— Успокойтесь, полковник, — как можно внятнее произнес я. — Я вам сейчас все объясню.
— Я очень на это надеюсь. Потому что только что я получил приказ арестовать тебя.
— Арестовать? — от изумления вскрикнул теперь уже я.
— Да. Ты подозреваешься в читерстве. В игре Длань Бога.
— Что за бред? Я — агент внедрения, я не могу быть читером по определению.
— Только что поступили новые данные, в которых сказано, что ты был перекуплен компанией-конкурентом в целях совершения диверсии.
— Бред сумасшедшего! — громко проговорил я, снова чувствуя, как сердце наполняется ужасом. — Меня никто не покупал. Я лишь выполнял свою работу.
— Данные очень интересные, Агафонов, — спокойнее сказал полковник. В руках у него появился планшет, он глянул в него и покачал головой. — Даже не знаю, что сказать. Еще эта твоя выходка в Колизее.
— Меня кто-то хочет подставить.
— Тебя? Подставить? Кому это нужно?
— Не знаю. Сам ничего не понимаю. Сегодня перед тем, как я выбежал на арену, на меня напали неписи. Вернее, кто-то воспользовался их телами.
— Неписи? — недоверчиво нахмурился полковник.
— Понимаю, что звучит дико, но все было именно так. А за несколько минут до этого ко мне подошла женщина из Старлайта и передала записку, в которой было написано слово «беги». Понимаете, полковник? Здесь что-то нечисто. Она предупредила меня о нападении, потому что все знала. В этом Стралайте кто-то играет втемную, и меня хотят подставить.
Фридрих Павлович нахмурился еще больше. Потыкал в планшет, помолчал, его, видимо, кто-то окликнул, потому что он вышел из поля обзора, но вскоре вернулся обратно.
— В общем, так, Агафонов. Не знаю, что ты удумал, но мне придется тобой заняться всерьез. Данные на тебе пришли нешуточные. Обвиняют по полной статье, доказательства предъявляют. Проверять, конечно, все надо, но многое выглядит убедительно. Вот, к примеру, как так получилось, что тебе удалось так быстро раскрыть замысел группы САС?
— Я же все это изложил в рапорте. И вы его читали.
— Читал и признаюсь честно: тогда у меня тоже возник подобный вопрос, но я все списал на твою опытность и чуйку, а еще на везение. Ты ведь у нас всегда везучий был, Агафонов.
— Так все и было. Где-то сработал опыт, где-то — удача.
— Но тут… много чего еще. В общем, сиди дома. Группа к тебе уже выехала, скоро будут. И давай без глупостей, хорошо?
Фридрих Павлович разорвал связь, его силуэт растворился. Я же стоял, как прибитый к полу.
Черт возьми, что я такое сейчас услышал?! Меня арестовали? За читерство?
Что вообще происходит?
Я прошел в ванну, пустил струю воды, выкрутил ползунок на максимальный холод и сунул под напор голову. Долго держать не стал, так как кожа мигом онемела. Умылся, вытерся и вернулся в комнату.
Так, что мы имеем? Сначала меня хотели убить в виртуальном мире, используя при этом какой-то смертоубийственный плагин. Наверняка я этого не знаю, но предположим, что все было именно так. Покушение сорвалось, и меня решили ликвидировать другим способом: повесили фальшивое обвинение в читерстве, за которое меня как минимум снимут с должности и наложат непомерный штраф, а как максимум — упекут в кибер-зону, где я буду всю оставшуюся жизнь клепать никому ненужные локации для чьих-то тупых игр за дешевую еду и токсичную воду. И все, что мне теперь остается, — это сидеть и ждать, пока меня повяжут?
Нет, так не пойдет. Я кому-то сильно мешаю, кому-то очень влиятельному. Он хочет меня стереть, как, видимо, привык делать это со всеми, кто ему не угоден. В реальности я, конечно, не такой бравый боец, кем предстаю в виртуале, но подобных выходок с собой терпеть не стану.
Я подошел к столу, коснулся сенсора — открылся нижний ящика, достал коробку со стимуляторами, подошел к шкафу, извлек из него штаны, ботинки, майку и плащ. Все черное, с синим отливом, как я и люблю, а самое главное, это самая подходящая одежда, чтобы выглядеть неприметным в Нижнем городе. Быстро облачился в наряд, затянул пояс, сунул стимуляторы во внутренний карман плаща. Подошел к вирткапсуле, распахнул системный блок и извлек оттуда пять пи-накопителей, или, как их еще называют, чит-накопителей — блестящих плоских круглешков, величиной с древнюю десятирублевку. Все это тоже нашло свое место во внутреннем кармане.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Квартирка у меня маленькая, но кем бы я был, если бы не нашел в ней место для сейфа с самым главным: оружием. Здесь, в Верхнем городе, оно ни к чему. Его и носить с собой запрещено, но вот в Нижнем, куда забредают только самые отчаянные, оно придется очень кстати.
Сейф был старого образца, имел трехуровневую защиту: цифровой код, сканер сетчатки глаза и анализатор ДНК. Глаз у меня не было, анализатор ДНК можно было легко обмануть, а вот обычный цифровой код без специальных гаджетов взломать куда тяжелее, кто бы что не говорил. Быстро ввел двенадцать цифр, круглая крышка пискнула и отъехал в сторону. Внутри лежал он, мой старенький импульсатор ЭрДжи-восемь, рядом — две обоймы по восемнадцать зарядов в каждой. В глубине сейфа также покоилась нагрудная кобура из укрепленного латекса. Помнится, когда оружие было еще в ходу, подобные модели считались эффективными, что отрицать трудно. Во-первых, попадание из такого импульсатора не всегда приводило к кончине врага — все зависело от настройки силы выстрела, а во-вторых, он был крайне надежен: не перегревался, редко осечил и почти никогда не ломался. Внутреннее ПО в нем тоже не барахлило и было надежно защищено от проникновения, хотя ходили слухи, что некоторым умельцам все же удалось перепрошить чип, увеличив дальность и скорость стрельбы почти в три раза.
Я пристегнул кобуру, взял в руки импульсатор и покрутил. Темный титан с серебряным отливом холодил ладонь, но лежал в ней, как влитой. Как будто только вчера им пользовался. Обойма, как и в старинных пистолетах, вставлялась в рукоять. Я взял одну, сунул в отверстие, большим пальцем коснулся сенсора, импульсатор издал тонкий высокий звук, оповещающий о боевой готовности. Зажал оружие в правой руке, левой ладонью подпер рукоять снизу, направил на окно. Будь у меня нормальные глаза, я бы прицелился, но с электронными в этом смысле сложнее. Чтобы нормально прицелиться, нужно как следует потренироваться.
Постояв так с три секунды, я снова коснулся сенсора и перевел импульсатор в режим блокировки. Убрал в кобуру, сунул запасную обойму в специальную ячейку на ремне и поглядел на себя в отражение окна. Вот теперь меня не отличишь от обычного обитателя Нижнего города.
Ну все, пора уходить, а то как бы не нарваться на группу захвата. Эх, Фридрих Павлович, неужели не мог вежливо попросить прийти в офис? И уже там бы, без шума и пыли, прижал бы к стенке.
Ладно, что сделано, то сделано. Я вышел в коридор и направился к гаражу. Стоп! Нет, к гаражу нельзя. Если я собрался в Нижний город, то мой флаер будет там бесполезен. На нижних уровнях мало электромагнитных шоссе, да и местные предпочитают передвигаться на древнем наземном транспорте. Мой старенький Бээмвэ вызовет только ненужные подозрения. К тому же, как только поймут, что я скрылся в неизвестном направлении и при этом не найдут в гараже флаера, то сообразят, что побег я совершил именно на нем. А это значит, что попытаются его отследить по камерам.
Да и камеры эти с сенсорами движения и функциями распознавания лиц и походок — та еще головная боль. Придется передвигаться как-нибудь вприпрыжку или хромая и постоянно прикрывать лицо.
Поэтому безопаснее всего будет воспользоваться монорельсом, благо есть маршруты, ведущие напрямую в Нижний город.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Станции монорельсовых поездов располагались на втором, двенадцатом и двадцатом уровнях. Мне, конечно же, нужно в самый низ.
Я вышел из квартиры, закрыл дверь и теперь стоял в вестибюле. С потолка со всех четырех углов на меня смотрели камеры. Я прикрыл лицо, хотя и понимал, что это глупо, и двинулся в сторону главного лифта.
Соседей по пути не встретилось, что оказалось очень кстати. Робот-консьерж как обычно стоял на своем посту и мило попрощался со мной, когда я выходил из жилого комплекса.
