось бы, чтобы вину за все можно было свалить на Тима, – говорит Колин, не могу понять, всерьез или нет. И продолжает: – Но, по-моему, ты права, Хэлли. Такой «подарочек», в какую бы упаковку мы его ни положили, в любом случае не пришелся бы Элис по душе.
Произнося все это, Колин обменивается с Тимом таким красноречивым взглядом, словно они пытаются уместить беседу всей своей жизни в одну секунду. И тут я вспоминаю, о чем думала всю ночь:
– Тим, у меня всегда было ощущение, что ваши отношения с Нэйтаном были несколько натянутыми. Словно какая-то невысказанная обида мешала вам их наладить. Он всегда это отрицал, но разве я не права?
Теперь обмениваются взглядами Тим с Таем.
– Вчера я задал дедушке тот же вопрос, – сообщает Tай.
– Нет, – кивает Тим, – ты была права.
– И все это не из-за истории с Мэдди? – спрашиваю я.
В качестве ответа мне достаточно увидеть, как Тим смотрит на Колин, но отец Нэйтана кивком головы еще и подтверждает мои догадки.
Колин добавляет:
– Все, что тогда случилось… В общем, мы сами были немного в шоке. Нэйтан всегда был хорошим мальчиком. Уверена, он не хотел, чтобы так вышло. Но то, что эта девушка забеременела, было для нас всех огромным потрясением, так что, возможно, мы справились не так хорошо, как хотелось бы.
Тим отрицательно качает головой.
– Ты справилась так, как надо, дорогая. А вот я – нет. – Он оборачивается ко мне. – На самом деле поначалу я думал, что прекрасно со всем справляюсь. Охотно признаю, Нэйтан меня разочаровал, но я по-прежнему его любил и сделал все, что мог, чтобы помочь ему. Я даже предложил им с Мэдди вместе жить у нас, пока не родится ребенок. Но они во что бы то ни стало хотели решать свои проблемы сами. Их выбор я не одобрял, но смирился с ним. А потом Нэйтан и Мэдди вдруг решили развестись. Может, я старомоден, но разводов не приемлю. Тем более после всего, через что мы вместе прошли! Я позвонил Нэйтану и орал на него минут пятнадцать. После этого мы не разговаривали целый год. Потом, конечно, я понял свою ошибку и извинился, но наши отношения уже никогда не стали прежними.
– А что насчет беременности Мэдди? – спрашивает Тай. – Папа поэтому ушел из команды?
Тим кивает. Они с Колин усаживаются поудобнее и ждут дальнейших вопросов.
И вопрос задаю я. Только один:
– Почему он не рассказал ни о чем мне?
– Мы не знаем, – говорит Колин.
– Что мы знаем, – добавляет Тим, – так это то, что, когда вы с Нэйтаном еще только встречались, он взял с нас слово, что мы никогда тебе не расскажем. Он сказал, что устал это с нами обсуждать и просто хочет жить дальше. – Тим задумчиво потирает подбородок. – Я много думал об этом, особенно когда ко мне приходили за советом люди, которым кто-то сделал что-то нехорошее или которые сами совершили дурной поступок. Что вообще нужно рассказывать о своем прошлом?
– Все, – говорит Тай. – Нужно быть честным, во всяком случае, с дорогими тебе людьми.
– В самом деле? Даже если решил все забыть? – с сомнением в голосе размышляет Тим.
– Конечно. Ведь именно твое прошлое делает тебя тем, кто ты есть сейчас, – уверенно отвечает Тай.
– Только если ты сам ему позволяешь, – возражает Тим. – Тай, ты когда-нибудь ошибался?
– Конечно. Все время, – с готовностью отвечает Тай.
– Назови хоть одну из своих ошибок, – просит Тим.
– Ммм… – Тай виновато глядит на меня. – Однажды я превысил скорость…
Тим смеется:
– Нет, я имею в виду что-то, за что тебе по-настоящему стыдно. Я знаю, ты хороший парень, но за семнадцать лет у тебя точно найдется что-нибудь, о чем ты до сих пор жалеешь.
Не то чтобы я была в настроении смеяться, но глядя на то, как Тай пытается обойти эту тему, с трудом могу подавить смешок. Он снова глядит на меня и стыдливо отворачивается.
– Да, – бормочет он тихо, – есть кое-что, чем я не горжусь. Но вы все меня возненавидите, если я расскажу.
Как мать, я обязана вмешаться.
– Ты не обязан рассказывать, Тай. Но тебе совершенно нечего бояться, что мы обидимся. Обещаю.
Тай несколько мгновений думает, а потом невнятно бормочет:
– Я совершил одну из самых непростительных гадостей. Не сделал ничего. Я видел, как над Элис издевались в школе – какие-то идиотки засунули ей в капюшон хот-дог… а я просто прошел мимо. Сделал вид, что не заметил, хотя мог бы вмешаться.
– О, Тай… – Я не знаю, что и сказать.
– Мне очень жаль, мама, – шепчет он.
– Я знаю.
Через пару секунд Тим нарушает воцарившуюся тишину:
– Спасибо, что поделился. А теперь представь себе себя через пять или десять лет. Ты встретил прекрасную девушку, от которой ты без ума. Неужели ты попытаешься начать отношения, сказав: «Должен тебя предупредить: я из тех, кто молча смотрит, как издеваются над маленькими девочками. Да, представь себе, такое однажды произошло с моей сестрой, а я ничего не сделал…»?
